Линкольн был непредсказуемым и, возможно, даже немного сумасшедшим. Он был как торнадо, стремящийся к разрушению. Но Каспиан был подобен океану. Внешне он был красив и спокоен. Под ним скрывалась сила, способная без предупреждения вырвать жизнь из ваших легких.

В комнате ощутимо чувствовалась враждебность. Именно тогда я наконец поняла, насколько глубоко коренится ненависть между нашими семьями. Я всегда знала об этом, слышала это в разговорах и видела в выражении лица моего отца. Но до сих пор я никогда не видела этого воочию.

Я действительно и целиком отдалась врагу.

Линкольн знал это, а вскоре и мой отец.

Каспиан наклонился вперед и приблизил свой рот к моему. Мои губы разошлись, когда он провел языком по нижней губе. Затем он поцеловал меня.

И я поцеловала его в ответ, не заботясь ни о том, что Линкольн смотрит, ни о том, что этот поцелуй, скорее всего, был личным подкатом Каспиана к моему брату, ни о неизбежных последствиях.

Он запутался пальцами в моих волосах, потянув за них так, что у меня горела кожа головы. И все же я отдалась ему. Напряжение в моем теле медленно таяло, когда он скользил языком по моему телу так же, как он двигал им по клитору прошлой ночью. Он целовал меня так, как будто ненавидел, дергал за волосы и жестоко прижимал свои губы к моим, и целовал так, как будто любил, его язык танцевал с моим, медленно и нежно. Он целовал меня так, словно умер бы, не попробовав меня, и поцелуи были для него спасением.

Когда он наконец отстранился, он прижался губами к моему лбу, ослабив хватку на моих волосах. — Все, что я сделал, я сделал для тебя.

— Что это вообще значит?

Он приподнял мой подбородок пальцем. — Позже. Я обещаю. — Он улыбнулся мне, и я почувствовала себя невесомой.

Сердце гулко стучало, когда я смотрела, как Каспиан спрыгнул со сцены и прошел мимо Линкольна, не удостоив его даже взглядом, а затем вышел за дверь.

Линкольн встал и посмотрел на меня. — Он опасен.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

— Нет. Я имею в виду, он опасен. Ты понятия не имеешь, на что он способен.

— А ты представляешь?

— На самом деле, представляю. — Он засунул зубочистку обратно в рот и покатал ее между зубами. — И если ты хорошенько подумаешь, копнешь достаточно глубоко, то тоже поймешь.

ГЛАВА 17

Татум

После душа я переоделась в шорты и рубашку с длинными рукавами, которые спадали с одного плеча и попыталась читать. Это не помогло. Я пролистала каналы на телевизоре. Ничто не удерживало мое внимание, я даже слушала музыку. Мои мысли все равно блуждали.

С тех пор как я вышла из театра, слова Линкольна продолжали звучать в моей голове.

Подумай хорошенько. Копай достаточно глубоко. Ты не знаешь, на что он способен.

Я позволила своим мыслям вернуться к тому времени, когда впервые встретила Каспиана Донахью. Я была маленькой девочкой, притворяющейся невестой, а он был властным тираном, который утащил меня из моего счастливого места. Потом было время на озере Крествью, когда он вытащил меня из воды. А перед этим на том же озере он вытащил из моей хижины посреди ночи. Я не знала, почему он вытащил меня из постели или заставил спать в его хижине. Он никогда не рассказывал мне. Все, что я запомнила, это то, какой темной и зловещей выглядела вода позже, когда я вернулась в свою постель. Кроме этого, у меня ничего не было, но я не была уверена, почему. Потому что это был всего лишь сон.

Внезапный озноб охватил меня, покрыв кожу мурашками. Сны не вызывают мурашек. Я могла забыть это воспоминание, я могу не помнить, было ли то, что видела, реальным или нет, но я никогда не забуду ощущение, что в ту ночь что-то было не так.

Я вышла на балкон возле своей спальни и молилась, чтобы свежий воздух проветрил мою голову. Прохладный ветерок, который может принести только ночь, разметал волосы по лицу, откинула их назад и заправила за ухо, а затем прислонилась к перилам из белого дерева. Взгляд на волны не давал мне привычного комфорта, и небо казалось темнее обычного. Возможно, это было потому, что звезд еще не было. Даже луна была затенена облаками. Может быть, вдалеке назревала гроза. А может быть, мои мысли только усилили ощущение темноты.

Я смотрела в пустоту, наблюдая, как волны бьются о берег. Мне казалось, что я нахожусь в другом месте, что не стою на балконе домика на пляже и не жду выполнения обещания, которое, я была почти уверена, он не выполнит. Напротив, мне казалось, что я нахожусь где-то там, посреди тьмы, дрейфуя в море.

Мое дыхание перехватило в груди в тот момент, когда дверь открылась.

Он пришел.

— Я гадала, сколько времени тебе понадобится, чтобы появиться.

Ровный голос Каспиана обволакивал меня. — Я дал обещание.

— Значит, ты его сдержал. — Продолжала смотреть на воду, но чувствовала его взгляд на своей спине, на всей моей коже. Я чувствовала его везде.

— Ты оставила входную дверь незапертой. — Казалось, что он наказывает меня, но его голос был скорее гипнотическим и соблазнительным, чем холодным и черствым. Теперь он стоял позади, его твердая грудь прижалась к моей спине. От его тела к моему шло обжигающее тепло.

Я прислонилась к нему спиной, ища утешения, которое не могли принести волны. — Знала, что ты придешь.

Надеялась, что он придет.

Каспиан отвел мои волосы в сторону, его дыхание щекотало шею, нагревая кожу. — Тебе нужно быть осторожной.

— Я не наивная шестнадцатилетняя девочка, стоящая в твоей комнате и умоляющая поцеловать ее после того, как ты унес ее с вечеринки. Я знаю, как устроен мир. Мне не нужна защита.

— Нет. Ты — двадцатиоднолетняя женщина, которая стоит возле своей комнаты и умоляет меня трахнуть ее. — Он вцепился пальцами в мои бедра и крутанул, впечатав в стену мышц, которая была его грудью. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как устроен мир, и тебе нужна защита.

Внутренняя потребность расцвела во мне при мысли о том, что я могу умолять его о чем угодно, тем более о том, чтобы он меня трахнул.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. — От тебя, может быть.

Каспиан усмехнулся и обвил руками мою талию. — Учитывая, что я был в пяти секундах от того, чтобы трахнуть тебя на публичной сцене, пока не вошел твой брат, я бы согласился.

Мне нравилась его улыбка. Она делала его почти мальчишкой. Человеческой.

— Это не меняет того факта, что ты дочь сенатора Соединенных Штатов, нацеленного на президентство, что делает тебя мишенью для людей гораздо более опасных, чем я. Обещай мне, что будешь умнее, — добавил он, как будто знал то, чего не знала я.

Добавьте это в список вопросов.

— Кстати, об обещаниях... — Я позволила своей руке скользнуть по его белой футболке.

Он потянулся вверх, чтобы взять меня за запястье. — Пообещай мне.

— Отлично. Да, обещаю, что с этого момента буду запирать дверь. — Я выдернула свою руку от него. — Доволен?

— Очень. — Он взял мою руку и поднес мое запястье к своему рту.

— Теперь твоя очередь. Ты обещал мне ответы.

Каспиан переплел наши пальцы. — Уверена, что они тебе нужны?

Что это был за вопрос? Конечно, я хотела получить ответы. Вопросы роились в моей голове с того самого утра, когда он оставил поднос на кровати сразу после того, как лишил меня девственности и сбежал. Если он думал, что я пущу все на самотек, то у него было совсем другое дело.

Видимо, мое выражение лица сказало все, потому что он сжал челюсти, а его взгляд стал темным. — Хорошо, но за каждый мой ответ ты даешь мне что-то взамен.

— Что именно?

— Это зависит от того, насколько глубоко ты хочешь зайти.

В его тоне был намек на что-то. Вызов? Завуалированная угроза? Похоть? Я не была уверена, просто знала, что не отступлю.

— Договорились.

Насколько плохо это может быть?

— Ты должна знать, что чем глубже ты копаешь, тем темнее становится.