— Вождь, — произносит Сова, бросив на меня укоризненный взгляд, прежде чем хаас вспылит, — в легендах говорящие с Богами не лгут. — И теперь уже я смотрю на нее с подозрением. Выходит, она знает больше, чем рассказала волкам. Выходит, опаснее всего старуха, а не разъяренный палач с охотником.

— А может, лгут твои легенды, а, Сова? — Вождь медленно поворачивает голову. — Где мне найти правду?

И в этом он прав. Получив передышку, я пытаюсь понять, как быть. Хаасы не знают обо мне всего, как и я не знаю о них, но, допуская существование озера, из которого вышли Боги, я не могу понять двух вещей: почему Туман ищет именно демонов для снятия проклятья, и кто велел волкам оставаться здесь и стеречь источник, ведь Бога хаасов нет?

— Может быть, нашей гостье нужно помочь решиться? Более веский повод? — Вождь поворачивается ко мне, и глаза у него злые. Рутил позади него качает головой, призывая меня не ершиться.

— Твоя мудрая мать уже извинялась за жестокость волков, — напоминаю я, смело глядя в лицо вождя. — А твой палач мог убедиться — меня не пугают пытки, — Туман при моих словах шумно вздыхает и тут же слегка подается вперед, видимо, чтобы ухватить меня за руку. Но я не могу уступить никому из них и, раззадорившись, обращаюсь к Сове, приподняв колье:

— Ты сказала им вручить мне кусок золота, чего ты ждала? Что я соглашусь на все, лишь бы получить побольше?

— Мы пытаемся спасти наших детей, — шамкая, признается она, — мне не важна цена. Назови.

— У тебя нет ничего для меня. — Невесело хмыкнув, я подталкиваю подушку с колье к ней.

— Разве Боги позволят тебе оставить нас? Мы молили Хааса о помощи, и он привел тебя сюда, — наконец выдает свои мысли Сова. Она уповает на благоволение Богов. Глупо. Я свой урок усвоила много лет назад. Никто не отвечает на простые молитвы, только кровью, только жертвами можно что-то выпросить.

— Сюда меня привел охотник, — я киваю на Тумана и не успеваю убрать руку, как за запястье меня хватает вождь. Не больно, скорее показательно. Власть-то у него.

— Я услышал тебя, — спокойно говорит он, поглаживая мою руку. Страхом и силой не вышло, будет пробовать иначе. — Прости мою несдержанность, Жрица. Твое появление здесь, несмотря на то, как это произошло, действительно долгожданно. Если ты пожелаешь, Туман и Паук будут наказаны согласно нашим законам. Всех провинившихся накажем.

Я не делаю резких движений и терпеливо позволяю себя касаться.

— Скажи, если земля не может быть проклята, почему это происходит? — вкрадчиво, заглядывая мне в глаза, произносит вождь.

— Мне неизвестно. Все, что я могу сказать — из недр поднимаются пары. Может быть, Прежние Люди хоронили в вашем озере отраву из их машин.

Рука вождя останавливается и с силой сжимает мою кисть. Не стоило затрагивать священное озеро.

— Эти пары вредят, — я не сбиваюсь, — и, возможно, являются причиной всех бед.

— Но дикий лес… — Рутил не заканчивает свой вопрос, останавливая взгляд на Тумане. Я, пользуясь случаем, развожу руками, избавляясь от давящих пальцев вождя.

— Помнишь тех крыс и кромул? Они ведь должны были пройти здесь, но не прошли, так? — обращаясь сразу ко всем, я говорю, глядя на Тумана. — Крысы чувствуют, что земля отравлена, они всегда чувствуют опасность.

— Так все-таки ты? — он плохо скрывает усмешку, подтверждающую его правоту и хотя бы одно из обвинений. — Если ты говоришь с Богами, — осторожно произносит Туман, попеременно косясь на меня и вождя, — можно ли спросить у них?

— Можно, но они не ответят. — Я вижу, что Сова понимает меня, кивая в такт словам, — Боги не открывают своих планов, — предвосхищая неудобные вопросы, объясняю известные мне с пеленок истины.

— Нелепость, — зло смеется вождь, — Мудрая, ты уверена в том, что у нас в руках жрица, а не искусно манипулирующий демон?

— Опомнись, она спасла наших детей. — Сова в силу своих лет остается спокойной.

Я, порядком утомившись от разговора, вот-вот дам слабину, а делать этого нельзя. У палача не вышло заставить меня, не выйдет и у вождя, но давящее чувство угрозы изматывает.

— Тогда мы попросим ее остаться с нами навсегда, чтобы и дальше спасать. А, Жрица? — с вызовом произносит вождь, и я не сдерживаю смешок. Обманчиво, обманчиво хладнокровно он складывает руки в замок.

— А как ты меня удержишь? — Я поднимаюсь из-за стола, и мне преграждает путь хаас, стоявший всю беседу за спиной, но, скользнув по нему взглядом, я лениво обхожу Тумана и останавливаюсь у окна. В тишине слышно, как Верба гремит ложкой, помешивая отвар травы, никто не издает ни звука. Вождь раздумывает. Даже старуха Сова не может подобрать слов.

— Ты нужна нам, — глухо говорит Рутил, но я не оборачиваюсь. Попытки сгладить жесткость вождя, привыкшего к послушанию, не трогают мое сердце, как Богов не трогают людские молитвы.

— Я готов заключить сделку с Богами, — решительно признается вождь, и это вовсе не победа для меня. Я оглядываюсь на Сову, которая почему-то не возражает и не останавливает неразумного волка.

— Что ты хочешь попросить?

— Чтобы дети не умирали.

— Слишком размыто. — Я пожимаю плечами, уже понимая, с кем придется говорить. Оборачиваюсь чтобы увидеть Вербу, которая, постоянно покачивая Иву, усердно следит за водой. Смерть не должна заметить девочку, пока она не защищена.

— Чтобы следующее поколении родилось здоровым и сильным, — Вождь глядит на меня, и не нужно спрашивать Смерть, чтобы ответить.

— Она потребует взамен твоих кровных детей.

— Пусть.

— Подумай еще, вождь, — требую я. — Это плохой выбор. Сотни, тысячи твоих потомков не родятся. Смерть не останется внакладе. Скот не будет плодиться, как и не взойдут всходы на полях.

— Тогда что ты предлагаешь? — медленно, разделяя слова, вождь ударяет по столу руками. — Просто ждать, пока мы вымрем?

— Если земля отравлена, ее нужно излечить, — спокойно шамкает Сова, и мне становится не по себе от ее хладнокровного рассудка. Каждый из нас постепенно распаляется, но не она.

— Что ты пытаешься сказать, Мудрая? — раздраженно спрашивает вождь, нервно кривя губы.

— Легенды говорят, если пройти через Леса Смертников, то можно найти дом, в котором хранятся ответы на все вопросы, там Прежние Люди спрятали от архизверей свои знания, а войти в дом может только та, что слышит Богов, ибо она исполняет их волю.

Вождь в немой ярости разводит руки в стороны, теряясь в витиеватых иносказательных легендах Совы, я же цепляюсь рукой за собственное запястье, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не выдать нарастающего волнения. Проклятье… Это даже хуже плена.

— Нам неизвестна причина болезней и планы Богов, но, если они позволят Жрице пройти сквозь Леса Смертников, защищая ее от архизверя, мы сможем получить лекарство для нашего дома.

— Что если нет? — со злым смешком спрашиваю я.

— Разве ты не читаешь знаки? — едко удивляется Сова. — Боги защищают тебя.

— Тихие земли. — Я качаю головой, отказываясь верить. — Ты говоришь о тихих землях. Я бесполезна там, Боги не услышат молитв. Ниады разорвут меня раньше, чем я пройду половину пути.

— Мы отправим с тобой бойцов, — еще неуверенный в идее, вождь уже пресекает отговорки. Я рывком двигаюсь к столу, опираюсь обеими руками, забывая о ране, вклинившись между Туманом и Совой, зло шепчу:

— Хочешь сказать, что знаешь, как бороться с ниадами?

— Я знаю, — Туман смотрит мне в глаза. Яростный крик застревает в горле, и я медленно выдыхаю, призывая себя успокоиться. Я еще не проиграла, но пусть поверят в это.

— Ладно, — согласно киваю им. — Я попробую пройти тихие земли и узнать, как помочь вам. Неси карту, вождь, будем думать дальше. — И, обойдя хаасов, снова сажусь на стул.

— Дай обещание Туману, Жрица, — спокойно шамкает Сова, и впервые я чувствую себя действительно пойманной. Подвела-таки к тому, чего хотела. Знала, старая, чем меня взять, сразу знала, еще когда на суде осматривала. Отказаться я не могу, это привлечет внимание, вопросы. Иллюзия выбора развеивается на глазах.