И между нами начался обыкновенный торг. Я предложил Викару взять на артельный кошт охрану. Сказал, что смогу выделить десять-пятнадцать человек постоянным лагерем неподалеку от усадьбы. Старшине деваться было некуда, согласился. Все-таки опасался хитрован, что его люди могут испугаться. Даже сбавил сотню крон с первоначальной суммы, но дальше уперся. Мне и этого было достаточно. Главное, обговорить все условия, чтобы Викар неожиданно не «обрадовал» меня внезапными расходами.

— Ты знаешь, что госпожа Теобальд выступила посредником между нами? — поинтересовался я у старшины. — Нам придется встретиться у нее и предоставить гарантии договора, а также назвать сумму.

— Да, я об этом знаю, — кивнул Викар. — Я хочу получить половину уже завтра, чтобы начать закупки материала. Остальное — на неделе.

— Тогда завтра утром встречаемся у оценщицы, — предложил я.

Мы ударили по рукам, после чего Викар со своими людьми на телеге, запряженной весело помахивающей хвостом кобылкой, уехал в Акапис. А мы остались ждать потерявшегося где-то Аттикуса. Сели в карету и с ветерком доехали до речки, где изнывал от скуки Гусь. Кучер распряг лошадь и свел ее к воде напоить. Забавно, что его страх куда-то испарился. Вполне себе обычный мужичок, даже шутить начал с моими спутниками, байки всякие рассказывать.

Я поделился идеей разместить в Пустоши Кракена лагерь штурмовиков, которая пришлась по душе дону Ансело.

— Меня уже на земле качает, как только ступаю на нее с корабля, — пожаловался он. — Надоело море, Игнат. Если есть возможность, я вообще здесь поселюсь. Надо будет, сами казармы для проживания поставим, чтобы строителей от работы не отвлекать.

— Хм, а ведь действительно, чем время попусту тратить на безделье, начнем строить, — поддержал я идею Михеля. Рич тоже согласно кивнул.

— Наши идут! — заорал Гусь, вытягивая руку в сторону блестящей серебристой ленты речки.

Действительно, черная точка, показавшаяся из-за песчаной косы, заросшей густой травой, стремительно приближалась. Гребцы на шлюпке усиленно заработали веслами, увидев нас на берегу. Послышался зычный голос Аттикуса:

— Наддай, братцы! Еще немного! Шевелите щупальцами, ленивые медузы! И-раз! И-раз!

Аттикус выглядел довольным. Он спрыгнул со шлюпки в воду, не дожидаясь, когда она уткнется в берег. Зачерпнул на ходу воды и ополоснул разгоряченное лицо. Несмотря на теплый день, на Аттикусе был теплый плащ.

— Ты где пропал, шкипер? — с усмешкой спросил его Рич. — Кракена встретил?

— Кракена не встретил, а вот прелестную пастушку на берегу соизволил наблюдать, — довольно произнес товарищ. — С южной стороны Холма Блудниц есть неплохие подходы к реке. Я даже разглядел заброшенную дорогу, ведущую наверх, и возможно, развалины какого-то строения.

— Пастушка оттуда? — полюбопытствовал я.

— Скорее всего, где-то за лесом есть деревня. Девчонка выпасом занята. Десяток коз, пара собак. Не думаю, что тебе это интересно.

— Оставим их, — махнул рукой. — По существу докладывай.

— По существу…, — вздохнул Аттикус. — Речка не судоходная. Увы. Много наносных мелей, берега заиленные. Мелкие островки, заросшие ракитником, могут быть использованы бандитами в качестве засады. Или для нашего форпоста. Для широкого русла такой маленький уровень воды очень странен. Сдается, раньше река была куда полноводнее…

— Так и есть, — подтвердил я догадку Аттикуса. — В верховьях реки сделали отвод, уровень упал. А раньше, говорят, здесь даже груженые купеческие барки проходили; чтобы в порту не платить пошлину, сгружали нужный товар на причал, а барон Домине имел с этого приличную мзду, я полагаю.

Товарищ ткнул куда-то в сторону пальцем, чтобы я обратил внимание на покосившиеся сваи в пяти метрах от берега речушки. Они были глубоко забиты в землю и благодаря этому еще не завалились.

— Если не ошибаюсь, похоже на пристань, — сказал Аттикус, подтверждая мою внезапную догадку, почему барона так старательно выживали с Пустоши. — Местечко, кстати, неплохое, дружище. Все открыто, просто так не подберешься. А если еще и наблюдательный пункт в усадьбе поставить — ни о каком неожиданном нападении речи и быть не может.

Мы еще какое-то время побродили по окрестностям, высказывая свои мысли о преображении Пустоши. Земли здесь было много. Холм Блудниц находился далековато от развалин усадьбы, и, если бы кто захотел оттуда следить за нами, столкнулся бы с трудностями. Без подзорной трубы вообще ничего не разглядеть. Но этот фактор все равно учитывать стоит. А в остальном местность благоволила к серьезным изменениям. Прикуплю еще землицы, построю здесь небольшой поселок для своей команды. Рано или поздно кому-то захочется обзавестись семьей, так пусть служит мне, а не уходит на сторону. Обучение штурмовиков требует колоссального напряжения и вкладывания средств, и надо быть совсем неумным, чтобы отпустить подготовленного бойца только из-за того, что ему захотелось детишкам сопли вытирать.

Нет уж, большинство этих парней прошли каторгу, закалены в боях. Это костяк моего отряда. Моряков набрать можно без проблем, пусть Пегий занимается. Несколько недель в открытом море, десяток затрещин и пинков — вот и готов очередной член экипажа. Сумел же боцман моих штурмовиков натаскать за короткий переход с Керми до Суржи! И с теми справится!

В Акапис мы вернулись вечером. Аттикус с бойцами отправился тем же путем обратно в море, а кучер довез нас до центральной площади, высадив возле фонтана.

— Парни, возвращайтесь на «Тиру», — предложил я. — Мне завтра рано утром надо к оценщице заглянуть. Не хочу терять время. Заночую в какой-нибудь гостинице. А вы попозже подгребайте.

— Я с тобой останусь, — решительно возразил дон Ансело. — Нет доверия этому славному и тихому городку. Особенно после встречи с бандитом, играющим роль благородного вымогателя.

Рич и Гусь на той же карете отправились в порт, а мы решили поужинать у Грашара, заодно выяснить, где можно относительно дешево переночевать. Кажется, словоохотливый хозяин таверны стал считать нас своими постоянными клиентами. Подозреваю, дело совсем в другом. Он хотел заполучить для своего брата наемников для охраны грузов, и страшно боялся, что рыба сорвется с крючка. Я не разочаровывал его, но и не давал положительного ответа. Пусть поволнуется, подергается и созреет, когда буду ставить условия. Мне нужны деньги, деньги и еще раз деньги. Хватит выбрасывать на рынок свой драгоценный фонд, иначе обрушу стоимость камней. Виконт Агосто обещал материальную помощь? Отлично, пусть раскошеливается.

Я поделился своими мыслями с Михелем, пока допивали кувшин пива.

— Игнат — ты не просто капитан «Тиры», — сказал дон Ансело. — Раз мы втянулись в эту интригу с непонятным концом, где маячит плаха или виселица, а рядышком — сундук с золотом и дворянская грамота, то действуй так, как сердце велит. Ты свои козыри знаешь. Деньги нужны сейчас, а что будет через полгода, только бог знает.

Для крепости своего слова Михель показал пальцем в потолок. Я подозвал Грашара и поинтересовался, можем ли мы переночевать относительно спокойно и без клопов в его заведении, учитывая задаток, который он получил в первый день нашего знакомства.

— Никаких проблем, Игнат, — кивнул хозяин таверны. — Для вас двоих как раз подойдет. Она хоть и небольшая, но чистая, и про клопов зря говоришь. Вывели их. Специально зимой вымораживали комнаты, все матрасы заново набили соломой. Я скажу сейчас служанке, чтобы приготовила, пока вы кушаете.

Комната оказалась угловой с одним окном, из которого виднелась только часть площади и Купеческий квартал, стремительно погружавшийся в ночную темноту. Где-то весело замигали магические фонари, в окнах домов затрепетали маслянисто-желтые огоньки свечей.

Вот по улице прошагали, бряцая железом, стражники. Запоздалые горожане стремились попасть домой быстрее, чем грабители доберутся до их кошельков, а то и жизней.

В дверь осторожно постучали, и дон Ансело, переглянувшись со мной, пошел открывать. А я выдернул из ножен кортик и прислонился к стене. Может, такие меры предосторожности выглядели забавно, только не в нашем случае. Головная боль в лице Рэйджа Котрила заставляла серьезно задумываться о безопасности. Но зря беспокоились. Это пришла служанка с кувшином. Незнакомая худощавая девица с рыжими волосами, заплетенными в толстую косу, покраснела от пристального взгляда Михеля, пояснила свое появление: