Соврал этот козёл, который говорил что всё пройдёт безболезненно, голова у меня просто раскалывалась, руки дрожали, а во рту была очень противная сухость. И судя по тому как сейчас выглядела Лера, ей тоже пришлось несладко. Но что поделать, против таких бумаг даже генерал Медведев бессилен.

Но зато Эдгар сказал, что мы свободны, и можем, наконец, отправляться в Тосно. Правда порталы не работали, а гражданскому транспорту, как наземному, так и воздушному доступ в центр столицы запретили.

Выручил меня Матвей Медведев. Господин генерал любезно предоставил нам с Лерой реактивный вертолет, военную модификацию машины, которая шла бонусом к рекламному контракту с купцом Товстоноговым.

К этому вертолету прилагалось еще и охрана. Еще две винтокрылые машины, в которых с нами летело два отделения десантников в тяжелой броне. Как сказал Медведев, лишние предосторожности не помешают.

В итоге, через полчаса после того как мы пришли в себя после экзекуции, по другому не скажешь, вертолеты поднялись в небо, и уже через десять минут мы сели на вертолетной площадке поместья Соболевых.

А еще через пять минут ко мне подбежала зареванная Варвара и уткнулась лицом мне в грудь.

— Тихо, тихо, успокойся, — только и мог повторять я Варваре, гладя её по по голове, — Григория Андреевича уже не вернешь, надо смирится и жить дальше.

— Смириться и жить дальше? — Варвара отстранилась и посмотрела на меня своими заплаканными глазами, — тебе-то хорошо говорить, ты считай и не Соболев, в делах семьи и не участвовал никогда. А мне теперь разбираться со всем этим.

Сказав это она повернулась и сделала как-бы обвела рукой поместье и всё что рядом.

А вокруг была самая настоящая зона боевых действий. Трупы конечно-же убрали, как никак прошло уже несколько часов, но обгоревшие машины, огромное количество стреляных гильз, воронки и расплавленный асфальт с лужами крови явно говорили о том, что здесь недавно шел нешуточный бой.

Ну и само собой закопченное, с проломленной крышей, выбитыми окнами и всё еще дымящееся, здание самого поместья.

И то что я видел пробудило во мне самую настоящую ярость. Да, Варвара во многом права, мне действительно до недавних пор не было дела до Соболевых. Но сейчас, после того как мне пришлось драться насмерть сначала в Каракумских болотах, а потом и в Питере я понял что этот удар для меня очень серьезный. Те кто устроил здесь это побоище как будто выбили у меня почву из под ног. Уничтожили место где я мог чувствовать себя дома.

— Вместе разберемся, — ответил я Варваре, — это теперь и моя проблема. Так что я тебе помогу во всём, ты же теперь глава нашего рода, — последние слова я специально выделил голосом, — тебя к этому готовили всю жизнь, так что ты справишься.

— Я пока что еще не глава рода. Вечером будет вскрытие завещания дедушки, там и должно быть объявлено. Плюс есть и еще одно обстоятельство.

— Какое?

— Формально в такой ситуации моё право могут оспорить.

— Как оспорить? Разве завещание не главное?

— Мне всего лишь двадцать три, да еще и я женщина. Мы древний род и согласно традициям женщина может стать главой рода только после тридцати и только если у нее есть дети. Да, сейчас многое изменилось, но к этому можно прицепиться.

Интересно, если Варвара так свободно об этом говорит, значит она даже и в мыслях не допускает возможность того что я захочу “сам царствовать и всем владети”.

— И как это будет выглядеть? Я про оглашение завещания и возможное оспаривание твоего права.

— Как, как? Дуэль естественно. Как делали предки так и должно быть. Вести род за собой должен самый сильный.

— Так в чём проблема? Я конечно, не знаю толком остальных Соболевых кроме тебя и Марины, но и Илья и Григорий Андреевич говорили, что ты номер два в семье, ну не считая меня, конечно. Но я не собираюсь оспаривать твои права. Именно потому что очень далек от семейных дел.

— Проблема в том что некоторые члены нашего рода практически наверняка захотят оспорить мое право, не все были согласны с решением дедушки когда он лишил моего отца права первородства и объявил меня своей наследницей.

— И что? Я всё равно не понимаю. Ты же в любом случае сильнее всех, кроме меня.

— Глава Рода должен быть объявлен сегодня. И если мои противники договорятся, меня ждёт целая серия дуэлей, одна за одной. А несколько схваток подряд я не вытяну.

— Дурдом какой-то, — вступила в разговор молчавшая до этого Лера, — получается, что у вас возглавить семью может полное ничтожество, главное только победить измотанного победителя предыдущих схваток.

— Ну не то чтобы так, — ответила Варвара, — за всю историю право оспаривалось всего три раза, и за каждым претендентом стояла большая часть семьи. Турнира, а ты говоришь, по сути про него, не было ни разу. Одна-две схватки максимум.

— Но сейчас он возможен? — спросил я.

— Да, верно.

— Ладно, когда состоится оглашение завещания?

— В шесть вечера.

— Так, — я демонстративно посмотрел на часы, — у нас еще двенадцать часов до этого. Давайте пока что отложим этот вопрос и постараемся навести здесь порядок. Где Илья, Марина и остальные? И где тело князя?

— Дедушка в фамильной крипте, похороны будут послезавтра. А наш мастер оружейник и глава мед. службы в больнице, им здорово досталось.

— А Игорь? — вспомнил я секретаря Григорий Андреича.

— А его вообще нет в поместье и я не могу выйти с ним на связь. Как уехал в Москву позавчера так и пропал. Что до обслуги, они кто где.

Вот как, даже странно. Уж кто-кто а Игорь точно должен был быть здесь. Особенно учитывая то как старый князь относился к своему секретарю.

— Ладно, если ты не против, я бы хотел увидеть тело твоего дедушки.

— Конечно, поехали.

Фамильная крипта Соболевых, усыпальница большинства членов рода находилась не на территории поместья, как можно было бы предположить, а в городе, на территории православного монастыря Всех Святых, еще одно напоминание о странном устройстве Империи, где бок о бок существовало и знакомое мне христианство, и на сто процентов языческие культы покровителей-тотемов.

Когда мы на трех машинах (впереди шел самый настоящий БТР с охраной, за ним наш лимузин, а за ним еще один БТР) приехали в город, то застали перед монастырем самое настоящее столпотворение.

Новость о том, что на фактических спонсоров города ночью было совершено нападение, и князь Григорий убит распространилась очень быстро и жители Тосно массово собрались на площади перед монастырем.

Отдельно ото всех, в окружении полицейских в тяжёлом снаряжении стояли отцы города и мэр, господин Юрьев, высокий мужчина с типичным римским профилем что-то говорил в микрофон, люди за полицейским оцеплением в ответ кричали и вообще толпа была настроена решительно. Когда мы остановились рядом и вышли из машины, он прервался на полуслове и чуть-ли не подбежал к Варваре.

— Варвара Викторовна, как хорошо что вы приехали, — на его лице буквально читалось облегчение, — я уже несколько часов пытаюсь убедить горожан, чтобы они разошлись по домам, что похороны будут послезавтра, и что сейчас совершенно неподходящее время для несанкционированных массовых мероприятий. Скажите им, может вас они послушают.

Правда, Варвара сейчас не была на это способна, если, пока мы разговаривали перед поместьем и ехали сюда, она еще хоть как-то сохраняла остатки самообладания, то сейчас видя кресты на куполах и, очевидно из-за того, что мы проехали мимо кладбища, снова разрыдалась. Лера её обняла и требовательно посмотрела на меня.

— Господин Юрьев, разрешите я поговорю с людьми.

— Простите молодой человек, представьтесь, — смерил меня взглядом мэр.

Вот как, оказывается я несколько преувеличивал свою популярность, Мэр не фанат “горячего льда”, оказывается.