Адель читала заклинание. Хелдор только подумал, что души погибших выглядят и ощущаются иначе не просто так, но тут стало казаться, будто он стал совсем невесомым, и любой ветер унесет его в неизвестном направлении. Мысли стали путаться, словно его сознание начинало угасать. Видимо, слишком долго в таком состоянии быть нельзя. Он склонился к своему распростертому телу и прикоснулся…

Возвращение в тело было довольно болезненным. Хелдор застонал и изогнулся дугой, едва не порвав бинты, стянувшие его живот... На Хелдора мгновенно обрушились голоса, яркий свет утреннего солнца. Из уголка рта струйкой потекла кровь, и Хелдор почувствовал ее противный вкус. Свой стон он слышал как будто бы со стороны. В конце концов, он почувствовал, как в судороге его пальцы впились в твердую землю.

- Отдохни-ка еще немного – услышал он голос магессы где-то на грани слышимости. Она сунула ему под нос какое-то снадобье, и он провалился в сон.

- Что случилось с моим старшим дружинником? – Обеспокоенно спросил Майсфельд, подъезжая к месту схватки на коне.

- Все в порядке, ваша Светлость – заверила его Адель, поклонившись.

- Я бы так не сказал… - с сомнением он посмотрел на чуть дышавшего юношу, на повязку на его животе.

- Все что нужно – это телега, на которую мы сможем его положить.

- Мы решим этот вопрос. – Майсфельд коротко кивнул, отдал распоряжение одному из вестовых и поехал к броду. Граф пересек брод, без опаски подъехав к укреплениям кнехтов. Смутно догадавшись, кто это, бойцы в алых накидках сняли шлемы, приветствуя его. К нему уже выдвинулись его эмиссары:

- Ваша Светлость! – Поклонился казначей, который, на этот раз, был в шлеме и в чешуйчатом доспехе. В руках у него был двуручный топор, которому сегодня довелось побывать в бою. – я и сэр Лонгарм вернемся через пару дней. Общение с князей Хумой вышло плодотворным. Если вы не против, то будет не лишним обговорить некоторые моменты, касающиеся нашего добрососедства, торговли и права свободного прохода.

- Замечательно. Смотрю, вы зря времени не теряли. Я не вижу… А это Вы - Гектор, сын Хумы?

- Да, так и есть. - К нему подошел статный пеший воин – снаряжен он был примерно также, как и Майсфельд – под ливреей угадывался стеганый доспех и кольчуга, а поверх нее был латный нагрудник. На доспехе была свежая вмятина – также, как и на открытом бацинете, который княжич держал на сгибе локтя.

- Я благодарен тебе и твоему отцу за содействие. Боюсь, многие бы ушли…

- Не стоит благодарности – то было и в наших интересах тоже. Новые потрясения нам ни к чему…

- Действительно?

- Да, мы в конце весны выкуривали со своих земель банду отчаянных мародеров. Покуда мы пытались найти на них управу – они положили больше сотни наших бойцов… Опасные были, что волчья стая. Кончилось тем, что они захватили в плен моего свояка, и были таковы. Потом за него пришлось выплатить огромный выкуп.

- Гм… - неопределенно хмыкнул граф.

- Вы что-то об этом знаете, Маркграф? Они должны были оказаться здесь. Скорее всего, … перейдя этот брод. Быть может, они вообще сейчас где-то рядом!

- Было бы слишком опрометчиво с их стороны. Может, скрылись в какой глубинке, зализывают раны.

- Да, несомненно… - Гектор задумчиво смотрел вдаль. – Вот ведь какая образина была у их атамана, подумать только? А представьте, ее бы к нам притащили?

…Для Хелдора, как и прочих раненых, нашлись подводы, посему их отправили в обратный путь. Крестьянам предстояла еще работенка – нужно было сжечь павших. Работать заставили и пленных. Все ценное было обобрано - у многих разбойников, как выяснялось, имелась неплохая такая «заначка» на черный день. Тела разбойников обратили в дым без особого почтения, над павшими ополченцами и стражниками капеллан, отправившийся вместе с войском из города, прочел молитву, а граф не преминул сказать о долге, который отдал каждый павший мужчина.

Лишь одного человека эти слова не трогали – командир кавалерии Альберт незряче вперился в занимающийся костер, в пламени которого сгинул его брат – командир арбалетчиков. Он не скрывал подступивших слез, судорожно сжимая легкое копье в руке и шлем, снятый с головы. Его подчиненные понуро стояли, ожидая, когда их командир попрощается со своим родичем.

А командир хобиларов все стоял, глядя на ревущее пламя, пытаясь найти ответа на два вопроса – кто виноват в том, что стражи выступило так мало и… Что он скажет своей матери?

Костры догорели, заблудших родственников из числа разбойников «раздали» по деревням, тех, тех же, для кого поручителей не нашлось, забрали с собой в город. Хоть их и разоружили и обыскали – они шли вместе с дружиной своими ногами, не связанные и не закованные в кандалы. Однако, их предупредили, что в случае бегства одного из них – накажут всех, и трудовыми подвигами во славу Арн-Дейла не обойдется.

На ночной стоянке можно было даже не выставлять часовых – каждый из пленников зорко смотрел за находившимися рядом…

Хелдор с тяжким вздохом открыл глаза. Ужасно хотелось есть, а горло пересохло без воды. Перед его глазами было распахнутое настежь окно, сквозь которое он видел город. Было раннее утро.

- Пи-иииить! – юноша, похоже, сам испугался своего хриплого голоса. Он услышал грохот, тихую ругань и звук захлопывающейся книги. Сделав над собой усилие, юноша повернул голову, и увидел спещащую к нему со всех ног Адель.

Она увидела Хелдора, смотревшего на нее ясным, не затуманенным взором и улыбнулась:

- Ну надо же, живой, и в себе!

Юноша удивленно посмотрел на нее, и она продолжила:

- Я думала, неделю в забытьи проваляешься, думала, насильно тебе воду вливать! А ты уже в себе, через два дня.

- Пиииить! – в этот раз голос Хелдора был похож на шипение.

- Потерпи минутку! Я кое-что проверю!

Адель собралась было отбросить одеяло, но ее руку перехватил Хелдор, со смесью страха и удивлением воззрившись на нее.

- Да в портках ты, успокойся, стеснительный ты наш!

Хелдор покраснел, а Адель возложила руки ему на живот, и, закрыв глаза, сосредоточилась на своих магических силах. Юноша ощутил легкое покалывание, которое продолжалось с минуту. Затем Адель убрала руки и, удивленно глядя на Хелдора, собралась что-то сказать, но укоризненный взгляд Хелдора ее остановил. Она молча встала и вскоре принесла ему кувшин с водой.

- Можешь сесть, но аккуратно.

Он поднялся, тут же закружилась голова, а перед глазами заплясали черно-красные точки. Придя в себя, Хелдор помотал головой и принял кувшин из рук Адель. Опорожнив его, юноша еще немного посидел, слушая грозное бурчание в животе, который требовал еды, но никак не такого количества воды. Голова закружилась даже от такого, совершенно незначительного усилия.

- Ты… Тебя вроде зовут Адель, правильно? Принеси мне поесть, пожалуйста? – сказал Хелдор чародейке, вняв мольбам своего изголодавшегося желудка.

- А вот насчет поесть… принести куриный бульон?

- С ума сошла, женщина? – посмеиваясь, спросил Хелдор – я… я получается три дня ничего не ел! – молодой воин, никогда не жаловавшийся на аппетит, пришел в ужас – а ты мне…бульон!

- Хелдор, твои внутренности еще не в порядке, тебе ничего кроме всяческих бульонов и отваров нельзя. Ну, если помереть тут у меня на руках не хочешь.

- Да лучше бы… Ладно, неси.

Через пять минут Адель вернулась с обещанным. Без всякого удовольствия потягивая варево, Хелдор возобновил разговор.

-Ты осмотрела мой живот и тебя что-то удивило. И я вроде как пришел в себя раньше, чем следовало… Что же это?

- Быстрая регенерация. И живучесть колоссальная. Да, мы с Фионой тебе очень помогли, но все же. Очень крепкая связь с Духом. Да и это заклятье, что провернула она.. Тебя она, наверное, тоже чему-то научила?

- Нет – задумчиво произнес Хелдор – а еще можно? – раненый помахал пустой кружкой.

- Подожди немного.