— Вроде того. Но все равно нужно вести себя осмотрительно. Никогда не знаешь, кто может разглядеть это, а кто нет.

Ведьма снова пригубила из своей фляжки, и на этот раз мне сделалось завидно. Вега заметила это и протянула ее мне, решив поделиться. Возможно, стоило бы проявить больше опасений, но мне захотелось просто довериться ситуации. Оказывается, мне не хватало такого вот спокойного общения с кем-то. Мысли мелькали в голове, возводя в воображении воздушные замки. Можем ли мы стать подругами? Я приняла угощение и сделала небольшой глоток. К моему удивлению, содержимое фляжки оказалось горячим, но при этом было сладким, пряным и крепким.

— Что это? — я изо всех сил старалась не раскашляться.

— Это грог. Впервые пьешь?

— Пью не впервые, но такое еще не пробовала.

Вега снова улыбнулась, забрала фляжку и как-то по-особому легко вздохнула. Ее взгляд снова был устремлен на город и заходящее за края крыш солнце, и я смогла внимательнее рассмотреть ее глаза. То, что я приняла за растекшуюся краску, действительно было чем-то куда более странным. Оно будто бы обильно сочилось из глаз, но при этом не пачкало ни одежду, ни руки и ничего вокруг, чего ведьма могла касаться. При попадании солнечных лучей таинственный пигмент отсвечивал лиловым. Сами глаза тоже показались мне странными, но более пристально разглядывать их я не решалась.

Мне стало интересно, выгляжу ли я со стороны также. Наверное, нет. Я бы давно уже заметила это в зеркале. Надо будет расспросить Вегу об этом подробнее, когда это будет уместно, а пока что нужно сосредоточиться на том, чтобы наладить дружеские отношения.

Я молча обдумывала, как сблизить дистанцию, когда Вега сделала это за меня.

— Скоро стемнеет. Город покроется ночными огнями, и раз ты ищешь пламеносцев, отсюда лучшее место, чтобы посмотреть, где горит ярче всего.

— Ты решила помочь мне? Спасибо.

Девушка улыбнулась, кивнула и продолжила:

— Это еще не все. Свет их огня необычен. Сам огонь тоже, но об этом позже.

— И что с ним?

— Он источает тепло, но так, что ты почувствуешь его даже отсюда. Когда будешь смотреть на яркое пятно, закрой глаза и прислушайся к ощущениям. Если ты почувствуешь, будто бы огонь от тебя всего в паре метров, значит, ты на верном пути.

Все происходило так, как она говорила. В городе стали загораться огни. Где-то горели свечи и лампады в окнах, а где-то целые улицы расцветали ночной иллюминацией. Я смотрела по сторонам и пыталась поймать то ощущение, о котором рассказывала Вега. Пока ничего не получалось. Тогда она положила мне руку на плечо и указала в некоем направлении, еще дальше вглубь Агилара, почти у самых гор. Там не было ярких огней, вместо этого была россыпь маленьких точек — свечей. Вега пыталась навести меня на какую-то одну из них.

— Видишь вон ту? Слева от трех других?

— Да, — ответила я и закрыла глаза.

Я совершенно не ожидала такого сильного ощущения. Казалось, яркий костер горит передо мной, и я почти слышу треск поленьев. Жар обдувал мою кожу, а свет бил сквозь веки. От неожиданности я испугалась, попятилась и непременно свалилась бы, споткнувшись обо что-то, если бы Вега не поддержала меня за плечи. Я открыла глаза, и наваждение пропало, будто бы его и не было.

— Это около заброшенных штолен, — в ее глазах горел азарт. — Идем?

— Вместе? В смысле, да, идем.

Потерять цель было невозможно, каждый раз, закрывая глаза, я снова ощущала этот жар. Путь был недолгим, когда мы наконец оказались совсем близко, я почувствовала, что мы добрались до самого сердца Агилара. Оно не билось.

Когда-то эти улицы были чудом инженерной мысли — три яруса, каждый со своей собственной функцией. По нижнему, будто по руслу реки, должны были двигаться вагонетки. Сейчас же рельсы были совершенно в негодном состоянии, а на путях лежало столько мусора, что если бы одна из этих вагонеток попыталась по ним пройти, то увязла бы. Средний нависал над вторым множеством мостов и перегородок. Тем, что были из камня и стали было уже много лет. Другие же — из небрежно собранных досок — были моложе, но в куда худшем состоянии. Из-за влажного климата такие хлипкие мостики требовали постоянного ремонта и частой замены. В конструкциях с возрастом стали виднеться места, где когда-то было установлено погрузочное оборудование, сейчас, по всей видимости, демонтированное и распроданное по частям. Третий ярус предполагался единственным жилым. Однако сейчас хлипкие деревянные дома заполонили и второй, и первый. Грязь, хаотичность, нагромождение конструкций и их ветхость позволяла охарактеризовать сердце Агилара емким словом «трущобы».

Мы приблизились с третьего, самого верхнего яруса. Внизу, будто на сцене амфитеатра, разворачивалось действие, и было совершенно очевидно, что посторонним свидетелям вряд ли были бы рады. Вега прильнула к составленным в стопку деревянным подгнивающим брусьям и будто слилась с окружением. Я удивилась, не знай я, куда смотреть, могла бы запросто проморгать ее всего в паре шагов от себя. Не найдя варианта лучше, пристроилась к этой же стопке с другой стороны. Когда я оказалась там, стало ясно — эта позиция еще лучше, чем та, которую заняла Вега. Я поняла, что ведьма своими действиями сама направила меня сюда. Своеобразная забота, но она не оставила меня равнодушной. Оказалось, приятно чувствовать локоть такого напарника.

Выглядело так, будто мы подоспели к кульминации представления. Не меньше десятка мужчин окружили вход в трехэтажное каменное здание, проходящее через все ярусы. Первый этаж был защищен забитыми изнутри окнами и баррикадой, на втором и третьем этаже горел свет. Защищающихся было всего двое, но они выглядели уверенно. Из-за темноты и вечернего тумана получалось разглядеть только их силуэты. Один был намного выше другого, он поднес к голове какое-то устройство, и его голос раздался необычайно громко.

— Именем Разора заклинаю вас, уходите, — в низком мужском голосе была сталь. — Его пламя согревает и несет спасение!

— А мы не просили о спасении! — возразил кто-то из толпы нападавших.

Напряжение нарастало. Окружившие пламеносцев мужчины готовились перейти в наступление. Вега тихо обратилась ко мне:

— Вот так действуют эти стервятники. Приходят и навязывают свое спасение.

Вега права. У этих людей собственные традиции. Все, что культ Разора может предложить — это поменять их на свои и пополнить ряды фанатиков-пламеносцев. Тем временем события на первом ярусе приближались к кульминации. Нападающие с оружием наготове двинулись в сторону баррикад. Пришло время культистов сделать хоть что-то для своей защиты, иначе их просто порубят на куски.

— Его пламя может не только греть, но и обжигать! — заявил высокий и возвел руки вверх.

Его движение создало яркую вспышку, и баррикада тут же воспламенилась будто облитая маслом. Нападавшие отпрянули, увидев столько открытого огня, появившегося из ниоткуда. Ситуация стала принимать еще более странный оборот. Руки культиста и сами стали источать пламя из открытых ладоней. Он вышел на несколько шагов вперед и замер перед ошарашенными зрителями.

— Это что, магия Разора? — тихо спросила я у своей напарницы.

— Только то, что на руках. Доски в заграждении были заранее пропитаны, настоящее пламя Разора не обжигает.

— Похоже, он их пронял.

— Верно, — согласилась Вега. — И надо что-то с этим сделать, пока они не разбежались.

Если это проверка, то пускай не сомневается, что я ее пройду. Стяжатель был прав, Вега просто так не откажется от сделки со мной, и она ясно дала понять, что хочет увидеть, чем я могу быть полезна. Что ж, я покажу.

Я оказалась внизу в два прыжка. Сперва с третьего яруса на второй, потом со второго на первый. Нападавшие мужчины даже не заметили меня до тех пор, пока я не вышла из-за их спин. Наконец-то удалось рассмотреть высокого культиста. В какой-нибудь приключенческой книге эта сцена выглядела бы так, будто волшебник защищается от уличной шпаны, при этом стараясь избежать лишнего насилия. В жизни же все не такое, каким может показаться на первый взгляд. Я встретилась с ним взглядом, в его глазах была решимость. Как и в моих. Мне показалось, что до самого конца он так и не понял, что перед ним не обычная ведьма или бандитка.