– Вы… вы – господин Моргрейв?

– Моргрейв, да.

– Вы живете здесь?

Темная фигура приблизилась, и Тилли различила, что мужчина кутается в длинное черное пальто с пелериной; на голове у него был цилиндр, а на месте лица клубился клок мрака.

– Мисс Тилли Беррике… – едва слышно прошептал господин Моргрейв, словно пытаясь распробовать это имя. – Тилли… Беррике… Ты боишься меня, Тилли?

– Д-да… очень… – вырвалось против воли.

– Не стоит меня бояться… – в зловещем шепоте явно проявились насмешливые нотки. – Я ведь просто добрый и щедрый господин Моргрейв из Сонн, который приглашает к себе в гости различных бедолаг… Это ведь так обыденно для Тремпл-Толл… Доброта и б-л-а-г-о-т-в-о-р-и-т-е-л-ь-н-о-с-т-ь… – последнее слово превратилось в шипение.

Господин Моргрейв подошел уже так близко, что даже в стоящей в помещении полутьме стало видно его лицо. Но лучше бы оно по-прежнему оставалось неразличимым.

Тилли закричала.

– Кричи… Кричи-и-и… – прошипел господин Моргрейв и моргнул одновременно дюжиной глаз.

От ужаса Тилли парализовало. Крик оборвался, превратившись в хрип.

Монстр с лицом, состоявшим сплошь из глаз, медленно подошел к ней и поднял руки.

Вот только это были никакие не руки… Из рукавов пальто вырастали извивающиеся щупальца, покрытые мерзко шевелящимися, будто бы дышащими, присосками.

Монстр склонился к девочке. Одно из его щупалец обхватило ее руку, а другое обвило шею.

– Мой… праздничный… ужин…

Тилли вскрикнула, когда склизкие ледяные присоски впились в ее шею и в кожу под ключицей. Перед глазами все поплыло, голова закружилась. Девочка безвольно повисла в щупальцах монстра.

– Не-е-ет, – прохрипела она, чувствуя, как жизнь уходит из нее толчками.

Монстр распахнул пальто, и к девочке потянулись короткие узловатые отростки, похожие на древесные корни.

Маленькая жертва и ее ужасный убийца слились воедино среди груд сломанных часов, с каждым мгновением все больше покрываясь снегом, что падал через проломы в крыше.

Кровь текла через крошечные ранки, поглощаемая присосками, а щупальца медленно пульсировали, и каждое походило на искаженное судорогой горло. Крошечное тельце в жутких объятиях мелко сотрясалось, и само время будто остановилось…

Тик… так… тик… так… – раздалось вдруг в мансарде. Тиканье было едва различимым, но господин Моргрейв его услышал.

– Что? – прорычал он. – Часы? Этого не может быть… Я же все сломал…

Он поднял голову. Дюжина его глаз уставилась в два разгневанных, подведенных каминной сажей глаза.

– Эй, я вообще-то рассчитывала на другое! – воскликнула Зои Гримм. – Где мой запеченный гусь? Где мой сливовый грог? Где камин и праздник?

Появление мисс Гримм, казалось, стало для Моргрейва полнейшей неожиданностью.

– Вы кто? – прошипел он. – Вас не приглашали!

Зои разъяренно усмехнулась.

– Я украла себе приглашение. Я думала, что меня ждет нечто приятное, но это… – она скривилась от отвращения. – Отпусти кроху, тварь!

Господин Моргрейв подобрался и повел головой, отчего его цилиндр заходил ходуном.

– Зря ты пришла сюда…

Он разжал щупальца, и девочка, издав короткий стон, упала на пол.

Разогнувшись и расправив плечи, монстр вырос еще на добрых пять футов. Его торчащие из рукавов пальто щупальца начали извиваться, с присосок на заснеженный пол закапала кровь.

Господин Моргрейв шагнул к Зои Гримм, но та даже не шелохнулась. Нет, ей было жутко, но она напомнила себе, что она – не кто-нибудь, а настоящая злодейка, а злодеи не должны испытывать страха. Они должны его внушать. И пусть сама Зои не была страшной – скорее, наоборот, она над этим работала. И надеялась, что Бенни Трилби, репортер «Сплетни», придумает ей какое-нибудь внушающее ужас злодейское прозвище.

– Мистер Пибоди! – воскликнула она и, вскинув руку, ткнула пальцем в приближающегося монстра. – Преподайте этому глазастому урок хороших манер!

В следующий миг раздался звук тяжелых шагов, и в мансарду нетвердой походкой вошел снеговик. Выглядел он так, словно его оторвали от знатной попойки в каком-нибудь пабе: цилиндр сидит набекрень, пальто нараспашку, в длинной черной прорези рта тлеет гнутая папиретка. Умей он говорить, точно выдал бы что-нибудь в духе: «Ну, мада-а-ам! Может, сами справитесь?!»

Но Зои Гримм была строгой хозяйкой и не допускала неисполнительности от своих прихвостней. Она стукнула палочкой в висевший у нее на боку барабан, и мистер Пибоди встряхнулся, словно его окатили ледяной (или в его случае – горячей) водой.

Снеговик выхватил из кармана дубинку, которую он еще днем отобрал у некоего увальня-констебля, и ринулся к монстру.

Два извивающихся щупальца устремились ему навстречу…

Все дальнейшее походило на воплощенное безумие. Тварь, словно вышедшая прямиком из кошмаров тронутого болезнью разума, схватилась с живым снеговиком-пьяницей.

Мистер Пибоди пытался стукнуть монстра дубинкой, но тот был быстрее. Удары уходили в пустоту, а фигура в черном крутилась и вертелась вокруг снеговика, словно в зловещем ритуальном танце. Моргрейв оказался не по зубам прислужнику Зои Гримм – она и сама это понимала, с тревогой наблюдая за схваткой.

Зои вскрикнула, когда одно из щупалец монстра обвило руку снеговика и с жутким треском оторвало ее. Другое щупальце хлестнуло мистера Пибоди по голове, сбив цилиндр и оставив на нем длинную уродливую вмятину.

И все же снеговик так просто не сдался. Он не прекратил усмехаться и даже папиретку не выронил. И когда бедняга рухнул на пол, а тварь нависла над ним черной громадиной, он выглядел, в общем-то, все так же непринужденно.

Голова монстра склонилась к мистеру Пибоди, и снеговик ткнул его носом в один из искаженных яростью глаз. Моргрейв заревел и лихорадочно заморгал. А затем обхватил щупальцем длинный нос прислужника Зои Гримм и, крепко сжав, раздавил его; нос рассыпался белым крошевом.

– Вы зря сюда пришли… – Моргрейв наклонился еще ниже над поверженным мистером Пибоди. Его пальто раскрылось, и отростки-корни, шевелясь и подрагивая, потянулись к жертве. Самого же снеговика в этот момент, казалось, больше волнует, как бы не потухла его папиретка. Судя по всему, он не понимал, что его ждет. Он просто не знал, что вот-вот…

– А ну не трогай его! – раздался крик, и в следующий миг в Моргрейва что-то полетело.

Разломанные каминные часы с металлическим дребезгом и звоном врезались в грудь монстра. При этом шестеренки крутанулись, и механизм издал негромкое, но отчетливое: «бом».

Могрейв отшатнулся и вскинул щупальца к голове, словно пытался зажать ими уши – только бы не слышать этот звук. Его глаза заморгали вразнобой, напоминая фонари на сломавшемся семафоре.

– Ага! – радостно крикнула Зои. – Не нравится?! А как тебе такое понравится?!

Она наклонилась и схватила из кучи еще одни сломанные часы. После чего размахнулась и швырнула их в монстра. На этот раз Зои промахнулась, и часы врезались в стену. Но мисс Гримм не отчаивалась – следующие подобранные с пола часы уже летели прямо в Моргрейва.

«Бом-бом» – отозвался снаряд Зои, ударившись в его цилиндр.

Монстр зашипел и отпрянул. Выглядывающие из-под пальто отростки задрожали.

– Почему же мы так не любим часы, а?

Зои достала из кармана серебряные часики «Мяффлерс» и ткнула их в сторону монстра.

Тиканье от миленького, добытого в салоне Блюмма, трофея мисс Гримм было слишком слабым и тихим. Звук их хода хоть и раздражал господина Моргрейва, вызывая у него мигрень, но он не имел никакого отношения к тому, что причиняло монстру настоящую боль. Моргрейв пересилил себя и двинулся к мисс Гримм.

Зои поняла, что «Мяффлерс» не остановят монстра, выхватила из ближайшей груды еще одни часы и тут же бросила их в него. А затем бросила еще одни и еще… Ничего не происходило!

Часы звенели, издавали тиканье и скрежет, пружины тренькали, но Моргрейву все было нипочем. Он перестал бояться, придвигаясь к ней все ближе и ближе…