— Загадки пока, — сказал он, — одни загадки.

— Ну, а какой еще вариант приходит вам в голову? — уже недовольно спросил Валиев.

— Вариантов может быть миллион, — тоже раздраженно откликнулся майор. — Ну, например, почему бы не предположить, что девушка — чья-то возлюбленная. Именно так — не любовница, а любимая. Ведь даже отпетым уголовникам не все человеческое чуждо.

— Тонкость понятна. — Валиев кивнул головой и продолжал сам: — В этом случае бандит мог ее попросту пожалеть и потому не взял с собой на опасное дело… — Он взглянул на часы. — Надо поторопиться, Владимир Степанович. Сейчас — очередное совещание у Токсанова. Чует мое сердце, ждут нас новости.

Однако только в самом конце совещания послышался в динамике голос, который привлек всеобщее внимание.

— Товарищ майор, докладываю, что найден «Москвич» в двадцати километрах от города. Протокол осмотра оформлен. Снимки будут через час. Сняты отпечатки рук. Найдены и некоторые вещественные доказательства.

— В двух словах, — попросил Токсанов, — что показал наружный осмотр?

— В багажнике найдены три пустые канистры. Заднее стекло выбито. Судя по всему, преступники двигались по проселку вдоль железной дороги…

— Так вот почему на трассе ничего не обнаружено! — заметил Токсанов, обращаясь к собравшимся у него в кабинете, и добавил: — Преступники в городе, и транспорта у них, кажется, пока нет.

Все зашумели, обсуждая и впрямь важное известие. Но это было, как оказалось, еще не все. Раздался короткий стук в дверь, и тут же через порог шагнул невысокий человек со смолистым ежиком на голове. Вид у него был усталый, однако взглянул он на Токсанова весело. Тот, однако, был настроен к вошедшему иначе.

— Опаздываете, — произнес он недовольно.

— Были причины, — ответил инспектор.

— В таких случаях надо звонить. Вы что, первый год на службе?

Инспектор, однако, погладил свой «ежик» и продолжал улыбаться.

— Да вы разрешите сперва доложить, товарищ майор. Найдена квартира, где вчера ночевали преступники.

— Где? — нетерпеливо спросил Валиев.

— Здесь, в городе… — неопределенно ответил инспектор незнакомому подполковнику.

— Почему вы говорите «ночевали»? Покинули уже квартиру, что ли? — спросил Токсанов.

— Съехали, — ответил инспектор и опять улыбнулся. — Вечерком один из них должен наведаться к хозяину. Обычная забота у него — сбыть краденое.

— Не спугнули вы его? — в голосе Токсанова мелькнуло опасение.

— Что вы, товарищ майор. Не впервые же нам…

— Ну спасибо! — Токсанов поднялся из-за стола и пожал инспектору руку. — Включайте его в свою группу, товарищ подполковник, — обратился он к Валиеву.

— Благодарю вас. Такой парень нам пригодится — Валиев не мог скрыть своего удовлетворения.

— Старший лейтенант Касымбетов, — представился ему инспектор, вскинув голову, украшенную «ежиком».

Казалось, они были у цели.

Тут же, не откладывая дела в долгий ящик, Валиев составил с товарищами план задержания «четверки». Как сообщил Касымбетов, хозяин небольшого домика на окраине Фрунзе, к которому попросились переночевать трое парней и девушка (объяснили, что они — туристы, возвращаются с Иссык-Куля, а мест в гостиницах, как всегда, нет), носил фамилию Середа. Происходил он, очевидно, из украинцев, переселившихся в Киргизию во времена уже незапамятные. Так вот, этот одинокий старик (порядочность его сомнений не вызывала) должен был быть хорошо подготовлен к тому, чтобы свести преступника с «надежным человеком» (роль его вызвался исполнить сам инспектор Касымбетов). Конечно же, риск был, и немалый: Середа мог растеряться и в волнении выдать себя и других, но иного выхода Валиев не видел, — еще когда ночевали, главарь шайки предложил старику Середе приобрести у них оптом по сходной цене кое-какой товар. Объяснил при этом, что они четверо поиздержались за время своего путешествия, а деньги нужны — и на самолет, и на то, «чтобы людьми себя чувствовать». Предлагали старику по сходной цене дубленку («Захватили с собой в поход, чтоб девушка наша не мерзла ночью»), японский магнитофон и еще какие-то вещи, которые ему, немолодому и одинокому, были вовсе уж ни к чему. Он отказался, сославшись еще и на то, что денег у него не имеется, однако молодой человек был настойчив. «Тогда, дед, пораскинь умом: кто купит шмотье, чтоб не чикаться долго? Найдешь такого человека до вечера — магарыч за нами. Смекнул?» Он, очевидно, пожалел все же, что доверился старику, и потому предупредил, уходя: «Гляди, дед! Чтоб про наши «шмутки» никому ни слова! Народ сейчас, сам знаешь, какой: разнесут по всему свету…» — «Да разве ж я такой дурной, чтоб не понять? — ответил Середа. — Молчать буду, что твоя могила». Но сам после некоторых колебаний дошел уже в сумерках до милиции и сообщил о своих «гостях».

Сейчас Середе и предстояло выдать инспектора Касымбетова за «надежного хмыря», а тот в свою очередь уже продумал, что сведет продавца к «бабе Лоле». Она, мол, берет все, не торгуясь, если, конечно, и об ее интересе не забывают.

— Главное, не бойтесь ничего, — в который уж раз внушал Валиев пожилому грузному человеку. — Мы все время будем неподалеку. При малейшей опасности для вас мы вашего гостя тут же схватим.

— Ну на кой ляд пустил я их до хаты! — сокрушался по-прежнему Середа, делая вид, что внимательно слушает подполковника. — Теперь лиха не оберешься.

— Да не страдайте вы так! — внушал Валиев. — Ваше дело — познакомить гостя с «надежным человеком». И все! Ну, может, спросите насчет того, какой именно магарыч будет? Покажите этим, что понимаете: дело нечистое и опасное. Но долго не торгуйтесь. Скажите, дело твоей совести. И конец! Поняли?

— Что ж тут не понять, — угрюмо откликнулся старый Середа.

Он уже приготовил ведро с водой и тряпку. Ему предстояло в то время, когда явится гость, мыть полы. Валиев справедливо полагал, что, занимаясь уборкой, старик будет вести разговор более естественно и не выдаст себя ни взглядом, ни ненужным движением. На всякий случай приготовили поллитровку и кольцо колбасы. Может, придется в свою очередь отвечать угощением на магарыч.

Напротив усадьбы Середы находилось двухэтажное здание школы. Стоя у окна директорского кабинета, Валиев, Галкин и Цыганов наблюдали за тем, как подошел к калитке модно одетый молодой человек и, прежде оглянувшись по сторонам, юркнул во двор. Видно было, как он постучался и тут же скрылся в доме.

Внутри хозяин, вооружившись шваброй, кряхтя, вытирал пол под кроватью. У стола мужчина лет тридцати с жестким чубчиком, торчащим над смуглым лбом, нарезал мелко-мелко лук для салата и мурлыкал себе под нос модную песенку. Он словно и не заметил, как в комнату вошел небрежно одетый, хотя и во всем «фирменном», молодой человек. Тот, однако, сразу же отшатнулся и сделал движение обратно к двери.

— Эй, Василь Терентич! — кухонный нож на мгновенье замер в воздухе. — Тут кто-то пришел, а ты, прости меня, не тем местом к гостю поворачиваешься!

Хозяин поднялся с колен, оставил швабру и вдруг засуетился:

— А-а, это ты? Пришел, значит. А мы тут с дружком кой-чего обмыть как раз собрались. Вот, познакомьтесь…

Он волновался и мог себя легко выдать. Касымбетов (лук нарезал, конечно, он) напустил на себя недовольный вид. Он ловким движением подхватил со стола бутылку «Столичной», спрятал ее в буфет и резко захлопнул дверцу. Лишь после этого подал незнакомцу руку и буркнул:

— Тимур.

— Марик, — представился в свою очередь гость.

Хозяин топтался на месте, явно не зная, как ему действовать дальше. Пока же Касымбетов успел разглядеть «Марика». Тот был сложен на зависть: крутая грудь, широкие плечи. Лицо его, не лишенное привлекательности, было, однако, испорчено красноватыми пятнами, припухлостью, возникающей обычно у людей, которые ведут разгульную жизнь. «Опохмелиться желает, — заключил инспектор, — не зря же он так недовольно зыркнул, когда я водку со стола убрал…»