— Иди, ничего не случится, — отмахнулась Тира.

Неужели старик что-то подмешал в вино? Первоначальная мысль была отброшена в сторону. Глупости все это. Зачем ему такие манипуляции? Скорее всего, причина крылась в банальной усталости. Бегство из плена, долгий путь по морю и по воздуху, страх и переживание за своего спасителя Игната, поездка из Суржи в Скайдру, бесконечные визиты знакомых, подписание разных документов — все это разом закончилось, и наконец-то, оказавшись в милом загородном особняке, где на десятки лиг сплошное безлюдье (кроме пары деревушек, обеспечивающих усадьбу Эррандо свежими продуктами) и тишина, из Тиры как будто выдернули стержень, крепивший ее душу и тело.

Она заснула, как только разобралась в своих ощущениях, и не боялась, что дверь осталась незапертой на задвижку. Здесь был ее дом, и никакие призраки прошлого не войдут сюда.

— Пройдешь вдоль берега на юго-запад и встанешь на якорь в двух милях от устья, — тонко заточенный карандаш скользил по большому веленевому листу, на котором Аттикус наскоро нарисовал берег Акаписа от гавани до устья той самой речушки, которая протекала рядом с Пустошью. Пегий внимательно слушал меня и задумчиво почесывал щетину, разглядывая линию, терявшую свои очертания где-то на середине чистого листа. Так далеко мы еще территорию не обследовали. — Потом на шлюпке поднимаешься по ней до самой Пустоши. Твоя основная задача: промер глубин, зарисовка береговой линии, важные ориентиры.

— Этим мне заниматься? — уточнил Пегий, и его пятерня устремилась к затылку. — Большинство моих головорезов в руках ничего кроме палаша и пистолета не держали. Видел их пальцы? Да они на грамотного человека как на пособника дьявола смотрят!

— Дьявол умен, но вряд ли заканчивал университеты, — парировал я, впрочем, сам не зная, прав ли в своем утверждении. — С вами пойдет Аттикус. Раз он начал рисовать карту, пусть и продолжает. Но ты должен беречь его как корабельный стяг «Тиры».

— Понял! — обрадовался боцман, а по совместительству — помощник капитана.

— В шлюпку посади парочку своих матросов, остальные — штурмовая команда. Все должны быть вооружены. И предупреди, чтобы не расслаблялись. Если появится опасность, но есть возможность избежать боя, то лучше отступить, — я посмотрел на Пегого, чтобы тот осмыслил мой приказ. — Одно дело, если на тебя отряд в десять-двадцать рыл нападет, чтобы поубивать; другое — толпа селян с топорами и вилами. Не будем дразнить. С ними нам еще жить бок о бок.

— Я понял тебя, Игнат, — кивнул Пегий. — Сам прослежу… А если Кракен появится?

Ничуть не удивляясь вопросу боцмана — здесь такие вещи воспринимаются на очень серьезном и тончайшем метафизическом уровне — спокойно ответил:

— Скажешь, что служишь мне. Кракен поймет.

— Заметано, — с облегчением выдохнул пират.

Ну и что делать с ними? Смеяться или плакать? Меня на самом деле стали воспринимать как счастливчика, баловня судьбы и заодно относиться как к любимчику Морского дьявола, который почему-то стал моим покровителем. Не стоит искать глубинный смысл происходящего, а просто нужно использовать эту байку до самого конца, до донышка. Когда моя безбашенная команда поймет, что удача не всегда ходит рядом со мной, придется выдумать что-то новое или обратиться к кураторам. Может, у них завалялся какой-нибудь новый образ. Не верю, что высшие силы меня бросили на полпути. Чую печенкой, подглядывают исподтишка, ждут момента для появления, чтобы подкинуть нечто хитроумное.

Аттикус выслушал персональное задание, и не споря, пошел готовиться к экспедиции. Хотя, что там готовиться? Заточить грифельные стержни и взять побольше бумаги, куда будут заноситься картографические данные. Для этой цели я не пожалел толстой тетради из запасов Лихого Плясуна. Она уже была старой, с пожелтевшими страницами, но Аттикус нисколько не смутился. После тщательного осмотра побережья все данные перенесутся на веленевую бумагу — лучший материал для рисования, что сейчас есть.

Оставив дона Ардио на «Тире» следить за порядком и командовать экипажем в случае форс-мажорной ситуации, сам я отправился на берег, взяв с собой Рича, Гуся и дона Ансело. Предстояло еще раз встретиться с Ольмой, обменять свой драгоценный фонд на деньги и оплатить услуги плотницкой артели. Помимо свалившихся на меня в последние дни хлопот нужно было приписать бриг к порту Акаписа, а это дело небыстрое. Приписка оформлялась через таможенную службу, визировалась полковником Сарпирисом, командовавшим местным гарнизоном, а также комиссаром Ортоссо и самим губернатором. Даже далекому от подобных дел человеку ясно, насколько громоздкая получается цепочка. Умом понимаю, что каждый из троих высоких чиновников получит свою долю и останется довольным, но препятствовать сложившейся традиции не в силах. Нужно подстраиваться под условия.

Деньги, деньги… Где их взять в таком количестве, чтобы хватило на первое время? Золотишко разграбленного каравана с лихвой окупило бы все мои затраты, но… прав лорд Торстаг. Я не смогу им воспользоваться еще долгое время.

Контору Рейна я в этот раз решил обойти стороной. Получив от маклера все, что хотел на данный момент, зачем возбуждать его интерес к нашей с Ольмой сделке? Он и так увидел больше положенного. Как бы не нашептал на ухо Котрилу, какие у меня камешки водятся. Дело не в недоверии к человеку, а в страхе, гуляющем по улицам Акаписа.

Оценщица жила в отдельном крыле дома, и даже вход имела свой, с маленьким аккуратным крылечком, выложенным из плоского дикого камня. Возле входа торчал один из широкоплечих телохранителей, один из тех, кто заходил к маклерам несколько дней назад. Увидев нас, шкаф сделал вид, что не признал, и сложил руки на мощной груди.

— Любезный, мне бы к госпоже Теобальд, — озвучил я свое намерение. Вполне дружелюбно, не давая повода для ссоры.

— Купец с «Тиры»? — с ленцой пошевелился охранник, но дорогу не освободил, да еще очень внимательно окинул взглядом моих товарищей.

— Не забыл! — обрадовался я. — Он и есть.

— Можешь пройти, но один. Этих…, — охранник кивком показал на бравую троицу сопровождающих, — не пущу.

— Эй, а вдруг меня в коридоре по голове стукнут и ограбят? — возмутился я, внимательно рассматривая серые стены фасада. Не определишь сходу, богатеи здесь живут или горожане, имеющие деньги на аренду доходных квартир.

— Не бойся, здесь приличное общество, — усмехнулся «шкаф». — Я же не просто так стою, как думаешь?

— Откуда мне знать? — ворчу в ответ. — Человек я здесь новый, недоверчивый. И как мне Ольму найти? Кто подскажет?

— Не заблудишься, сразу найдешь, — осклабился охранник.

И в самом деле, заблудиться здесь оказалось не так просто. Когда я вошел в прохладу каменного подъезда, понял, что попал в своеобразную парадную с плавным поворотом направо. Над головой нависли массивные деревянные балки, тщательно выбеленные известкой, а стены оказались облицованы декоративным камнем. В самом коридоре почти не было мебели кроме пары-тройки деревянных скамеек, на которых можно посидеть. Через два высоких арочных окна, заляпанных грязными потеками прошедших дождей, льется тусклый свет, с трудом рассеивая мрачноватую серость внутреннего убранства. А так ничего, чистенько. Заметно, что здесь иногда подметают и моют.

Заметил в углу сидящего на стуле еще одного охранника. При моем появлении он не вскочил, не перегородил мне путь, но едва заметно пошевелился, потянув руку к правому бедру, где на перевязи висел "хаусвер".

— Расслабься, я к твоей госпоже, — предупреждаю его. — Где она живет? Наверху? Проводишь, может?

— Поднимайся по лестнице. Увидишь страшного на вид мужика, зовут Хуго. Он всегда торчит возле жилища хозяйки как цепной пес.

Охранник хохотнул, как будто заранее предвкушал, как меня встретит загадочный Хуго, и снова откинулся к стене. Он выполнял свою работу, и отрывать задницу ради купчишки не собирался.