Зубатов обхватил руками голову и застонал.
– Нет, вас точно когда-нибудь пристрелят в темной подворотне, – сквозь зубы процедил он. – Вы, похоже, окончательно свихнулись! Какая страта? Какой заместитель господа бога? Какой Государь Император? Кто вас к нему пустит?
– А вот это – ваша забота! – обаятельно улыбнулся ему Олег. – Ну-ка, не задумываясь: кто из влиятельных политиков, вхожих к императору, разделяет вашу точку зрения о необходимости реформирования вашего общества? Ну?
– Витте, – нехотя пробормотал Зубатов, – он недавно из Североамериканских Штатов вернулся, с переговоров с японцами. Оболенский. Булыгин, наверное. Да разумных людей хватает. Но погодите, давайте по порядку…
– Стоп! Витте – это который с Японией мир заключил? Значит, Сергей Васильевич, мне от вас потребуется выход на эту персону. Завтра я еду в Санкт-Петербург.
Обеспечьте мне командировочные, рекомендательные письма, карту города, ну, сами не хуже меня знаете. И кого-нибудь в сопровождающие. Крупецкий в петербургских закоулках разбирается? Или кто-то из местного Охранного Отделения окажется сподручнее?
Зубатов снова застонал.
Все мужики – козлы!
Оксана пыталась загнать иррациональную злость куда поглубже, но это выходило плохо. Сначала в кому впадает, и сиди у его постели, локти кусай – а вдруг не очнется? Потом вскакивает как оглашенный и тащит в далекий кабак, хотя и дома еды хватает. Что она, зря на этом дурацком керосиновом примусе – лопнуть бы тому, кто его придумал! – мучается со сковородками и кастрюлями? Потом бросает одну и испаряется в неизвестном направлении… Народный Председатель, блин, недостреленный!..
Она быстро шагала по дощатому тротуару, зябко кутаясь в шаль поверх тонкое пальто. Лужи прихватывал тонкий ледок, сырой ветер забирался под длинную, путающуюся в ногах юбку идиотского местного фасона, и девушка уже потихоньку начала жалеть, что на извозчика не нашлось денег. В сгущающихся сумерках промозглого осеннего вечера мелькали какие-то тени, и внезапно ей стало страшно.
Она ускорила шаг, оглядываясь по сторонам и пытаясь в свете тусклых фонарей разглядеть пролетку или кабриолет с характерным сгорбившимся силуэтом кучера на козлах. Дома есть мелочь, расплатится…
Сзади затопали и тяжело задышали. Оксана среагировала не сразу. Когда два мужчины прижали ее к забору, она встрепенулась, но было уже поздно.
– Смотри, Шнырь, какая баба знатная! – просипела одна тень. – И одета ничего…
– Худая больно, – презрительно сплюнул тот, кого назвали Шнырем. – Ты не заглядывайся больно-то, а то сбежит еще, как в прошлый раз. Слышь, ты, дура! – он как следует встряхнул Оксану, так что та прикусила кончик языка и слегка взвизгнула от боли. – Будешь кричать – порешим. Поняла? Поняла, я спрашиваю? Во дура, онемела от страха, что ли? Слышь, Носатый, взялись…
Подхватив ее за руки, неизвестные бегом полуоттащили-полуотнесли девушку в закоулок, под острым углом отходивший от улицы куда-то в неизвестность.
– Вот так… – удовлетворенно просипел Шнырь. – Слышь, ты, дура! Деньги гони! В шикарном кабаке лопаешь, значит, не бедная. Ну, живо! Или мой дружок сам их найдет. Он это дело любит, деньги у баб искать.
Носатый гыгыкнул. Он ухватил Оксану за грудь и сильно сжал.
– Точно, тощая, – сплюнул он в темноту. – Ну ничо, и такая сойдет. Ну-ка, где у тебя тут денежки?..
Он дернул за ворот пальто так, что отлетели верхние пуговицы, и полез пятерней Оксане за пазуху.
И тут девушка наконец-то пришла в себя.
– Ах ты, пи…с е…ный! – яростно сказала она, добавив еще несколько оборотов в том же духе. В сумраке она заметила, как удивленно раскрылись глаза насильника.
Больше тот ничего сделать не успел. Колено Оксаны с силой врезалось ему в пах, а когда он с хрипом согнулся пополам, хватаясь руками за промежность, девушка пнула его в голень.
– Урою, скотина! – выкрикнула она, разворачиваясь к Шнырю. – Ты на кого, б…дь, руку поднял, мудак?
– Ах ты с-сука… – прошипел он сквозь зубы. – Не хочешь по хорошему? Ну ладно…
В темноте блеснуло лезвие ножа. Оксана повернулась, чтобы броситься наутек, но цепкие пальцы ухватили ее за плечо, разворачивая.
– Куда это ты заспешила, курва? – почти ласково спросил ее грабитель. – Ты погоди, сначала я тебе морду-то попорчу, чтобы знала, как вести себя с…
Внезапно он задохнулся и осекся, валясь вперед. Теплые и соленые капли брызнули девушке в лицо. Она отскочила назад, уворачиваясь от падающего тела и раскрывая рот, чтобы закричать.
– Уже все, – остановил ее негромкий мягкий голос. – Спокойно, госпожа Шарлот, они оба мертвы. Вы в безопасности.
– Не подходи! – предупредила его Оксана, отступая. – Я закричу… что? Откуда вы знаете мою фамилию?
– В этом мире, – хмыкнул незнакомец, – существует немало вполне осведомленных личностей. Я, пожалуй, наиболее осведомленная из них. Ну за каким чертом, скажите на милость, вы вечером, в темноте, в одиночку пешком поперлись по глухим малознакомым улицам? Вы хоть знаете, какая здесь преступность, особенно в последние год-полтора?
– Кто вы такой? – Оксана ощутила, что она на грани истерики. Одна, в безлюдном темном переулке с незнакомым мужиком, который только что убил – убил?! – двоих… Дура! Действительно, дура.
– Я – Координатор. У меня много имен, для каждой ситуации – свое. Но сейчас вы можете называть меня Робином, – он галантно поклонился. – Вот, возьмите, – в его протянутой руке что-то белело. – Это платок. Вытрите лицо, а то люди озираться начнут.
Оксана машинально взяла протянутый платок и промокнула лоб и щеки.
– Откуда вы меня знаете? – спросила она уже спокойнее. – Вы… – вдруг кровь бросилась ей в голову, и она судорожно сжала тонкую материю в кулаке. – Вы тоже из нашего мира?
– Можно сказать и так, – в голосе незнакомца послышалась легкая усмешка. – Если быть точным, я впервые осознал себя в нашем общем с вами мире. Знаете, дорогая моя Оксана Александровна, у меня есть небольшое предложение. Давайте покинем этот переулок, а то разговаривать рядом с двумя трупами как-то не совсем комильфо…
– Вы их убили? – осведомилась девушка, не отрывая взгляда от силуэта Робина. – Зачем?
– Затем, что они наверняка убили бы вас, – Джао пожал плечами. – А я обычно плачу людям той же монетой, какой они платят окружающим. Тем более, что они и не люди, в общем-то. Даже не третья страта – просто субстрат. А вам жалко этих бандитов?
– Жалко у пчелки в жопке, – огрызнулась Оксана. – Все-таки, кто вы такой? Зачем вы за мной следили?
– Я за вами не следил, – пояснил незнакомец. Как-то сразу, не двигаясь, он оказался рядом с Оксаной и подхватил ее за локоть, увлекая за собой. – Пойдемте, я доставлю вас домой. Просто вы зацеплены на поводок, и в случае опасности срабатывает сигнал тревоги. В другой ситуации я бы не послал свою проекцию для личного вмешательства, но сейчас я как раз хочу с вами поговорить.
– Зацеплена на поводок… – растерянно проговорила Оксана. – Ничего не понимаю.
О чем вы хотите поговорить?
– Это профессиональный жаргон, простите, – незнакомец сверкнул ослепительной даже в свете дальнего фонаря улыбкой. – Я слишком долго работал с Хранителями, так что нет-нет, да прорезается. Означает, что вы… э-э-э, под постоянным наблюдением и защитой автоматической охранной системы. А о чем нам надо поговорить, мы сейчас и обсудим.
– Ох… – Оксана резко остановилась. – Это же наш дом! Как мы здесь оказались?
Мне же еще полчаса топать было!
– Наука умеет много гитик, – опять улыбнулся Робин. – Я хочу сказать вам следующее, Оксана Александровна. Как спутница господина Кислицына вы хорошо защищены от случайностей и несчастных случаев. Очень хорошо. Даже если на вас случайно уронят поддон кирпичей, вы в худшем варианте отделаетесь царапинами и легкими ушибами. Однако в этом мире есть поговорка: бог помогает тому, кто сам себе помогает. Держите в уме, что защита не распространяется на ситуации, спровоцированные вашим собственным неразумным поведением. Обычно вам не угрожают грабители и прочие преступники, но если вы самолично, как сейчас, решите прогуляться в одиночку по темным переулкам, это плохо для вас кончится. Если вы приложите все усилия, чтобы как следует спрятать деньги у себя в квартире, их не найдет самый искусный вор, но если поленитесь, их украдут точно так же, как и у любого другого человека. Ну, и все в том же духе. Я понятно объясняю?
