Волшебная новогодняя ночь заканчивается с рассветом. Уставшие и счастливые, мы с мужем наконец засыпаем в объятиях друг друга. Тепло, нежно, сказочно…

Утро наступает неожиданно быстро. В комнату врывается маленький тайфун. Утром по выходным Надюша приноровилась приходить ко мне под бочок. Иногда лежит тихонько, давая мне подремать, иногда сама ненадолго засыпает.

Но сегодня она – сгусток энергии.

- Мама, смотри, скорее, что мне Дед Мороз принёс! – тараторит, залетая в комнату. – Ой, папочка! Папочка! Ты вернулся!

Малышка запрыгивает на кровать и топчется по нам, пытаясь пролезть и умоститься посередине. Какой уж тут сон? Я едва успеваю живот подстраховать, чтобы дочка по нему не пробежалась.

Впрочем, я ей не интересна, ведь наконец-то появился папа, которого она так сильно ждала!

Где-то читала, что отцы больше любят дочерей, и наоборот. Сергей с Надей хоть и не кровные, но уровень их взаимного обожания просто зашкаливает, и это в который раз подтверждает, что значимость кровных уз сильно преувеличена.

Самое главное в жизни – любовь. Она безгранична и безусловна. Ей плевать на кровь, родство и многие другие обстоятельства, выдуманные людьми для самоограничений.

Пока Сергей с Надюшей распаковывают подарки, я накрываю на стол и краем глаза посматриваю на небольшую коробочку – подарок, который мне запрещено открывать раньше времени. Это сюрприз… Но запреты всегда распаляют желания. И мне безумно хочется хоть краем глаза заглянуть внутрь. Но я держусь.

Сергей

После позднего завтрака одеваемся и садимся в машину. Мне не терпится показать Полине её подарок. Очень люблю делать ей сюрпризы. Обычно у меня нет сомнений, что ей понравится. А на сей раз волнительно. Я и сам немного сомневался, поскольку изначально планы у меня были иные. Но взвесил всё и рискнул.

Въезжаем в частный сектор и останавливаемся возле двухэтажного особняка.

- Откроешь подарок? – улыбаюсь, предвкушая её реакцию.

- Уже можно? – нетерпеливо достаёт коробку из сумки и снимает ленту.

Сверху лежит коробочка из ювелирного магазина с серьгами, похожими на помолвочное кольцо. Очень нежные и красивые. Как только их увидел, понял, что они созданы как специально для моей красавицы-жены.

- Какая прелесть! – Полина тут же тянется к ушам, чтобы примерить подарок. – Спасибо!

Это не всё. Жду, когда процесс примерки завершится и Полина рассмотрит себя в зеркале.

- Дальше доставай, – подсказываю.

Она с недоумением достает связку ключей и смотрит на меня вопросительно.

- Идём искать, какие двери ими можно открыть? – подмигиваю Надюше.

Малышка всегда – за любые авантюры, поэтому сразу начинает одобрительно визжать.

Выбираемся из машины, направляюсь к особняку. Девочки семенят за мной.

- Попробуешь? – обращаюсь к жене.

Она недоверчиво вставляет ключ в замочную скважину калитки.

- Ты серьёзно?

- Идём дальше, – не хочу пока ничего комментировать. Пусть посмотрит своими глазами и выскажет мнение.

- Сергей, это… ты купил или арендовал? – заглядывает мне в лицо, стоя на крыльце.

Дом снаружи выглядит солидно. Хозяева вставили окна, а я успел застать его с фанерой вместо выбитых ударной волной стёкол. Тогда он выглядел куда менее презентабельным.

- Купил. Что скажешь? – волнуюсь, понравится ли. Всё-таки я хотел сам строить дом, всё согласовать с Полиной и заказать проект Виктору. Но подвернулся этот вариант, и он мне показался удачным. – Открывай. Внутри не так красиво, тебе придётся потрудиться. Но планировка хорошая.

Клининговая фирма сделала полную уборку. Но дом нуждается в ремонте. Благодаря этому цена оказалась не заоблачной.

Полина осматривает помещения взглядом профессионала. Она любит свою работу, и ей наверняка понравится заниматься дизайном своего дома.

- Планировка и правда очень удачная, даже не возникает желания что-то переделать. Но это же безумные деньги! Сергей, откуда у нас такие средства?

- Я продал землю. Ту, где раньше был мой дом.

- Продал? – потрясённо переспрашивает жена.

Мне не раз предлагали. Место там хорошее, престижное, хоть и дальше от центра, чем новый дом. Но я отказывался. Это был своего рода мемориал. Место, где я был безмерно счастлив, и где моя жизнь разбилась вдребезги, когда из-под завалов достали бездыханные тела жены и дочери.

Я думал, что умер. Но оказался жив. А после случая с “воскресшим” мужем Полины, когда я ещё не знал, что это был актёр, я понял, что прошлое должно остаться в прошлом. Я должен его отпустить. Иначе оно привидением будет преследовать меня и пить из меня душу.

Просто однажды утром я проснулся и почувствовал, что пора. Я созрел по-настоящему начать новую жизнь и позволить себе дышать полной грудью.

У меня не было уверенности, что Полина останется со мной. Напротив, я в этом сомневался. Но почувствовал в себе силы бороться. Наверное, именно тогда я окончательно осознал, что люблю её и хочу попробовать снова стать счастливым.

- Это давно нужно было сделать. Но до меня как до жирафа дошло только теперь. Так как тебе дом? – перевожу тему.

- Я в шоке… Круто, невероятно. Я даже уже знаю, как всё должно выглядеть. Ты ведь его купил? Он уже наш?

На её лице – искренний детский восторг.

- Папа, а тут есть привидение? – спрашивает Надюша, заглядывая в неосвещённую кладовку. – У-у-у. Вылезай, я тебя не боюсь!

Мы ещё немного осматриваем дом и участок, а потом едем в гости к Павлу. Он, как обычно, новогоднюю ночь отдежурил и празднование перенёс на вечер.

- Совсем тронулся на этой работе, – слышу, как Вера жалуется Полине. – И если бы ещё деньги нормальные платили… Сущие копейки получает. Если бы не аптека, по миру пошли бы. А ведь он до войны работал в европейской клинике. Его и сейчас там ждут. Но он упёрся: “Я здесь нужнее” – и никак с места не сдвинуть.

- Он любит свою работу, – выгораживает Павла моя жена. – Хорошие врачи – на вес золота, его очень ценят. Ему виднее, как правильно поступить. И вообще, мужчину надо принимать таким, какой он есть, – добавляет шёпотом.

У меня к другу – свои претензии… Но не в праздник же их высказывать.

Выходим с Павлом на балкон. У него совсем крохотная квартирка-студия, негде больше спрятаться от женщин и их болтовни, чтобы поговорить по душам. Вера права: есть у него какое-то аномальное стремление к аскетизму и чрезмерное рвение к работе. Павлу нужно расти профессионально, развиваться. А он словно прописался и пустил корни в операционной в рядовой городской больнице.

- Я подумал, что нам пора подумать об открытии склада в столице. А в перспективе – и сети аптек, – делюсь своими планами. – Если с февраля, как планировали, запустим производство, то без этого не обойдёмся, вопрос только в сроках. Ты бы подумал о столичной клинике. И Вера успокоится, и тебе расти надо, и нам там нужен человек, чтобы не мотаться туда-сюда и постоянно держать руку на пульсе. Как минимум, на первых порах.

- Предлагаешь мне тут всё бросить? – недовольно огрызается друг. – Полагаешь, я не думал о столичной клинике и всех плюшках, которые мне обещает Вера?

- Не знаю. Но уверен, что ты для этой больницы сделал уже достаточно.

Он мотает в ответ головой.

- Паша, война давно закончилась! А в мирной жизни молодые врачи должны двигаться вперёд.

- Вот и Вера говорит то же самое, только она требует, чтобы я вернулся в клинику за границу. Конечно, там работать легче и денежнее. Но я не готов уехать. По крайней мере, не в ближайшее время. Я ещё не отработал свой долг перед теми, кого не смог спасти.

- Ну какой долг? О чём ты вообще? Да ты спас столько людей, что тебе памятник при жизни поставить должны. Это мы все тебе до конца дней обязаны! Тебе бы к мозгоправу. Хочешь, дам контакты?

- Они перед глазами у меня стоят, понимаешь?

Я слышал это уже не раз. И догадываюсь, что он ощущает. Но нельзя на этом зацикливаться. Вот только как я могу ему помочь?