— Хм, — лицо женщины мгновенно расслабилось. — Неплохой набор. Два рубина, алмаз и изумруд. Последний, кстати, с Эмитеза. Темно-зеленая окраска подтверждает это. Все островные изумруды можно узнать по характерному цвету. Очень дорогой камень, ценится у красоток-аристократок в Рувилии. Мне становится интересно, откуда у простого купца целое состояние?

— Дедушкино наследство, — я сделал легкий поклон. — Он завещал эти камни мне, и даже отец не посмел поднять на них руку, когда наступили тяжелые времена.

— А у вас, судя по всему, они наступили? — хитро прищурившись, отчего морщинки сбежались к краешкам глаз лучистыми дорожками.

— Увы, так и есть. Я потерял свои корабли и товар. У меня нет денег, чтобы подняться на ноги, поэтому решился на отчаянный шаг.

— Я наслышана о ваших подвигах от губернатора Тебриссо, — кивнула Ольма. — Позавчера имела честь присутствовать на ужине в его дворце. Весьма интересные вещи рассказывали. Вам, оказывается, благоволит лорд Торстаг. Никому не известному купцу расщедрился дать рекомендации. Это дорогого стоит. Неужели на самом деле вам удалось вырваться из пиратского плена и освободить леди Тиру Толессо?

— Не хочу быть нескромным, миледи, — я снова склонил голову. — Но иногда подобные подвиги помогают стать известным в приличном обществе.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась женщина. — Предпочитаю все же, если ко мне обращаются «госпожа». Я по крови хоть и аристократка, чванливостью не страдаю. Называйте меня Ольмой, Игнат.

Судорожно всхлипнул Рамон, а старший маклер Рейн, кажется, позеленел как тот изумруд.

— Как вам угодно, Ольма! Так что насчет камней?

— Изумруд я куплю по хорошей цене, — длинный палец с ярко накрашенным ногтем отодвинул камень в сторону. — Пятьсот крон. Да, это неплохие деньги, Игнат, не морщитесь…. Знаете что?

Оценщица неожиданно сгребла все камни в кучу и завязала их в бархатную ткань, хитро посмотрела на меня.

— Я узнала от малыша Рамона, что вы покупаете усадьбу и землю на Пустоши Кракена по цене две тысячи восемьсот королевских крон. В риалах это будет дороже, так как имперская монета более полновесная, и поэтому в Дарсии запрещена в свободном хождении. Только через банки. Если вы согласитесь…

— Ольма, я предпочитаю кроны, — твердо ответил я. Моя вежливая улыбка не давала повода для иного решения.

— Хорошо. Я заплачу за весь товар три тысячи крон. Как видите, у вас даже излишек появился.

— Спасибо, — меня настигло облегчение. Подспудно ожидал нахального сбития цены на камни, и подобная сумма обрадовала. Конечно, дамочка меня облапошила, все, кто здесь находился, поняли. Думаю, за драгоценности она выручит гораздо больше. Но я не злился. Ведь придется еще раз к ней обратиться, и с первого раза вставать в позу оскорбленного клиента не стоит. Может, мы и подружимся. Кстати, даже нужно! Вот отремонтирую усадьбу, позову в гости.

— А как вы думаете восстанавливать разрушенный особняк? — оценщица мгновенно просчитала мои колебания. — Денег потребуется много, а у вас только дедушкины камни, — на ее губах появилась легкая усмешка. — Если есть еще что-то, я готова выкупить их. Возьму честную цену, не беспокойтесь, Игнат. И даже подскажу, какую артель нанять.

— Неужели я вам внушаю доверие? — я внимательно поглядел на Ольму. Не шутит ли она? — Вот так, с первого знакомства?

— Да, не буду отрицать, — лучики морщин снова собрались возле уголков глаз. — Вы молоды, нахальны, один побег от пиратов чего стоит. Не лишены обаяния и какой-то тайны, которую я вижу в глубине ваших глаз. К тому же невероятно шустро успели завести себе кровного должника в лице Эррандо Толессо, а также и врага в Акаписе. Это, знаете ли, характеризует вас как весьма интересного, расчетливого и авантюрного человека. Вы напомнили мне покойного мужа. Словно из одного теста вылеплены. Поэтому хочу предупредить: если взяли за горло врага, душите его до посинения, только потом убедитесь, что он сдох.

Я переглянулся с друзьями. Дон Ансело вздернул брови от удивления, Аттикус же глубоко задумался. А вот Леон, по обыкновению, дернув плечом, одобрительно кивнул. Жизненная позиция оценщицы ему понравились.

— Извините за бестактность, Ольма, но что случилось с вашим мужем? — поинтересовался я вежливо. — Не сочтите мой вопрос за желание посплетничать…

— Его убил ублюдок Котрил, — спокойно ответила женщина, пряча в рукаве платья узелок с камнями и увеличительное стекло. А во втором что? Стилет? — Пять лет назад, когда он со своей бандой появился в Акаписе и стал обирать торговцев, маклеров, купцов — всех, кто своим трудом зарабатывает на жизнь и кусок хлеба. Рэйдж Котрил считает в своем праве иметь доход от подобной деятельности, прикрываясь дворянским гербом и старинным феодальным правом. Увы, ни губернатор, ни комендант гарнизона не хотят или не могут наказать негодяя.

Ольма встала, и перед тем, как направиться к выходу, добавила:

— Будьте осторожны с этой змеей. Она очень ядовита, кусает молниеносно. Сегодня с самого утра я его видела чрезвычайно расстроенным. А довести Котрила до такого состояния невероятно трудно.

— И что же его расстроило, сеньора? — поинтересовался дон Ардио, галантно выказавший желание проводить оценщицу до двери.

— Пропали несколько человек из его отряда. Ночью, — Ольма со скрытой усмешкой поглядела на меня. — Кто-то решил поохотиться на змею, и начал довольно успешно с ее выводка… Я пришлю своего мальчика с деньгами, Игнат. Не беспокойтесь. Это не займет много времени.

Оценщица покинула кабинет, и маклер облегченно выдохнул, вытирая испарину со лба белоснежным платком.

— Кто она такая? — с любопытством спросил Аттикус.

— Сеньора — дочь графа Ларнессо, — понизил голос Рейн. — В свое время убежала из дома с молодым человеком из обнищавшей дворянской семьи. Его звали Энри Теобольд. Да-да, именно за него она вышла замуж. Разгневанный граф лишил Ольму наследства и отрекся от нее. Как ни странно, девушку это вовсе не расстроило. Энри оказался очень пронырливым и удачливым человеком. Ему удалось разбогатеть на авантюрных предприятиях, связанных с аукционами и банковскими закладными. Пару раз Теобольда садили в тюрьму, но жене удавалось каким-то образом выкупать его. Полагаю, она использовала оставшиеся связи в высшем обществе. Не спрашивайте, как, ничего не знаю. Энри Теобольд, помимо всего, оказался великолепным огранщиком. В Скайдре он устроился в гильдию ювелиров и через пять лет уже получал самые ответственные заказы на огранку алмазов и других драгоценных камней. Именно там и познал все тайны оценочного дела. Открыл свое дело, стал преуспевать. Но однажды по каким-то причинам Теобольды покинули Скайдру и переселились в Акапис. Сеньора Ольма активно помогала мужу, и теперь является непререкаемым авторитетом в своем деле. Вы сами могли убедиться в этом…

— Энри отказался платить Котрилу? — догадался я. — Поэтому и погиб?

— Именно, — печально кивнул Рейн. — Самые упрямые лишаются своего имущества, а кто-то и жизни. Не повторите его ошибки.

— Ты тоже платишь? — Ардио обхватил рукоять кортика и сжал ее; рассказ маклера разволновал моего друга.

— Я хочу жить, — вздохнул Рейн.

Дверь распахнулась, в контору зашел один из «мальчиков»-телохранителей. Он молча прошагал до стола и положил передо мной солидного размера кожаный кошель, приятно звякнувший содержимым.

— Три тысячи крон, — прогудел телохранитель. — Госпожа просила передать, чтобы вы не дали себя запугать. Всего хорошего.

Он откланялся и в полной тишине покинул помещение. Аттикус покачал головой, усмехнулся:

— Кажется, у тебя появилась покровительница?

— Будешь ржать, посажу в трюм на хлеб и воду, — предупредил я, высыпая на стол монеты с чеканкой какого-то дарсийского короля на аверсе и с короной на обратной стороне. Отчитал себе двести крон и пересыпал в кошелек, где раньше были камни.

Рейн молча глядел на кучу золота.

— Остальное ваше, — кивнул я на нее. — Будете считать?