– Мне тут ворона на хвосте принесла, что у тебя девушка появилась, – мягко улыбнулась женщина.

– Небось черноглазая и черноволосая ворона? – расслабленно вытянул на ковре длинные ноги сын, удивляясь про себя, как его младшая сестра умудряется знать все на свете – Когда только успела?

– Видела тебя, выходящим из кафе. Что за девушка?

– Это не моя девушка, – сказал он более резко, чем хотел. Он вообще не хотел говорить на эту тему. Женщина и не настаивала. Она знала, когда нужно помолчать и дать возможность сыну самому подумать и сказать. Посидели в тишине, послушали, как тикают часы. Эти минуты совместного безмолвия были ценны для двоих.

– Она слишком маленькая еще, – все же сказал то, что его беспокоило.

Женщина иронично подняла брови.

– Маленькая для чего?

– Для всего, – отрезал собеседник и замолчал. Поджал губы. Лишь краешки ушей слегка поалели, выдавая крайнюю степень смущения. Зря он начал этот разговор.

– У нас с твоим отчимом тринадцать лет разницы. А с отцом было десять. Почему ты считаешь это проблемой? Сколько ей?

– Шестнадцать. Она на год старше Юльки.

– Вполне себе зрелый возраст. Я в твоего отца в четырнадцать влюбилась. В пятнадцать мы начали встречаться. В восемнадцать родился ты. Сейчас мне сорок один. Молодость, это тот недостаток, который быстро проходит. Как бы банально это не звучало.

– Но я не могу! – от переполнявших эмоций он вскочил на ноги.

– Не можешь – не делай, но главное не упусти момент, а то сбежит девчонка к тому, кто может. – Усмехнулась, правильно оценив его метания, мать. – Это даже хорошо, что вы узнаете друг друга без спешки и бушующих гормонов… – добавила она еле слышно.

В другом доме шли совсем иные разговоры. Семья по своему обыкновению, собралась на кухне. Общались, пили чай. Девушка с пшеничными волосами, убранными в хвост на затылке, разливала по формочкам выпечку. Загрузив формочки в духовку, она села за стол, сделала глубокий вдох, и произнесла.

– Мама, папа. Я сегодня была в политене, разговаривала на счет курсов и поступления.

– Почему политен? – удивилась мать. – В нархозе юридическая кафедра сильнее, да и сам институт ближе.

– Дело в том, что я не хочу на юридический. Мне нравится декоративно-прикладное искусство.

– Если тебе что-то нравится, не обязательно делать из этого карьеру[7]. – Сам того не зная отец полностью повторил фразу из моего любимого фильма. Смешно, ведь даже ситуация похожая. Надеюсь, хоть мне в поисках себя не придется гнать по трассе на красном авто. От этой мысли я усмехнулась. Отец принял усмешку на свой счет, и продолжил:

– Алиса, ты не заработаешь этим на жизнь.

– Папа, я этим уже зарабатываю как начинающий юрист.

– Но это не может быть делом всей жизни?

– Может, пап. И это же моя жизнь, значит дай мне совершить свои ошибки самой. Это то, что мне нужно.

Родители помолчали глядя друг на друга, а после мать сказала.

– Мы против, но разрешаем.

Александр Лушер

После разговора с матерью мысли стали в нужные пазы, и проблема перестала ощущаться таковой. Все же этическая сторона вопроса подтачивала мою уверенность в допустимости моих действий. Однако мать умеет парой фраз четко расставить акценты. Даже дышать стало легче. Удивительно, как за несколько дней Алиса умудрилась полностью завладеть моими мыслями. С ней было приятно общаться, уютно молчать. В ней не было раздражающего кокетства и наигранного жеманства. Напротив, она вела себя слишком отстраненно вежливо, одним только обращением на «Вы» умудряясь держать почтительную дистанцию. При этом я не чувствовал ни страха ее, ни стеснения. У меня даже начало формироваться впечатление, что она с какой-то почти мальчишеской непосредственностью рассматривает меня не иначе как приятеля. Я слышал, как она отзывается о своем учителе по гитаре и об одноклубниках, и совершенно не желал становиться с ними в одну линейку. Но, пока меня терзали разные мысли и сомнения, Алиса вновь удивила. В воскресенье я, как и обещал привез ей просверленные детали от станка. Она выскочила из дома в наспех накинутой куртке, забрала деревяшки, всунула мне в руки какой-то контейнер, порывисто меня обняла, уткнувшись носом в грудь, прошептала «спасибо», а после умчалась домой. Оставив меня с хаосом в мыслях, пожаром в душе и с непонятным контейнером в руках.

В контейнере оказались шоколадные пирожные с вишней. Приятный гостинец вызвал улыбку.

Во вторник, не смотря на заверения «Не нужно, я сама», решил ее забрать с тренировки. Не чего девушке вечером по темноте, не понятно где, и не ясно с кем, ходить. Общественный транспорт, опять же, вещь не надежная, да и что за «ребята», которые ее провожают, выяснить надо. Тем более, что мой тренажерный зал не далеко, и заехать совсем не трудно.

Заскочил к маме за обещанным букетом. Что-то не помню, чтобы она для Кати что-то предлагала сделать. Забрал. Удивился, не обнаружив ни лилий, ни роз. Какие-то маленькие миленькие цветочки, травка бледная, да ягоды рябины. Тем не менее выглядело все одновременно нежно и ярко. Хоть бы понравилось.

Подъехал к школе, где проходят тренировки. Стал ждать. Через некоторое время во двор высыпал народ примерно моего возраста. Кто-то курил, кто-то смеялся. Часть сразу попрощались и пошли домой. Остальные общались. Девушек было трое: невысокая, крепкая с коротко отстриженными и торчащими во все стороны желтыми волосами, напоминала по комплекции тумбочку. Маленькая, квадратная и крепкая. Вторая, напротив – высокая блондинка с прямыми русыми волосами ниже талии, правильными чертами лица, выделялась своей яркой, запоминающейся внешностью. Алиса же, снова была в своих брюках карго, черной куртке и ярком шарфе, замотанном по самые глаза. На фоне блондинки ее было попросту было не видно. Если бы я повстречался с ней в городе, то точно прошел бы мимо и не заметил. Интересно специально она так «прячется» или это просто последствия следования неформальной моде?

Пока я размышлял большая часть народа разошлась. Остались четверо: Алиса, блондинка, парень с аккуратно подстриженной бородой и еще один парень невысокий, но при этом непонятно зачем сутулящийся. Отметил, что блондинка и бородатый стояли спокойно, а второй при разговоре постоянно пытался порвать дистанцию и подходил все ближе, Алиса же напротив отступала назад и чуть в бок, оберегая свое личное пространство. Вскоре мне надоело смотреть за этими танцами, я взял букет и вышел из машины. Подошел ближе, поздоровался. Приятно удивился, промелькнувшей радости на до этого хмуром лице Алисы.

– Решил все же не послушать тебя и встретить, – сказал ей, протягивая букет.

Девушка ахнула и вновь меня обняла. Хотела тут же отстранится, но я успел положить руку ей на спину, приобнимая, и показывая всем, что моя. Краем глаза увидел, как перекосило сутулого. Ммм, кажется, кто-то не успел. Что ж парень извинятся не буду. Кто опоздал, тот в сторонке. У тебя и так фора была.

Алиса вырываться не стала, подняла голову, улыбнулась, и тихо сказала:

– Хорошо, что не послушал.

Потом легонько отстранилась, и представила своих друзей. Блондинку звали Марина, бородатого – Владимир, а недовольного сутулого парня – Гена. Пожал всем руку, представился.

– Вы с нами до остановки? – спросил, хитро улыбаясь, Владимир.

– Нет, я на машине, вас подвезти?

– Спасибо, мы лучше прогуляемся, – вставила чем-то до ужаса довольная Марина и подмигнула.

В машине Алиса притихла. Рассматривала цветы, нежно касалась лепестков пальцами. Неужели это ее первый букет, не считая тех, что родители на день рождения дарят? Очень может быть, что и парня у ее не было. Максимум девичья влюбленность, да поцелуи на дискотеках.