Как мне потом сказали и показали данные приборов боевых скафандров, я развил скорость под тысячу километров на тех пятидесяти метрах, что отделяли меня от майора.

И на этой дикой и невозможной для любого человека скорости я врезался плечом точно в центр нагрудника Быкова.

Твою мать! Что-то я не подумал о последствиях! Это оказалось очень плохой идеей! Как говорится: "что сову об пень, что пнем об сову, результат всё равно один: птичку будет очень жалко".

Вот и моё плечо мне сейчас тоже жалко, давно я не испытывал такой боли. Я себе точно что-то сломал и порвал. Захотелось, блин дураку, эффектно закончить.

Но врать не буду, у меня это получилось. Быков лежит и не шевелится.

И судя по всему я своими действиями только что причинил ущерб имуществу министерства обороны. Сквозь накатывающий от боли красный туман я видел, что его нагрудник треснул в месте моего удара. Ничего себе! Я пробил броню которая выдерживает прямые попадания из крупнокалиберных винтовок и пулеметов!

— Три — два, сквозь боль выговорил я и рухнул в сочную зеленую траву рядышком с майором.

— Просыпайтесь, лейтенант, — голос Быкова стал первым, что я услышал когда пришел в себя и открыл глаза.

Я ожидал увидеть до боли знакомые интерьеры медико-биологического факультета МИМА, вернее госпиталя при нем. Ну и профессора Нахааша или хотя бы его помощников и помощниц.

Но, как выяснилось, у военной кафедры академии есть своя медсанчасть. Она тоже использовалась для обучения тех одаренных, которые решили посвятить себя военно-полевой медицине.

Вот в их руки я и попал. И в отличии от Нахааша, который просто и без изысков лечил меня в основном магией, здесь в ход пошли по большей части технологии.

Как мне потом объяснила моя новая одногруппница Ира Белкина, обладательница совершенно роскошных рыжих волос и веснушек, это было сделано намеренно.

Далеко не всегда у военных медиков есть возможность использовать свой дар или маготехническое оборудование (интересно только почему?), и они должны уметь лечить не пользуясь магией.

Результат, впрочем, не хуже, просто это заняло больше времени. На больничной койке я провалялся целых три дня. И всё это время спал под воздействием обезболивающих.

— Как вы себя чувствуете, господин майор? — задал я вопрос Быкову, когда встал с кровати и переоделся из больничной одежды в свою форму, — надеюсь я не сильно вас приложил.

— Без чинов, Соболев, — для начала сказал он, а потом продолжил, — ты сломал мне четыре ребра, а осколок, отколовшийся от нагрудника, пропорол левое легкое.

— Приношу свои извинения. Я немного не рассчитал силу.

— А, ерунда, — отмахнулся он от моих слов, — ты всё сделал правильно. Даже когда избавился от брони. За исключением того что сам оказался на больничной койке, конечно.

— Честно сказать, хотелось закончить наш с вами спарринг чем-то эффектным, — признался я. В этот момент в палату вошёл мой лечащий врач, та самая Ира Белкина. Она провела дежурный осмотр и опрос, и, удостоверившись, что у меня всё в порядке, подписала документы на мою выписку.

— В том числе и это мне придётся выбить из тебя, спортсмен, — продолжил наш разговор Быков, когда мы, наконец-то покинули медсанчасть, — не эффектность а эффективность должна стоять во главе угла. Если ты, да спасет тебя твой тотем, окажешься на поле боя, то таким фокусам там не место. Ну вырубил ты меня, а дальше что? Как боевая единица ты в тот момент прекратил существовать.

— Ну, господин майор, об этом уговора не было. Но вы правы.

— А еще ты ты нанес ущерб имуществу министерства обороны и спровоцировал непредвиденные расходы на несколько миллиардов рублей, — внезапно добавил он.

— Простите, я не очень понял. Неужели ваш поврежденный доспех столько стоит? Ни за что не поверю.

— Что? Нет конечно! Моя скорлупка стоит примерно двести тысяч, в массовом производстве конечно. Просто ты своим ударом выявил критическую уязвимость брони. У яйцеголовых сейчас мозги кипят от того, что ты сделал. Никто не понимает как ты смог пробить её. И, естественно, абсолютно вся броня этого проекта отозвана на завод-изготовитель, где начались работы по её модернизации.

— Ну так это же хорошо! — ответил я, — если есть проблема, то лучше её решить сейчас.

— А я и не говорю, что плохо. Просто констатирую факт.

За этими разговорами мы вышли с территории медсанчасти, на своих двоих добрались до здания военной кафедры и прошли в аудиторию, где уже ждали курсанты моей группы.

И теперь я видел что отношение ко мне изменилось, во всяком случае во взглядах тех, кто еще три дня назад презрительно называл меня спортсменом и трусом, сейчас читалось уважение. Я всё-таки сумел заставить их поменять свое мнение.

— Господа курсанты, — начал Быков, когда я занял одно из свободных мест в аудитории, — вообще по расписанию у вас должна была быть лекция по тактике малых групп, но вместо этого, по согласованию с полковником Соколовым, я хочу поговорить с вами о том что случилось три дня назад.

На большом экране позади майора тут же появилась запись обоих моих поединков, и с ним, и с Медведевой. И если, скажем так, первую часть моего перформанса, ту, где я дрался в защите, майор комментировал достаточно сухо, просто отмечая все удачные и неудачные действия всех участников, то вот та часть, где я избавился от мешавшей мне брони, была рассмотрена намного более подобно, да еще и с неожиданным лично для меня выводом в конце.

— ...И теперь мы подходим к самому главному, ради чего я собственно и собрал вас здесь. Как видите курсант Соболев понял, что в тот момент броня для него являлась не помощником, а обузой. Он пока что совершенно не умеет с ней обращаться и решил максимально воспользоваться своим главным преимуществом, а именно скоростью.

Да, это был риск, если бы я его достал, даже вскользь, то для Соболева всё было бы кончено. Но он принял рискованное, и, как оказалось в дальнейшем, совершенно оправданное решение. Что стало для меня сюрпризом.

Это должно послужить вам уроком. Нельзя полагаться только на то что, что мы вдалбливаем вам в голову. На поле боя нужна еще и инициатива, и нестандартные ходы. У каждого из вас есть свои сильные стороны, вот и нужно стараться использовать их по максимуму. Как это сделал Соболев.

Вот такой вот неожиданный вывод сделал Быков из моей вынужденной импровизации. Приятно, на самом деле.

Потом он еще полтора часа рассказывал и показывал на видео различные приемы рукопашного боя, специально подбирая именно такие, нестандартные решения бойцов, и на этом моя недельная «повинность» была отработана.

Правда, когда эта лекция закончилась, я принял одно решение, а именно — посещать занятия военной кафедры чаще чем раз в неделю. После того как я обломал Быкова, он показался мне достаточно адекватным человеком и преподавателем. Да занятия здесь, теперь я в этом уверен, способны принести мне большую пользу.

Но это потом, а сейчас, выйдя из аудитории, я достал свой смартфон и прочитал сообщение от Алексы:

«Надеюсь, ты наигрался в солдатиков? Вечером команда вылетает в столицу, послезавтра финал суперсерии, надеюсь, ты это не забыл?»

Ага, забыл, как же! Как тут забудешь, когда об этом трещат из каждого утюга, а реклама буквально везде.

Имперская столица встретила нас просто огромным количеством полиции, власти города понимали что такое событие как финал суперсерии наверняка привлечет к себе внимание тех, кто устроил недавние теракты.

Поэтому увешанные оружием полицейские и агенты в штатском попадались буквально на каждом шагу. Как сказала мне Алекса, питерский градоначальник господин Александр Орлов, еще один дядя императоров, сначала вообще хотел закрыть город на время проведения матча, но его племянники выступили против. Они решили что это будет признаком слабости и страха.

Поэтому просто ограничились введением в столицу дополнительных сил правопорядка.