– Ну и пусть он бы снова ограбил этих Ригсбергов, – ответил Джаспер. – Тогда бы они полопались от злости, как волдыри!

– Он давно сбежал из Габена, – напомнил доктор.

– Жалко, что в этом дурацком городе не осталось никого такого же храброго, как он, – обреченно проговорил Джаспер.

– Нет! – воскликнула Тилли. – Здесь есть дочь Человека-в-красном! Она очень храбрая. Она не боится злых людей из банка! Вы же не боитесь?

Зои Гримм боялась кое-чего другого, а именно – моргнуть. Мысли в ее голове забурлили, как в котле. «Неслыханно! Невозможно! Восторг!»

– Мисс Гримм. – Доктор поглядел на нее с подозрением. – Я очень надеюсь, что вы сейчас не думаете о…

Его прервал бой часов. И тут же до кабинета донесся отдаленный гудок клаксона.

– Что? Кэб? – удивленно спросил он. – Вы вызвали экипаж?

Зои покачала головой, и доктор с Джаспером переглянулись. На их лицах снова проявился страх.

– Думаю, вам пора, мисс Гримм, – неожиданно сказал доктор. – Вас здесь не должно быть, когда…

Зои нахмурилась.

– Вы нас выгоняете?

– Только вас, – уточнил доктор. – Юной мисс придется остаться – я не закончил лечение.

Он шагнул к двери.

– Не оставляйте меня. – Тилли наделила Зои молящим взглядом и крепко сжала ее руку.

Мисс Гримм склонилась над ней.

– Все будет хорошо. Доктор поможет тебе. Мне и правда пора. – Она что-то прошептала на ухо девочке, и лицо Тилли просветлело.

– Правда?

Зои кивнула.

– Мисс Гримм. – Доктор открыл дверь, и Зои Гримм, напоследок подмигнув девочке, покинула кабинет.

Натаниэль Доу и Джаспер вышли в коридор следом.

– Позаботьтесь о ней, – сказала Зои. – И не вздумайте ее обижать.

– Лечение обещает быть безболезненным.

– Нет же, – возразила Зои. – Я говорю о ваших безжалостных мизантропических замечаниях и преисполненных беспросветности рассуждениях, которые обычно мне так нравятся.

– Не понимаю, о чем вы. Я совсем не…

И тут он замолчал.

– Так-так-так! – раздалось из дальнего конца коридора. Джаспер и Зои обернулись. Мальчик испуганно задрожал.

Вскинув выпирающий, как клюв, подбородок, на них глядела высокая женщина в черном платье, пальто и шляпке. На вид ей было около пятидесяти лет, и в высокой раздвоенной прическе проглядывали седые пряди. Обильно напудренное лицо белело в полутьме коридора, и даже с расстояния в дюжину шагов Зои разглядела над ее верхней губой чернеющую мушку, которая больше походила на бородавку.

Особа эта была настолько неприятной, что мисс Гримм ощутила настойчивое желание покинуть этот дом как можно скорее.

– Миссис Клохенбах… – начал доктор Доу, перетаптываясь на месте, – вы проснулись.

– Что здесь творится, доктор? – спросила миссис Клохенбах, не сводя подозрительного взгляда с Зои Гримм.

– Эм-м-м… это одна из моих пациенток, – промямлил доктор Доу. Зои недоуменно поглядела на него: он вел себя, как напроказивший и попавшийся на горячем мальчишка – подобное поведение больше подошло бы Джасперу.

– Сегодня нет приема этих… – миссис Клохенбах поморщилась, – больных. Вы разве забыли? Вы снова пытаетесь нарушить тот прекрасный распорядок дня, который я для вас составила?

– О нет, что вы, – начал оправдываться доктор Доу, что заставило Зои в очередной раз разочароваться в нем. – Понимаете, здесь был очень срочный случай и…

– И что же такое, позвольте спросить, заставило вас нарушить распорядок дня?

– Маниакально-депрессивное помешательство.

– Эй! – возмутилась Зои. – А как же врачебная тайна?

– Никаких тайн между доктором и его экономкой! – провозгласила миссис Клохенбах, и все стало еще страннее: если эта женщина – всего лишь экономка, то отчего позволяет себе третировать доктора подобным образом? Поначалу, признаться, Зои решила, что эта Клохенбах – докторская тетка или еще кто-то в том же духе.

– Не беспокойтесь, миссис Клохенбах, мисс Гримм уже уходит, – сказал доктор.

– Вот и замечательно. – Экономка опустила взгляд на Джаспера, и ее лицо исказилось.

– А ты что здесь делаешь, мальчик? Ты уже обмазал гуся маслом?

– Я… э-э-э… да…

– Ты лжешь мне, мальчик?

Джаспер задрожал и поглядел на дядюшку, но тот уставился в пол.

Миссис Клохенбах втянула носом воздух.

– Если ты обмазал гуся маслом, мальчик, то отчего он до сих пор не в печи? Я что-то не чувствую запаха запекаемого гуся! Нет, мальчик, совсем не чувствую! Но зато я чувствую гадкую вонь непослушания!

– Я как раз собирался, – потупившись, ответил Джаспер.

– Быстрее, мальчик. Гуся – в печь! Поторапливайся! Ты же не хочешь, чтобы я открыла свою шляпную коробку?

Джаспер сорвался с места, словно его сдуло ураганом. Он припустил по лестнице вниз. Вскоре громыхнула захлопнувшаяся дверь кухни.

Экономка удовлетворенно кивнула и прикрыла дверь комнаты, возле которой стояла, несколько раз провернула ключ, после чего спрятала его в громадный полосатый ридикюль. Только сейчас Зои обратила внимание на то, что миссис Клохенбах держит за бечевку связку из нескольких коробок, обтянутых праздничной бумагой и лентами. Вряд ли подарки предназначались доктору или его племяннику.

– За мной прибыл кэб, – сообщила миссис Клохенбах, повернувшись к доктору.

– Вы нас покидаете?

– Отбываю к сестре – проведу праздник у нее. Вернусь завтра в полдень. Я надеюсь, вы будете хорошо себя вести, пока меня нет, и… – она прищурилась, – я жду, что вы будете соблюдать распорядок дня.

– Разумеется, – глухо ответил доктор.

Миссис Клохенбах, тяжело ступая, подошла и окинула Зои уничижительным взглядом. На миг остановилась у кабинета, прислушиваясь.

Доктор сглотнул.

Экономка поправила шляпку и двинулась к лестнице. Вскоре входная дверь закрылась за миссис Клохенбах.

Зои Гримм посмотрела на доктора – тот выглядел печальным и совершенно потерянным. Натаниэль Доу кивнул мисс Гримм, и они направились к выходу.

Когда они оказались в прихожей, Зои сказала:

– Сообщите мне, когда вернется доктор Доу, которого я хорошо знаю.

Доктор непонимающе на нее поглядел.

Зои не стала пускаться в объяснения и открыла дверь.

– Мисс Гримм, то, что вы делаете…

– А что я делаю, господин доктор?

– Все те бесчинства, которые вы устраиваете в Тремпл-Толл…

– Я знала, что вы будете в восторге.

– Напротив, мисс Гримм, я крайне их осуждаю. Учитывая ваше самочувствие…

– О, мое самочувствие просто прекрасно, – ответила Зои. – Но я переживаю о вашем, доктор.

Натаниэль Доу нахмурился.

– Что? О чем вы говорите?

– Вы на себя не похожи. Совсем.

– Убежден, что это не так, – ответил доктор Доу. – Я недавно смотрелся в зеркало и уверенно заявляю: я по-прежнему на себя похож. Что… что вы делаете, мисс Гримм?

Его недоумение было понятным, учитывая, что Зои приблизилась к нему вплотную и схватила его за руку.

– Что с вами? – потребовала она ответа.

– Ровным счетом ничего.

– Вы очень плохой лжец, Натаниэль Доу. И вы мне сейчас совсем не нравитесь.

Доктор Доу аккуратно вызволил руку и сказал:

– Вероятно, все дело в празднике… Мне не хватает…

– Чего? Чего же вам не хватает?

Доктор сбросил оцепенение. Его лицо превратилось в непроницаемую маску.

«Ну вот, сейчас начнутся нравоучения…» – подумала Зои и оказалась права.

– Мисс Гримм, я понял, что вы задумали. Даже помыслить о таком не смейте. Это плохо для вас кончится.

– О, вы переживаете за меня! – задорно улыбнулась Зои.

– Разумеется. Я переживаю за всех своих пациентов.

Мисс Гримм будто не услышала и просто продолжала глядеть на доктора, не говоря ни слова. Она почувствовала, как ему стало неловко, но улыбку не сняла.

Доктор Доу сжал зубы и процедил:

– Ни в коем случае. Не. Делайте. Этого.

– Конечно, доктор. Я ничего не стану делать. Счастливых праздников.

Мисс Гримм вышла под снег.

– Счастливых праздников. – Натаниэль Доу тяжко вздохнул и закрыл дверь.