Сказать по правде, она не знала, как к этому относиться. В Зориане ей нравилось, что он такой же, как она — простой парень из простой семьи, добившийся всего своим трудом. Она всегда завидовала именитым одноклассникам из Благородных Домов и носителям родовых способностей — а в Зориане словно видела своё отражение. И даже его нелюдимость и бестактность не мешали — про неё тоже говорили, что она унылая стерва.

Но этот новый Зориан… Порой ей казалось, что она его совсем не знала. Его мастерство и связи ошеломляли, а тут еще и врождённая способность к магии разума. Нечестно. Почему у неё нет знаменитого старшего брата и забытой родовой способности? И как простой девчонке вроде неё соревноваться с такими жуликами?

В итоге она решила, что всё это неважно. Да, может он понравился ей по ошибке — но ведь понравился же. И он помогал ей стать лучше. Она остаётся.

Жалко только, что она именно так и написала родителям — и теперь они хотят познакомиться с "этим Зорианом". Она знала своего отца — если пустить дело на самотёк, он сам явится в Сиорию и разыщет парня. Хорошо бы её следующее письмо ещё застало его дома…

Но об этом она подумает завтра. Сегодня она шла по магазинам с Копривой и Каэлом. Все её вещи были уничтожены во время вторжения, и даже сейчас, месяц спустя, многое приходилось докупать. Коприва была в той же ситуации, Каэл же изначально приехал в Сиорию, взяв минимум вещей.

До вторжения ни Коприва, ни Каэл не входили в круг общения Акоджи — одна была из криминальной семьи, второй был морлоком — приличные дамы не общаются с такими. Но в странные времена — странные союзы; она узнала их поближе, и оба оказались не так плохи.

— Постой, Зак что, купил тебе лабораторию? — изумилась Коприва.

— Ну, скорее, полуразрушенное, заброшенное здание, где можно организовать лабораторию. Но да, — довольно кивнул Каэл. — Я наконец перестану пугать мисс Курошка экспериментами в подвале.

— Честно говоря, меня ты тоже пугал, как и остальных, — заявила Коприва. — Неважно, какие обереги — не дело экспериментировать с алхимией под чьей-то спальней. Но надо же — не думала, что Зак сделает тебе такой подарок. Даже полуразрушенная недвижимость в Сиории должна стоить дохрена.

— Сейчас цены снизились. Многие уезжают из города и продают дома.

— Думаю, Зака убедил Зориан, — подавила вздох Акоджа.

Зак ей не нравился — да, она немного сочувствовала его ситуации с опекуном, но всё равно Зак воплощал все худшие черты магической элиты Эльдемара. Хуже того, он даже не пытался стать магом, лишь дурачился и транжирил наследство. Возможно Зориан, с которым они внезапно сблизились, повлияет на парня, но шансы, понятно, невелики.

— Вероятно, — согласился Каэл. — Я даже не поверил, когда узнал, что они сдружились только на летних каникулах. Кажется, словно они были друзьями всю жизнь.

— Ага, я сперва думала, что Зориан присосался к кошельку Зака, но теперь уже не уверена, — заметила Коприва. — У него и самого серьёзные доходы, зуб даю.

— И какие же? — заинтересовалась Акоджа. Откуда вообще подросток может взять серьёзные деньги?

— Продажи, — сказала Коприва. — Без понятия, что он продаёт, но это что-то редкое и дорогое. Им уже многие заинтересовались, пытаются связаться.

— Многие… из твоего круга? — забеспокоилась Акоджа.

— Да, из "моего круга", — хохотнула Коприва. — Извиняй, твой принц вовсе не такой чистенький, как ты воображала.

— Понятия не имею, о чём ты, — поспешно ответила Акоджа. — Мы просто коллеги.

— Да, разумеется, — Коприва закатила глаза.

— Не хочу вас прерывать, — внезапно вмешался Каэл, — но вы не находили у себя в комнате… книгу или стопку тетрадей?

— Какую книгу? — полюбопытствовала Акоджа. О чём он вообще?

— Книгу, которую ты точно не покупала, и тетради, в которых никогда не писала, — сказал морлок. — И они просто оказались у тебя на тумбочке, полные магических формул, словно специально разработанных для тебя…

Повисло молчание — девушки переваривали услышанное.

— Что, серьёзно? — спросила Коприва. — Ты нашёл у себя в комнате…

— У себя в запертой, зачарованной комнате, — уточнил Каэл. — И Ильза потом проверила — обереги не были нарушены.

— И там был подарок, магия, специально подобранная для тебя? — закончила Коприва. — Морлокский засранец! Как можно быть таким везучим — сначала тебе дарят лабораторию, теперь это?!

— И что самое странное, — проигнорировал её Каэл, — некоторые места в тетрадях… используют мои коды, сокращения и символы. Я даже не уверен, что кто-то мог бы это подделать.

— В смысле? — непонимающе спросила Акоджа.

— Мой стиль письма, — пояснил Каэл. — Словно я несколько лет вёл алхимические и медицинские исследования, но совершенно об этом не помню. Даже не знаю, что теперь думать.

Девушки молчали. Любой нормальный человек счёл бы, что это безумие.

Но они жили в безумные времена — когда возможно всё, что угодно. Запомнив новый кусочек мозаики, они продолжили свой поход по магазинам.

Его звали Элайер Инид, специальный дознаватель, направленный короной выяснить, что же произошло в Сиории.

…и ему это не нравилось. Совсем не нравилось.

Дело даже не в том, что враждебная держава нанесла удар в самую глубь страны. И не в том, что насквозь продажная верхушка этому способствовала.

Дело было в том, что кто-то остановил вторжение и спас город. И Элайер не знал, кто это сделал.

Среди обывателей гуляют слухи о загадочных магах-отшельниках и тайных организациях — но на деле это просто слухи. Чтобы вырастить первоклассного мага, нужны огромные суммы и обширные связи; чтобы создать организацию первоклассных магов…

К моменту, когда новая тайная сила сделает первые шаги — люди, подобные Элайеру, уже знают о ней всё. Когда случается нечто, подобное инциденту в Сиории, порой дознаватели не могут сразу сказать, кто это сделал — особенно если преступники тщательно заметали следы — но всегда знают, кто мог это сделать.

Сейчас же у Элайера огромное множество материала. Показания свидетелей, магические записи, доклады участвовавших военных и магов, даже вещественные доказательства.

И все они свидетельствуют — никто, известный Элайеру, не мог устроить подобного. Хуже того, его иностранные коллеги ничем не смогли помочь. Никто не представлял, кто это мог быть — словно загадочные "спасители" возникли из ниоткуда и туда же вернулись.

Дознаватель, заложив руки за спину, стоял перед остовом огромного голема. Слева от него нерешительно мялись два эксперта.

— Итак? — нетерпеливо спросил он. — Вы установили автора куклы?

— Ни один известный нам мастер не мог этого сделать, мистер Инид, — прокашлялся один из экспертов, нервно теребя одежду. — Хоть ядро голема необратимо повреждено, уцелело достаточно, чтобы сказать с уверенностью. Ни один известный мастер не мог сделать такого.

— Хмм? И почему же? — заинтересовался Элйер. Приятная неожиданность, он и не думал, что остов даст ему зацепку.

— Заклинательные формулы ядра совершенно не защищены, — пояснил второй специалист. — Ни кодов, ни фальшивок, ни маскировки — ничего. Обычно артефакторы тратят больше сил не на создание предмета, а на маскировку своих секретов. Особенно создатели големов. Здесь же ничего подобного — кто бы ни сделал эту штуковину, он думал лишь об эффективности.

— Хотите сказать, что вы можете воссоздать его? — спросил Элайер.

Уже кое-что. Он читал в докладах, насколько эффективны эти штуковины — обычные боевые големы им в подмётки не годились. Если удастся воспроизвести одну из этих машин…

Увы, не всё так просто — эксперты переглянулись.

— Проблема в том, что ядро разбито вдребезги, и часть формул утрачена. Даже сличив с другими подобными големами, мы все равно теряем около десяти процентов.

Всего десять процентов?

— И вы не можете достроить недостающее?

— О боги, нет, конечно, — сказал Первый. — Схема этой зверюги — одно из сложнейших заклинательных решений, что я видел в жизни. Всё идеально сочетается друг с другом, малейшая ошибка — и ядро пойдёт вразнос. А учитывая, сколько стоят материалы — я не представляю, во сколько обошлась разработка. Какие там десять процентов — даже один потерянный процент уже приговор. Если не найдём полностью исправного голема — эти сойдут только за источник вдохновенья.