«Что же такого уникального в «моем сюжете»?»

«Ничего. Твои «ключевые моменты» уже прошли, и ты не увидела их. Но если тебя отправить в дублирующий мир, то твой нынешний характер и знания создадут «маленькие лавины», и, пожалуй, через тысячу лет, мне будет уже на что посмотреть».

«Как это отправить? А в моем мире что будет?»

«Все то же самое. Скучный банальный сюжет, который повторяется в миллион раз.

Процедура твоей «отправки» больше всего похожа на передачу документа по почте. В итоге на двух концах получается два одинаковых файла: у отправителя и получателя, и каждый дальше может с ним делать, что хочет».

«То есть я раздвоюсь, и будет две меня: в моем мире и в параллельном?»

«Ты и так есть во всех мирах, но вот ментальность, готовая менять будущее, только одна. Но в этом мире она уже ничего изменить не может, точки бифуркации пройдены, однако, если ее применить в определенном параллельном мире, то эффект ожидается просто шедевральный!

А у тебя появится возможность помочь тем людям, которым ты не смогла помочь. Правда, есть одно требование. Твоя будущая родословная обязательно должна пойти по другому пути. Иначе мир войдет в резонанс и схлопнется. Пренеприятнейшая процедура для всего живого. В остальном полный карт-бланш. Хочешь, меняй политику, спорт, культуру. Останавливай и разжигай войны. Хочешь, живи как жила. Хочешь, пытайся спасти тех, кто дорог. Хочешь, занимайся исключительно собой. В любом случае мир уже не будет прежним».

«То есть, на одной чаше весов полный отказ от прежней сложившейся жизни, мужа, ребенка, а на другой призрачная возможность исправить чьи-то судьбы?»

«Ну не все так трагично. Твой муж, ребенок, твоя жизнь останутся с тобой в другом мире. Точнее, в большем количестве миров. Но в одном конкретном мире, ты создашь уникальную реальность. Твою собственную. Каково?»

«Жутко. И ты думаешь, я соглашусь?»

«Не важно, что думаю я, главное, чего хочешь ты. И кстати, что бы ты ни выбрала, какое решение ты бы ни приняла, ты все равно будешь корить себя за него. Но тут уж я не помощник».

Проснулась я резко, рывком сев в кровати, и тут же упала назад от закружившейся головы и вспыхнувших цветных пятен перед глазами. Сквозь закрытые веки слепило солнце.

Солнце? Какое солнце!? Я что, проспала работу? Какое сейчас время?

Вновь широко раскрыла глаза, но окружающая реальность подкинула мне какую-то неправильную картинку. Нет, никаких лугов с единорогами или предгорий с драконами не было. Комната совершено обычная. Но это точно не наша с мужем спальня и даже не наш дом. И это не больничная палата, хотя если я действительно свалилась с гриппом, то в больничной палате как раз нет ничего удивительного.

Где я? И, как и когда здесь оказалась? Лихорадочно запрыгала память. Огляделась, еще не веря, что обстановка мне вроде бы знакома.

Конечно! Это комната моих родителей. Еще раз осмотрелась. Да, вот красные шторы, компьютер, стеллаж с книгами. За мной должны быть шкаф и пианино. Так, все правильно. Я у родителей. Мама – врач, наверное, когда я заболела, меня перевезли к ней… нет, все же что-то не так. Что-то мешало, скребло на уровне чувств.

Я аккуратно села на разложенном диване и оперлась о стенку. Спину неприятно кольнул ковер. Ковер… Медленно отстранилась и повернулась, словно сзади притаилась гремучая змея. Но нет. Это был просто обычный красный шерстяной ковёр с узором на стене. Однако ирония состояла в том, что никакого ковра у родителей в квартире нет уже лет пятнадцать! Впрочем, как и этих жутких штор! Да и всего остального. Уже много, много лет вместо желтого дивана у них большая двуспальная кровать, вместо шкафа – комод и прикроватный столик. И никаких пианино, книг и компьютера – все это в кабинете! Воздух резко выбило из легких, руки затряслись, а сердце начало бешено колотиться. Мысли перескакивали с образа на образ, ни за что не цепляясь, нигде не останавливаясь. Этого всего уже не существует. А значит, это нереально. Бред, фантазия, вымысел, фокусы перегретого температурой мозга. А что реальность? Где она? И как определить её? Начала озираться вокруг, как затравленный зверь. Паника била кувалдой в висках, со спины ручьем тёк пот.

Есть набор ощущений, зрительных, осязательных, обонятельных, но это сигналы рецепторов, электрические импульсы, воспринятые мозгом. А как понять, когда мозг сломался? Картинка-то есть, но имеется ли целостный анализ и критическое восприятие – вот вопрос. Вот так, Алиса, скорее всего, и сходят с ума. Мозг искусственно создает образы, но каналы связи перекрыты. Стало страшно, во рту пересохло, тошнота подкатила к горлу. Я вижу старую родительскую квартиру, ощущаю тепло простыней и слышу воробьиный гомон через открытое окно. Но этого просто не может быть!

Призрачный Охотник рассказал, что я выгружусь в параллельном мире с сохраненными знаниями. Но, видимо, просветить меня по поводу времени этой реальности не посчитал необходимым.

Вдруг от бредовости сформулированных мыслей мне стало смешно. То есть антураж спальни я воспринимаю как галлюцинацию, а встреча с Призрачным Охотником меня не смущает!? Да, со мной точно беда, зовите санитаров. Уважаемый юрист и мать семейства сошла с ума! Я хохотала и рыдала одновременно, обнимала подушку и гладила ковер. Но санитары не шли, Охотник не появлялся, так что вскоре пришлось успокаиваться самой.

На стуле рядом с диваном стоял пустой стакан. Надо попить воды, чтобы прошла икота. Настоящая, кстати, такая, ощущаемая. И подумать на тему своего сумасшествия. Скрывать или, наоборот, обратиться за помощью?

Родительскую квартиру двухтысячных мой мозг воспроизвел в мелких деталях. Трехкомнатная хрущёвка, в зале ремонт только закончили, и больше нигде. Точно, вот стоят наши с сестрой выдвижные диваны. Потом, когда мы разъедемся, их отвезут на дачу. Которую я продам, что приведет к семейной соре. Я с ненавистью посмотрела на диваны, словно они были виновниками всех моих бед. Ладно, к родителям в комнату я, вероятно, переползла утром, чтобы хождение через зал спать не мешало. В нашей с сестрой комнате, скорее всего, шкаф и два стола. Жуть. Кажется, я, как моя тезка из Зазеркалья, помню будущее.

Чудно. Психических заболеваний ведь в роду не было. Обидно будет попортить родственникам анамнез.

Вместо кухни пошла в коридор, там, на стене, висело небольшое овальное зеркало. Включила свет. В отражении была совершено, безусловно, точно – я. Только подросток. Тот же невысокий рост, те же тонкие губы. Лицо, правда, более округлое, пухлые щеки, чуть курносый нос, брови, выщипанные двумя запятыми, русые волосы длинные – ниже бедер, встрёпанные после болезни, под глазами синяки, кожа бледная. Только вот глаза не серо-голубые, а серые, как ртуть в градуснике. Но, в общем и целом, образ вполне соответствует мне в пятнадцать – шестнадцать лет. Ни высокого роста, ни пышного бюста, ни длинных ресниц мое воображение мне не отсыпало. Грустно. Даже шиза и та у меня до банального скучная.

Резко зажмурилась и прошептала: «Мистер Волшебник! Вытащи меня, на хрен, отсюда[1]!» Открыла. Не помогло. Как-то так…обидно что ли, но даже истерить по второму кругу не захотелось. Все, запал потух, и порох отсырел. Накатила апатия.

На кухне в чайнике на плите нашлась вода. Налила в стакан. Села за стол. Так «надо бумажно подумать[2]», как говорится в одном мультике. Паниковать и истерить можно, но совершенно деструктивно, да и не хочется уже.

Я попыталась расслабиться и в то же время сосредоточиться: очистить мозг, отбросить страх, неверие, сомнения и все-все эмоции. Если посмотреть вокруг, вспомнить, проанализировать, то есть всего лишь два рабочих варианта.