Молодой человек небрежно махнул рукой. Похоже, ситуация не заслуживала внимания. После этого Денис, видимо, вспомнив, что уже и так порядком задержался, внезапно выпрямился:

– Ну, Командир, тогда до скорого.

– Иди давай, – отозвался грубый голос.

Молодой человек усмехнулся и стремительно скрылся за дверью. Все такой же легкой и быстрой походкой он спустился по лестнице и покинул поместье.

***

Вероника за прошедшее время уже успела несколько успокоиться. Может, она и не пришла в себя окончательно, но взгляд ее, по крайней мере, приобрел некоторую осмысленность. Когда Денис вернулся к экипажу, девушка сидела, опустив голову, и рассматривала свою кривовато наложенную повязку. Да, осмысленность взгляда вовсе не подразумевает осмысленность его направления. Молодой человек, как-то по-своему интерпретировав ее состояние, решил не трогать пока несчастную и отдал команду к отъезду. Под скрип колес и ворчание кучера карета наконец покинула парадный двор этого злополучного поместья.

Вероникой овладевало некое странное ощущение двойственности. С одной стороны, ей хотелось тщательно обдумать произошедшее, прокрутить в голове каждую деталь и, конечно, как же без этого, окунутся в омут самоуничижения в лучших традициях благородных барышень этого времени. Но, с другой стороны, своего статуса благородной барышни она уже благополучно лишилась, и даже как-то внутренне успела породниться с новым положением предательницы. В таком случае – не лучше ли отвлечься от этих назойливых мыслей хоть на что-нибудь? Даже разговор с раздражающей персоной напротив оказался бы неплохой альтернативой пустым страданиям. В итоге как-то само собой вышло, что Вероника решила перенести планы по самобичеванию на потом.

– Денис, куда мы направляемся?

– Хм? О, уже пришла в себя. Мы на пути в Феевку.

Молодой человек почти удивился. По правде сказать, он скорее ожидал от Вероники несколько пассивно-агрессивных выражений в свой адрес. Откровенно агрессивные нападки оказались бы также в пределах его ожиданий. Но настолько спокойный вопрос был весьма неожиданным.

– Та самая Феевка? – девушка резко оторвалась от рассматривания повязки и взглянула в лицо собеседнику.

– Она самая. Других нет, – Дениса позабавила ее реакция. – С недавних пор имение полностью в моем распоряжении, поэтому в нем смог обосноваться наш небольшой Отряд целиком. Это наш дом и, как видишь, теперь он также станет и твоим домом.

Вероника слегка сощурилась, но не стала возмущаться впустую. Ей нужно было продолжать разговор, чтобы отвлечься от назойливых мыслей. К сожалению, на ум почему-то приходили одни ругательства. Для собственного успокоения она решила вернуться к разглядыванию кривых бинтов. На поверхности уже начинало просачиваться кровавое пятно. «Что же, наверное, шрама никак не избежать».

– Касаемо клейма – оно есть у каждого в двух Тайных Отрядах. Будь спокойна – его несложно спрятать под одеждой.

Похоже, Денис вновь по-своему истолковал поведение девушки. Для большей убедительности своих слов он закатал правый рукав рубашки. На том же месте, где у Вероники были наложены бинты, у него виднелся «капкан предателя». Шрам был неровным, но символ явно угадывался в его очертаниях.

Девушка лишь внутренне вздохнула: с этого дня ей придется носить либо одежду с рукавом, либо длинные перчатки. Так себе перспектива.

– Ты все упоминаешь эти Тайные Отряды, будто я понимаю, о чем идет речь. Что они собой представляют? – Вероника наконец отыскала подходящий вопрос.

– Ах, точно, я же не объяснил. Впрочем, ты могла бы и догадаться, все-таки Гордеевы не первый век служат тайными советниками. Кхм, то есть служили, – Денис увернулся от гневного взгляда девушки. – Напомни, какое значение у «тайны» в этом звании?

– «Тайный» – то же, что «относящийся ко двору». Хочешь сказать, Тайные Отряды занимаются чем-то, связанным с дворянами? Это имеет смысл, учитывая, что не так давно вы убили моего отца.

Что же, Вероника, в любом случае, не могла бы сдерживаться вечно, так что капля пассивно-агрессивного яда все же просочилась в ее речь.

– М-м-м, ты права. Но у нас есть некоторое разделение, поэтому существует два Тайных Отряда. Все дело в разных… компетенциях. Первый Тайный Отряд – дворяне, наблюдающие за настроениями в светском обществе. Они вербуют наших потенциальных сторонников. Их работа относительно чистая. Касаемо Второго Отряда, мы отвечаем за грязную сторону вопроса и осторожно подчищаем свет, если так можно выразиться. Честно говоря, я думал отправить тебя в Первый, но наш Командир решил иначе.

Несмотря на то, что в данной ситуации это было совершенно неуместно, Денис отчего-то рассмеялся. Для себя Вероника уже точно решила, что когда-нибудь одарит его такой мощной пощечиной, что звон в его ушах будет как минимум в два раза сильнее ярости, что кипела в ней в тот момент.

– Мне действительно интересно, я буду жить в одном доме с убийцей отца? Или, может, обезглавливанием занимался лично Рогов? – в ее саркастичном тоне явно скрежетнул металл.

– Я лучше воздержусь от ответа. У тебя, знаешь ли, довольно страшное выражение лица сейчас. Ха-ха-ха, прости, прости, молчу.

Как уже упоминалось, Вероника давно знала Дениса. Она также прекрасно помнила его характер. Всегда веселый, легкомысленный и невозмутимый – таким он был человеком. Когда девушка впервые увидела его спустя столько лет, она даже успела обрадоваться. Встретить именно этого человека – такая удача для нее, тряпки, которую вместо моли изъедало одиночество. Тем более что он совсем не изменился! Позитивные люди же всегда привносят какой-то кусочек своей радости в жизнь окружающих, не так ли?

«Но, черт возьми, почему он совсем не изменился? Любой бы поменялся, оказавшись в этой грязной среде убийц и предателей. Опуская вопрос о том, как он вообще оказался в этой среде, можно ли сказать, что он сумасшедший? Более того – всегда был сумасшедшим. Одним из тех психопатов, которые вечерами с улыбкой расчленяют детей, чтобы отварить их кости; которые на самом деле не чувствуют ничего, и любая их эмоция – лишь имитация; для которых раскаяние – не более чем лишенное всякого личного смысла слово из девяти букв… Наверное, стоит приостановиться. Да, это кое-что объясняет, но я, кажется, слишком увлеклась».

Девушка все еще путалась в собственных мыслях. Некоторые события прошедшего дня так ярко горели в сознании, что затмевали даже очевидное – тот факт, что она осталась в живых лишь благодаря ему. Кроме того, нельзя было забывать и о произошедшем четыре года назад. Кстати, касаемо последнего:

– К этому вопросу мы еще вернемся. Но ты мне так и не сказал, что случилось с Пашей.

– Насчет этого не волнуйся. Он сейчас с одним из наших. Ты увидишь его, как только они вернутся со своего дела. Не удивляйся, но он ужасно полезен в нашей деятельности. Я должен поблагодарить тебя за это, – и снова улыбка.

– Как ты помнишь, это был всего лишь эксперимент. Я спросила из любопытства, и только. Если бы что-то действительно пошло не так, это было бы исключительно твоей проблемой, – нахмурила брови Вероника.

– Да, да, конечно, я понимаю, – Денис лукаво взглянул девушке в глаза. – Впрочем, сейчас ты ведь наконец сможешь возобновить свои исследования, не так ли?

– Ты слишком много себе позволяешь.

Вероника постаралась, чтобы ее голос прозвучал грозно, и даже нагнала немного соответствующей атмосферы, выдержав паузу перед тем как ответить. Все потому, что молодой человек подступился к крайне щекотливой теме. Щекотливой в том отношении, что он был прав, но признать это – означало согласиться с той циничной частью своей натуры, которую девушка искренне презирала. Что же, его выражение буквально подразумевало: «Признайся, в том, что твой отец умер, есть и положительные стороны». Согласись она с ним… Нет, конечно, она была совершенно не согласна, но чисто гипотетически она бы признала, что в ее чувствах и в помине не было того, что должна была бы испытывать любящая дочь к любимому отцу. А это гнусно и неправильно.