— Посмотрим, что можно сделать, — решилась Ингрид. — За мной!

В этой битве наконец-то я прочувствовал, что это такое, когда знающий дерется в полную силу.

Натиск первых мгновений Алебарт пусть и слил, но он выжил и даже серьезно не пострадал. Несмотря на то, что бил я в полную силу, стремясь уничтожить настолько опасного противника. Это само по себе говорило о том, что он сильнее меня.

Прошло совсем немного времени, когда он перестроился и начал драться всерьез.

В ход пошли убойные козыри.

Две ауры столкнулись, истребляя друг друга. Алебарт пытался сжечь меня и расширить территорию пламени, что дало бы ему неоспоримое преимущество, я же сбивал огонь и делал то же самое, подчиняя движение вокруг себя.

Мы замерли друг напротив друга, бодаясь, кто сильнее.

Рогатый оказался из тех, кто с гонором. Решил задавить меня, чего бы это ни стоило. Давление — это тоже движение. И тот, кто понимает это, получает преимущество.

Я резко свёл свою ауру до узкого луча и пробил пламя в одном месте. Огонь сразу вспыхнул повсюду, но это было уже неважно. В образовавшуюся брешь я и влетел, врезался в Алебарта и сделал с ним то же самое, что совсем недавно с Сарко. Схватил и прыгнул вверх.

Перемещение с помощью таинств смещения — то ещё испытание для того, кто не подготовлен. Алебарт, по моим расчётам, должен был потерять ориентиры и лишиться доступа к пламени, что осталось внизу. Это не сделало его совсем уж безобидным. Он сам окутался огнем и откинул меня в сторону.

Полёт я контролировал. Научился, когда изучал круги и прыгал по небу. Извернувшись, сплел три звезды и направил себя наперерез Алебарту, формируя перед собой копье. На это он ответил призывом огненного серпа. Тоже овеществленное оружие первого ранга.

Мы схлестнулись прямо в небе. Твист не мог контролировать полёт, лишь вращение, поэтому отбивался, падая вниз. За несколько секунд полёта мы обменялись десятком ударов. Я использовал преимущество на полную, но так и не смог его ранить.

Когда пламя внизу оказалось близко, он растворился, рассыпавшись искрами. Переместился вниз, прямо в огонь. Я замедлил своё падение и сместился обратно, наверх, оценивая то, что происходило на поле боя.

Сарко схлестнулся с демоном — это было хорошо видно по всполохом силы. Настолько мощным, что они вырывали с корнями трухлявые деревья и разносили их в щепки. Отсюда, сверху, открывался отличный вид на то, как кто-то проводит линии по лесу, отмечая путь дерущихся. За этими росчерками следовали клубы тьмы и то, что я там увидел, мне не понравилось.

Пока я разглядывал подробности, Алебарт подготовил атаку и попытался достать меня потоком пламени. Не простым. Тот был подвижным, уподобившись змее, и погнался бы за мной, реши я убегать. Но вместо этого я сосредоточился, ударил копье и разрушил его. Здесь, на расстоянии, было куда легче управляться с чужой силой.

Алебарт из этого сделал правильные выводы. Для него. А для меня, наоборот, плохие.

Вместо того чтобы обмениваться ударами, он переместился в сторону Сарко. Сначала через пламя, а потом и бегом припустил, пойдя на сближение.

Видя, как тьма свернула и схлестнулась с пламенем, я сплел таинство и переместился к ним.

Сарко вошёл в клинч с демоном. Отбиваясь ножом от его когтей, выискивая бреши в обороне, они обменивались бесчисленными ударами. Для стороннего наблюдателя это выглядело как черно-красно серебро. Удары были настолько быстры, что цвета сливались в единый.

Этот клубок из двух дерущихся тел смещался по лесу. Окружающая природа для них была не больше чем мелким препятствием, которое они не замечали.

Когда где-то рядом тьма сцепилась с пламенем, Сарко отвлёкся. На ничтожно малое мгновение, но этого хватило, чтобы демон пробил его защиту и полоснул когтями по руке. Царапина, не больше, но это было первое ранение.

— Неприятно быть слабым? — с любопытством спросил Самкарат, останавливаясь.

Сарко пустил волну силы по венам, выжигая яд и закрывая рану.

— Где ты тут видишь слабых?

Над лесом пронесся крик, полный ярости. Герцог узнал дочь. С той стороны тьмой полыхало уже настолько сильно, что он всерьез опасался за её жизнь. Смерть могла прийти вовсе не от врагов, а от тех эмоций, которым она поддалась.

— Ты забавный, человек. Мог бы стать по-настоящему сильным, не нарушь договор. Ответь, зачем ты принял сторону инквизитора? — Самкарату было искренне любопытно. — Не будешь же ты утверждать, что никогда не пускал людей под нож ради своих амбиций?

На это Герцог рассмеялся.

— Мораль здесь ни при чем. Просто хватило одного взгляда на тебя, чтобы понять, кто здесь друг, а кто враг.

— И всё? Я тебе не понравился, и ты взбрыкнул? — задумался Самкарат.

Пусть он, как принц, хорошо понимал человеческую психологию, но иногда люди удивляли его.

— Ничего личного, — пожал плечами Сарко. — Твоё предложение — сплошная ложь. А я не дурак, чтобы участвовать в демонических играх.

— Но ты достаточно глуп, чтобы заключить сделку с демоном, — настала очередь посмеяться и принцу. — Надо было тебе бежать… А теперь я получу много удовольствия, забирая твою жизнь.

— Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Сарко, внутренне подобравшись и переставая отслеживать, как там дела у дочери. — Кстати, ты заметил, что здесь блокировка больше не действует?

— Как тебе это поможет? — Самкарат был уверен, что контролирует ситуацию.

— А сейчас узнаешь…

Сконцентрировавшись, перехватив нож двумя руками, Сарко влил в него силу, сразу переходя на второй ранг овеществленного оружия. На самом деле это не было чистым воплощением. Скорее воплощением второго ранга, наложенным на артефакт и расширяющим его возможности.

От всполоха силы землю примяло, по ней разбежались трещины, а демон отпрыгнул, призывая своё оружие — кроваво-красный трезубец.

В этот момент Самкарат ошибся. Он подумал, что оружие второго ранга и есть главный козырь Сарко. Поэтому тоже призвал второй ранг, делая это легко и демонстрируя превосходство.

С диким, гортанным криком Сарко махнул ножом сверху вниз, рассекая пространство и открывая разрыв между двумя мирами.

Демон не видел, но этим ударом его противник превзошёл сам себя.

Кае хотелось срочно кого-нибудь убить.

Какая-то её часть твердила, что отец и Эрано правы. Её сделали как ребенка. Эта мысль заставляла ненавидеть обоих ещё сильнее. В то же время эта часть, по-настоящему повзрослевшая, понимала, что парню и отцу морды набить можно будет и потом.

Парадокс же заключался в том, что сделать это не получится, если их убьют.

Поэтому первые минуты боя Кая вела бой не с противником, а с собой. Годы тренировок, закалка воли, изменившиеся взгляды, собственная сила, пролитые пот и кровь, лишения и испытания — всё это легло на чащу, помогая девушке собраться и подчинить ту бурю, что царила внутри.

Каплю за каплей, пока неслась за Сарко и демоном, желая прикончить обоих, Кая боролась и подчиняла эмоции. Это было нелегко. Пойдя вразнос, девушка призвала сил куда больше, чем могла контролировать в таком состоянии. Пусть она и не столкнусь ни с кем напрямую, вроде участвуя в битве, а вроде бы и нет, но противник ей достался ох какой непростой.

Она сама.

В момент, когда тьма чуть не пожрала её, трезвость вернулась окончательно.

Кая подумала, что будет до чертиков обидно сдохнуть вот так, под давлением эмоций, распереживавшись, что папочка вернулся.

Разъярившись от этого ещё сильнее, чувствуя, как внутри что-то разрывается, обретая новую форму, Кая ощутила, что внезапно ускорилась и ноги отрываются от земли, а сзади вырастают крылья.

В этот момент на её пути возник рогатый. Он не собирался атаковать девушку всерьез. Лишь напугать Сарко и Эрано, использовать их симпатии, чтобы получить преимущество.