- Спасибо! – крикнул Хелдор! Давай в строй, смотри по сторонам!

- Сочтемся! - Ивви юркнул обратно за уступ, который образовали щитоносцы старшей дружины.

В конце концов, беспорядочная толпа была вспорота, словно брюхо бегущего в панике зверя. Тут все было кончено – две сотни лучших двигались прямо к атаману.

В общей сложности, может, сотня разбойников, потеряв голову от страха, бросилась вверх по течению реки, где им преградила путь младшая дружина. Тем ничего делать не пришлось, копья выставлены, прикрывая щитосцев, а сами бойцы со щитами, словно вросши в землю, ждали противника. Страшный грохот, и Иверень, впервые оказавшийся в первой шеренге, едва устоял, приняв чудовищный удар булавы на свой щит. Тут же он, на мгновение открывшись, ударил в ответ топором. Дружинник мог слышать, как треснула ключица разбойника. Он, отчаянно вопя, повис на его щите, утягивая вниз Ивереня. Щитоносца ударили по голове увесистой дубиной по затылку, сбили с ног, но, едва тот завалился вперед, как все, кто пытался по нему пробежать, были зажаты щитами и переколоты копьями. Остальные, что разбились о щиты младшей дружины, бросали оружие, сдаваясь на милость победителям. Небольшой резерв остался позади, связывая новых работников для каменного карьера, среди них был и Иверень, что теперь, сняв шлем, задумчиво ощупывал затылок. Прочие прошли вперед, все сильнее затягивая ту петлю, что, безусловно, ждала человека, стоявшим за всем этим.

Кнехты Хумы, под командованием его энергичного сына и при участии эмиссаров, что послал Майсфельд, с блеском отразили безумную попытку завалить их массой. Когда головорезам , все же, ценой больших потерь удалось растащить в стороны рогатки, сэр Лонгарм и его оруженосец Густав, защищенные старыми, но все еще надежными латными доспехами, преградили собой образовавшуюся брешь и возглавили контратаку. Разбойники обернулись вспять, теперь их били в спину, а товарищи, что таковыми для них не являлись, загоняли их обратно в реку. Наступление развить не удалось, брод был все еще серьезным препятствием, потому отряд, охранявший берег, восстановил свои порядки и стал ждать.

Среди всего это безумия порядок сохранила сотня, которую возглавил Бакх. Никто из них, как оказалось на поверку, любителем не был. Это все были те люди, что привел он с собой на землю Арн-Дейла. Они не участвовали в мелких стычках, которыми был ознаменован весь последний месяц, и они были серьезным козырем… Для самих себя. Никто из них не собирался помогать Атаману – напротив, они неплохо тайком его обобрали.

Цель ими была среди наступившего хаоса выбрана наиболее подходящая – они атакуют стражу и примкнувших к ним крестьян. Ускоренным шагом сотня тех, что на самом деле заварили эту кашу, двинулись на прорыв. Усиливая их, к ним примкнули и прочие, что сохранили остатки холоднокровия. Вмешаться в это никто не мог – дружинники прорывались к Атаману и его странной повозке…

Карл держал наготове тяжелый арбалет. Такому бы стоять на стене или на подпорке, но он был крепким парнем – мог такой арбалет и быстро взвести, и выстрелить. Он слышал топот, который выбивался уже из общего шума боя – то шли разбойники, подбодряя себя воинственными криками и бряцая оружием. Стрелять надо было теперь наверняка – его бойцы могут не успеть перезарядиться. Теперь его полусотне приходилось стоять и ждать. Он, как и его подчиненные, стоял перед сотней бойцов с огромными щитами-павезами и короткими копьями. После дружного залпа в толпу разбойников стрелки были готовы отойти за щиты товарищей, а потом, отойдя немного, уступить пяти десяткам алебардистов. В целом, это было беспроигрышное построение, но головорезы вели себя уж очень уверенно. Крестьяне, прикрывавшие их фланги, спокойствия не прибавляли.

Залп нужно было произвести, когда арбалетчики будут в пятидесяти шагах – там им даже удастся, в общем то, пробить щиты. Пусть не насквозь, но болт может пронзить щит и пригвоздить руку к древесине. А если не в щит - тогда большинство коротких стрел сможет найти свою цель и пробить любые доспехи – и кожаные, и кольчужные. Есть еще и латные, но не на разбойниках же? Сейчас о латах намного чаще говорят, чем кто-то реально может владеть ими. Лично Карл видел кирасу лишь на маркграфе, на нескольких рыцарях, да на троих «новеньких» из старшей дружины, которых он видел, стоя на воротах, в день их прибытия. Хотя у последних трех они были собраны из небольших пластин, и посему в их защите Карл сомневался – авось их может пробить арбалетный болт? Хотя – кто знает.

- Товсь! – Крикнул, наконец, Карл, и его стрелки вскинули арбалеты. – Бей!

Полсотни болтов ударили почти в упор – послышался грохот, крики, хрипы. Кто-то упал, как подкошенный – болты попали в голову, горло, но многим болты вонзились в ноги, в грудь, в живот. Карл из своего арбалета пробил и довольно хлипкого вида щит, и кожаный доспех, и грудь противника.

Кто-то из головорезов в задних рядах стал наудачу бросать дротики, топоры, некоторые даже взялись за луки. Одному из его соратников стрела пробила шею насквозь. Рядом с ним упал его товарищ, Уоттер – стрела угодила в голень. Арбалетчик не раздумывая ни секунды, рывком поднял упавшего друга и потащил за собой.

- НАЗАД! Взвести арбалеты! – стрелки ловко скользнули в зазоры между щитоносцами. Хотя большинство арбалетчиков было в стеганых и кольчужных доспехах – ближний бой лучше доверить копейщикам.

- Сомкнуть строй! – донеслось у них за спиной, после чего щитоносцы, стоявшие до этого свободно, встали в одну монолитную линию. Овальный щит, закрывающий владельца от плеча до колена, левая нога носком вперед, правая стопа развернута, копье отведено вверх и назад, прикрывая голову в шишаке или шапели – все, как учили. Впрочем, бить требовалось алебардистам, которые встали за ними так, чтобы не мешать друг другу.

Карл вытащил стрелу из ноги товарища- та засела неглубоко. После того как он вытащил из сумки кусок чистой ткани и наспех перевязал Уоттеру ногу, тот смог встать и взвести арбалет.

Волна разбойников захлестнула строй, но щитоносцы устояли. Сначала им удавалось колоть копьями, но потом разбойники уже просто пытались продавить строй своими щитами. Алебардисты, прикрытые своими товарищами, работали, как заведенные. Арбалетчикам даже пришлось смотреть, как бы не угодить под их орясины.

Копейщики начали терять товарищей – несмотря на прикрытие алебардистов, то один, то другой падали, раненые, сбитые с ног или убитые. Копейщики сокращали фронт, арбалетчики и наиболее сообразительные из крестьянского ополчения оттаскивали раненых бойцов назад, чтобы не нарушали строя. Натиск все усиливался, строй трещал по швам, часть алебардистов уже не наносила удары, а просто подпирала строй.

- Арбалетчики! – Отдал команду Карл – в шеренгу становись! – Бойцы с арбалетами построились по его приказу, в нескольких шагах от спин своих товарищей.

- Пять шагов вперед! Арбалеты г’товь!!! – Как только приказ был выполнен, он отдал приказ разрядиться арбалеты – бей!

Всю первую шеренгу головорезов словно смело косой. Разбойники откатились назад.

- Не преследовать! Подравняться! Строй держим! – распорядился передышкой сотник.

Казалось, это была победа, но тут у самой кромки воды, в нестройные ряды крестьян, что этого уже никак не ожидали, ударил резерв. Черт побери, если среди разбойников и были бойцы, то все были против них!

Крестьян – кого убили, кого сбили с ног, а остальные просто бросились в бегство. Копейщики начали перестраиваться, заворачивая левый фланг, но они были захвачены врасплох. Карл увидел, как вдруг упал один щитоносец, которому в глаз угодило копьем, потом стоящий рядом с ним, не успевший развернуться, потом тот стражник, что был позади них с алебардой – топором ему пробили шлем, и в строю образовалась брешь, отступившие разбойники тоже обернулись вспять. Разбойники не задали тут же стрекача, а развивали успех, и вот уже разбойники обходят строй сзади, и сражение, несмотря на то, что за стражниками так и остался численный перевес, грозил превратиться в избиение.