Правда пугал он меня не оружием, а своими харизмой, талантом и даром убеждения. Серебряный язык за неполные сутки умудрился сформировать общественное мнение в пусть и небольшом, но всё же целом городе. Один, без магии, без сети помощников и провокаторов, да вообще без ничего кроме умения забалтывать людей и небольшого количества монет на сопутствующие расходы. Нет, я конечно понимал, что этот сын беглого монаха и столичной весёлой вдовушки не просто так стал известным менестрелем, которого герцоги с удовольствием слушают. Но меня теперь реально пугала мысль, что он таки обучится «великаньему пению». Ночной кошмар, в котором музыкант меняет песнями карты королевств, был неприятно близок к том, чтобы начать воплощаться в реальность. Ситуацию спасало только то, что менестрель похоже был всё таки не способен к магии. В противном случае у меня могло появиться искушение тихонько его прибить от греха по дальше. Споёт такой что-нибудь вроде «Перемен» Цоя и тут начнётся революция с гражданской войной и вторжением орков в ослабленное государство. Или пойдёт исполнять что-то в стиле «Машины смерти» Арии по городам и весям, а дело кончится мероприятиями, напоминающими крестовые походы. Может даже Крестовый поход детей повторится… Чур меня!
Мы же с эром Эдво решали вопрос с собранием эров. Вообще оно было делом довольно специфичным. На Земле я подобного не припомнил. От церкви там вроде бы отлучали, но лишение дворянского знания… Может король и мог кого в простолюдины перевести, но явно не соседи. Здесь же в силу какой-то местной специфики дело было устроено иначе. Дворянское собрание решало очень многие вопросы не оглядываясь на тех, кто сидел выше. Даже надо мной висел дамоклов меч в лице вердикта соседей о моём эрстве с той лишь разницей, что герцог Осато должен был его утвердить. Мне он титул дал всё таки лично. А вот мои дети у него могли бы только обжаловать решение соседей. Но такие жалобы обычно мало к чему приводили. Если ты настроил против себя всех эров вокруг, людей с которыми ты в одном строю будешь отражать очередные орочьи набеги, то фиговый с тебя дворянин, который вносит никому не нужный разлад в аристократическое сословие. А сюзерену как правило нафиг не нужно ради одного эра наносить обиду сразу несколькими другим. Но то в обычной ситуации. Бывало и такое, что какая-то область начинала фрондировать и к ним «подселяли» того, кто мешал дворянам жить в воспитательных целях. Была у меня мыслишка, что такая судьба может быть уготована и мне, если верными людьми обзаведусь в достаточном количестве чтобы просто толпой не запинали.
Ну да это всё лирика. В итоге с ма Гратаном мы составили более менее правдивое представление о тех, кто будет разбирать ситуацию и выбрали линию поведения. Со вторым всё было довольно просто, достаточно было не врать и пару раз удачно ввернуть про космические корабли, которые бороздят просторы большого театра, то бишь орков с тёмными тварями, которые ходят небитыми, пока мы тут разговоры разговариваем. С уважаемыми людьми, которые будут решать быть поединку или поединкам, было сложнее. Условно говоря в городе и окрестностях было две политических партии, одна нынешнего наместника и вторая жены бывшего с фамилией ма Жарэ. Конечно существовала ещё кучка нейтралов, но какое кому до них было дело. В политических игрищах нейтралы — это обычно те, кто ляжет под победителя и будет надеяться, что поимеют не слишком больно. И лишь в редких случаях это мудрые люди, которые знают азиатскую поговорку о двух дерущихся тиграх и одном раненом охотнике, у которого есть шанс остаться в конце одному аки Маклауду. Но в любом случае от собрания я ждал лютого политического срача для которого вся ситуация будет лишь предлогом.
Реальность мои ожидания в целом не обманула. Собрались уважаемые люди за городом в небольшой дубовой роще. Кажется в похожей любил творить на Земле правосудие Людовик Святой, он же Девятый. Место было хорошее, деревья закрывали от солнца, а рядом было в наличии поле, где можно было порешать силовые вопросы, если будет объявлено, что поединкам быть. Чего собственно время тянуть и на другой день что-то переносить, если все собрались. На самом собрании присутствовали только эры и оруженосцы, они же должны были быть единственной публикой на «ристалище». Тут всё таки ситуация была несколько иной нежели в Сивро, хотя спал я последнии дни тоже в пол глаза, ожидая возможного визита какого-нибудь мокродела. Теперь же чинно и благородно творился прецедент, на который потом будут ссылаться, место здесь было только для знати.
Но после того как мы с эром Эдво рассказали о том заполученном утре, настало время опрашивать двух молодых оболтусов и начался лютый трэшак. Благородные люди припомнили друг другу всё и обвинили во всех смертных грехах. Всплыли старые истории о том, что бывший наместник мог стать слаб здоровьем и помереть не совсем сам. И виноват в этом мог быть как его сменщик так и его вдова. Случилось перемывание костей оболтусов и юной барышни. Одни напирали на то, что Саффо малолетний идиот, у которого шило в заднице играет, вот он сам решил полезть на великана, как Моська на слона. Басни Крылова тут никто не знал, но суть была примерно такая. Другие крикуны выставляли виновными Юри и Эласию ма Жарэ и их не в меру хитрую матушку, которая де подговорила детей спровоцировать на глупость м'Абэта, чтобы тот бездарно погиб и приблизил конец своего престарелого воспитателя, который полюбил парня, как родного сына. Сам наместник при этом сидел на высоком кресле, которое принесли его слуги и как бы оставался над дискуссией, хотя все знали на чью мельницу льет воду половина крикунов. Я же и двое оболтусов стояли перед высоким собранием и потихонечку потели под бронёй, в которое судя по всему всё таки предстояло биться. В глобальном плане к плюсам можно было отнести разве что тот факт, что Саффо оказался целиком и полностью излечен от своих чувств. Уж больно желчно и жестоко по нему прошлась молодая и симпатичная девушка, когда выгораживала брата. Мол малолетний отморозок сначала преследовал меня, а потом ещё и моего неразумного брата взял на слабо с этим дурацким вызовом. И если этот дурак смерти своей хочет, то вы хоть моего родненького пожалейте, не хотел он никого оскорблять и ни с кем насмерть драться. Брат правда на этих словах стоял красный, как спелый помидор. Девочка от нервов явно переиграла и посадила ему такое пятно на репутацию, что теперь хоть сам кидайся под дубину. К тому же вся местная публика друг друга знала, как облупленных и с градусом лжи кое-кому всё таки не стоило перегибать, называя чёрное белым. Тут даже часть крикунов из «дамской» партии примолкла.
После нескольких часов переливания из пустого в порожнее и ругани высокое собрание наконец начало выдыхаться, а потом наместник и вовсе всех заткнул, убедившись в солидном перевесе своей партии и решил объявить своё мнение. Решение эра Бира ма Амалэ сводилось к следующему. Во-первых поединкам быть, потому что юным рыцарям положено знать цену своих слов. Во-вторых бои будут до первой крови, потому что герцогство всё таки граничит с степью орков и ему не пристало глупо терять молодых эров. После этого наместник попросил сказать своё слово тех, кто согласен с ним. Предсказуемо таковыми были почти все. Уж больно удобным было решение, овцы будут относительно целы, волк наестся, а пастух лишний раз всем докажет свою мудрость. Ну и заодно оппоненты из партии леди Жарэ и она сама окажутся в некотором долгу. Я бы конечно постарался топить их по максимуму, пользуясь случаем, но старикан юнешеским максимализмом видимо не страдал. А может стал с возрастом слишком мягок, это уж как посмотреть. После того как решение было утверждено, эр Бир внимательно взглянул мне в глаза и поинтересовался:
— Эр Магнус ма Рирт, вы ведь понимаете, как среди людей проходят поединки до первой крови?
Я мысленно усмехнулся. Да, овцы определённо должны остаться относительно целыми.
— Разумеется — осталось мне только хмыкнуть. Но потом я всех несколько удивил и сделав три шага к ближайшему дубу отрубил топором, который снял с пояса ветку. Для меня по руке, для человека в самый раз чтобы что-то сломать — На них не принято убивать и калечить, так что палка для юношей будет в самый раз, чтобы запомнили цену слов.
