Его ноздри раздувались, когда он смотрел на меня, но он не сделал ни шагу. Он не произнес ни слова.

— Была с тобой. — Я выплюнула это слово, как будто оно было наполнено ядом. — Я ушла с тобой. Я могла бы спасти ее. Я оставила ее там, и теперь ее нет. — По моей щеке пролилась первая слеза, за ней другая, и еще одна. — Ты не мог просто уйти с миром, не так ли? Ты должен был вытащить меня из этого места, как какой-то пещерный человек. Ты должен был разрушить меня, прежде чем уйти. — Все эмоции, вся ярость, которые я сдерживала в себе четыре года, наконец-то вырвались наружу. Тогда мне это было нужно. Вот почему я поехала к нему домой. Мне нужно было освободить все это.

Но его не было.

Он сбежал.

Он выбрал путь труса.

Но теперь он был здесь, и один поцелуй не избавил меня от многолетних вопросов.

Мы смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Каспиан возвышался надо мной. Его присутствие было хищным и пугающим, но я не боялась. Черты его лица были все так же прекрасны, как и в молодости, только теперь они стали более четкими, более зрелыми. Мое сердцебиение успокоилось, когда я изучала острые края его челюсти, полные губы и яростные золотисто-карие глаза цвета виски. Мое тяжелое, учащенное дыхание замедлилось до ровного и контролируемого. Слезы начали высыхать на моих щеках, но я не двигалась, чтобы вытереть их.

— Я заслуживаю ответов, — сказала я, наконец. Теперь мой голос был более мягким и спокойным.

— Заслуживаешь. — Его голос был таким же гладким и шелковистым, как и всегда.

Наконец-то. Прогресс.

Каспиан сделал шаг вперед, и его взгляд потемнел. Он сделал еще один шаг, заставив меня отступить назад. Затем еще один. Пока моя спина снова не оказалась прижатой к двери, и тогда Каспиан медленно провел руками по моим рукам, остановившись на плечах.

Каждый мускул в моем теле напрягся, а дыхание перехватило в горле. Я прижала руки к его груди, чтобы не дать ему наклониться еще ближе, но он проигнорировал мои протесты.

Его рука провела по моей ключице, затем обхватила горло.

Я потянулась вверх и схватила его за запястье, и он сжал его, оказывая достаточное давление, чтобы мое сердцебиение участилось. Мои внутренности покалывало, а между бедер скапливалась влага. Боже, я была в полной заднице. Хорошие девочки не должны были хотеть плохого, а Каспиан был очень, очень плохим.

Он наклонил голову, коснувшись своей щекой моей. Мое дыхание прерывалось, гнев полностью рассеялся и сменился раскаленной добела потребностью.

Его ровный голос был больше похож на рычание, а дыхание танцевало у моего уха, когда он говорил. — Хочешь ответов? Отлично. Я дам их тебе. Первое: Лирика должна была умереть — в ту ночь или в другую. Перестань думать, что ты могла бы спасти ее. Ее смерть была неизбежна. Второе: тебе повезло, что именно я вытащил тебя из того места и трахнул в ту ночь. Поверь мне, милая. Все могло быть намного, намного хуже. Третье: Мы должны были случиться. Ты всегда была моей. — Он протянул другую руку между моих ног и обхватил мою киску. — Это тоже было неизбежно. И четыре... — Он наклонил голову так, что мы оказались лицом к лицу. Мое тело гудело, делая почти невозможным не прижаться к его руке. Больше. — Ты не можешь отдать свою душу дьяволу, а потом попросить ее обратно. — Он крепче сжал мое горло, затем открыл рот и провел языком по моим губам.

Я приоткрыла рот, прося добавки, и на его лице появилась зловещая ухмылка.

Каспиан отпустил мое горло и сделал шаг назад, убирая руку между моих ног. — На сегодня достаточно.

Достаточно? Он не дал мне ничего. Теперь я знала не больше, чем раньше.

— Ты не можешь этого делать. — Я покачала головой и указала пальцем на его грудь. — Ты не имеешь права входить сюда и искоренить все, что я посадила, а потом оставлять мне полупустые ответы и заканчивать на этом.

— Ты не знаешь, о чем просишь, Татум. — Он ущипнул себя за переносицу. — Я пытаюсь защитить тебя, черт возьми. — В его тоне было что-то такое, от чего у любого другого человека дрожь страха пробежала бы по позвоночнику. Но не у меня. Я не боялась его. Вообще не боялась.

— Возможно, я не выяснила многого другого, но знаешь, чему научилась за последние четыре года?

Он опустил руку и поднял бровь.

— Мне больше не нужно, чтобы ты меня защищал. — Расправила плечи, смело встретив его взгляд. — Я способна защитить себя сама. Особенно от таких парней, как ты.

Он наклонил голову, чуть-чуть в одну сторону, и его челюсть дернулась. — Татум...

От тяжести его взгляда у меня подкосились ноги. Я сделала глубокий вдох и проглотила острый приступ боли, охвативший мое сердце. — Иди. — Я указала на дверь, отступив в сторону.

Каспиан сделал шаг ко мне, отчего в низу моего живота затрепетал пучок нервов.

— Убирайся. Убирайся. — Мой голос надломился.

Его взгляд на мгновение задержался, словно он пытался понять, не блефую ли я.

На долю секунды я подумала, что он может снова прикоснуться ко мне, что он может решить поставить меня на место.

Но он этого не сделал.

Если честно, я не была уверена, что хочу этого. Мне нужно было время, чтобы переварить тот факт, что Каспиан вернулся, и все, что он только что сказал. Ее смерть была неизбежна. Я не могла этого сделать, пока мой разум был затуманен похотью или чем бы это ни было.

— Ты ошибаешься, — сказал он, проходя мимо меня и открывая дверь. — Я всегда буду тебе нужен.

Мое сердце упало в желудок.

Он остановился в открытом дверном проеме, стоя ко мне спиной. — Так же, как ты всегда будешь нужна мне.

Мой разум кричал, пока я смотрела, как он уходит и исчезает за углом. Поражение овладело мной, когда я закрыла дверь в студию и сползла по дереву до самой задницы. Я хотела посмотреть, как далеко смогу его задвинуть, и в итоге вытолкнула его прямо за дверь.

ГЛАВА 14

Каспиан

Татум думала, что ей нужны ответы. Я не понаслышке знал, каково это — знать, что твой отец бросит тебя на растерзание волкам, чтобы спасти собственную задницу. Она никак не могла узнать правду о том, почему я уехал. Это раздавило бы ее.

А теперь эти причины не имели значения, потому что я вернулся. Она думала, что не хочет меня видеть, думала, что хочет, чтобы я ушел. Влажное пятно между ее бедер говорило мне, что на самом деле ей нужно время, чтобы переварить то, что я заставил ее почувствовать. Черт, мне нужно было время, чтобы разобраться в том, что она заставила меня почувствовать. За все годы, прошедшие с момента потери ее девственности, я знал, что мои... потребности... не были типичными. Я стремился получить недостижимое. Это было вбито в мое сознание с детства. Всегда охотник, никогда не преследуемый. Держать весь мир на ладони заставляло лишь желание получить то, что было недоступно.

До нее я всегда мог контролировать свои желания.

До нее я проверял свои границы только с помощью крепкой хватки на нежном горле и грубого траха у кирпичной стены в темном переулке.

До нее никто никогда не сопротивлялся.

Боже, при одной мысли об этом мой член напрягся. Все, чего я хотел, это увидеть ее лицо, вдохнуть ее запах и напомнить ей, что защитник — это не то, что ей нужно. Но она разбудила зверя.

Я посмотрел на царапины на предплечье, затем перевернул руку, чтобы осмотреть ладонь. Она порвала кожу чуть ниже большого пальца, достаточно, чтобы пошла кровь, но не настолько, чтобы причинить реальный ущерб. Жгучее ощущение служило напоминанием о ее огне, который она скрывала от всего мира и показывала только мне.

Один месяц.

У нее было время до моего двадцать пятого дня рождения, чтобы разобраться со своим дерьмом, а потом я приду за ней без всяких ограничений. Это означало, что у меня был месяц, чтобы разработать надежный план, потому что ни мой отец, ни ее отец ни за что на свете не позволят этому случиться. Я должен был быть готов к ним обоим.