Даже в глубоко любящих семьях, где родители действительно ценят своих детей, изменение обстоятельств может создать давление и тревогу, которые в итоге будут еще долго оказывать влияние на детей. Родители, которые погрязли в стрессе, несчастьях или же собственных заботах, могут легко выходить из себя в ответ на малейшее озорство или естественную нехватку навыков самоконтроля, хотя это и является неотъемлемой частью раннего детства.

Джек, к примеру, был полным энергии, смелым и любопытным маленьким мальчиком. Как только он научился ходить, то начал повсюду совать свои пальцы. Когда его взгляд за что-то цеплялся, он сразу же порывался это исследовать. Ему почти никогда не было страшно, и даже в совсем раннем детстве он без раздумий залезал на деревья и нырял в глубокую воду. Его мама постоянно говорила, что ей нужна дополнительная пара глаз на затылке, чтобы уследить за ним. Родители Джека гордились тем, что их сыну была свойственна отвага и пытливый ум, и считали его забавным и очаровательным. Однако, когда ему было три года, у пары родились близнецы. В это же время отец Джека потерял работу и был вынужден устроиться на новую, которая приносила куда меньше денег. Семья переехала из дома с небольшим садиком в маленькую квартиру на четвертом этаже огромного здания. Двое новорожденных детей лишь добавляли хаоса к этой и без того непростой ситуации. Отец Джека остро воспринимал потерю работы, а потому стал угрюмым и раздражительным. А мать мальчика постоянно чувствовала себя уставшей. В замкнутом пространстве квартиры Джеку было некуда девать свою энергию, а потому его интерес и любопытство лишь создавали беспорядок.

В итоге на него выливалась вся злость и фрустрация. Из-за того, что он был совсем маленьким, он был не в силах понять, что именно стало виной всем случившимся переменам. Он всеми силами пытался тихо сидеть в стороне и не создавать проблем, но в итоге на него все равно кричали, а иногда даже шлепали. Джек больше не мог быть самим собой, так как это значило, что его вновь будут называть гадким и непослушным мальчиком, которого невозможно контролировать. И даже во взрослом возрасте, когда ему доводилось встречаться с неодобрением или критикой, он все еще ощущал то хорошо знакомое ему чувство отверженности и отчаяния – короче говоря, что он какой-то не такой.

Может быть и так, что ваши представления о самом себе основаны не только на том, как относились лично к вам. Иногда низкая самооценка скорее является следствием того, в каких условиях жила ваша семья или же с какой группой вы себя идентифицировали. Например, если вы выросли в очень бедной семье, если ваши родители столкнулись с настолько серьезными трудностями, что соседи откровенно презирали вашу семью, или же если вы столкнулись с враждой и презрением на расовой, культурной или религиозной почве, то подобный опыт вполне мог отравить ваше представление о самом себе и на долгие годы заставить чувствовать себя так, словно вы хуже других.

Именно это случилось с Аароном, чья история является хорошим примером того, как бойкий и очаровательный ребенок может уверовать в то, что он ни на что не способен, только лишь потому, что его семья была отвергнута обществом.

Аарон был средним из семи детей в цыганской семье. Его воспитанием занимались мама с бабушкой, и в его жизни не было никакой постоянной отцовской фигуры. Жизнь была трудной. Семья постоянно испытывала финансовые трудности, а стабильности не было почти ни в чем. Бабушка Аарона, фактурная женщина с ярким цветом волос, находила утешение в алкоголе. Аарон отчетливо помнил, как он несся по улице в школу, пока его бабушка толкала коляску с двумя младенцами, за которой бежали старшие дети и еще один плачущий младший малыш. Нехватка денег означала, что всем детям приходилось носить одежду из секонд-хендов, которую они потом еще и донашивали друг за другом. Их свитера были неопрятными, а обувь – сношенной, их лица были чумазыми, а волосы стояли дыбом. Время от времени бабушка останавливалась, чтобы прикрикнуть на старших детей, чтобы те двигались быстрее.

В памяти Аарона отпечаталось то, как менялись лица идущих им навстречу людей, когда они замечали его семью. Он видел, как искривлялись их рты, как они неодобрительно хмурились и как всеми силами пытались избежать зрительного контакта. Аарон мог слышать ворчания, которыми они обменивались друг с другом. То же самое происходило, когда они доходили до школы. На детской площадке другие семьи старались держаться от его семьи подальше.

Бабушка Аарона тоже прекрасно понимала, что про них думали другие. Она яростно защищала свою семью, но делала это в своей особой манере. Она кричала и ругалась, поносила окружающих и даже угрожала им.

Находясь в школе, Аарон ощущал очень глубокое чувство стыда. Он чувствовал себя ни на что негодным изгоем, и единственной защитой могло быть только нападение. Он постоянно дрался и участвовал в потасовках, а на занятиях пропускал все мимо ушей, что в итоге оставило его без аттестата и сделало частью компании молодых людей, занимающихся полулегальной деятельностью. Он мог хорошо относиться к самому себе лишь тогда, когда ему удавалось успешно нарушить существующие правила – украсть что-то и не попасться или же избить кого-то и не столкнуться с последствиями.

Довольно просто понять, почему негативный опыт, похожий на описанный выше, может заставить нас ощущать себя плохими, неполноценными, ничтожными, слабыми или же не заслуживающими любви. Иногда, однако, что-то куда менее очевидное может оказать такое же влияние. А потому отношение к самому себе может быть для вас настоящей загадкой – если ничего настолько серьезного с вами в детстве не случалось, то почему тогда так сложно поверить в то, что вы чего-то стоите?

Может быть и так, что проблемой было не то плохое, с чем пришлось столкнуться, а то хорошее, которого вам очень недоставало. Бытовые радости, которые помогли бы вам относиться лучше к самому себе. К примеру, вы не получали достаточно заинтересованности, достаточно похвалы, достаточно поощрения вашего самовыражения, достаточно поддержки и ободрений, когда что-то шло не так, достаточно любви, заботы и внимания, когда вы болели или грустили, – словом, вам недоставало слов о том, что вы любимы, желанны и ценимы ровно таким, какой вы есть. Или же, возможно, ваши родители слишком сильно опекали вас, оберегали от любых сложностей и расстройств и делали для вас абсолютно все. Даже если они делали это потому, что переживали за ваше благополучие, вам все равно могло попросту не хватить возможностей развить свою отвагу, устойчивость и чувство того, что вы в силах справиться со всеми жизненными взлетами и падениями. Любой подобный опыт мог оказать влияние на то, что вы о себе думаете.

Кейт, к примеру, воспитывали пожилые родители, которые сами выросли в строгих семьях среднего класса. В глубине души они оба были хорошими людьми, которые изо всех сил старались дать своей единственной дочери отличное воспитание и хороший старт в жизни. Однако та среда, в которой они выросли, повлияла на то, что им обоим было очень сложно открыто выражать свои чувства. Их единственным способом показать дочери, что они ее любят, была забота обо всех ее практических нуждах. А потому им отлично удавалось следить за тем, чтобы Кейт делала свои домашние задания, сбалансированно питалась, была хорошо одета и у нее всегда было много книг и игрушек.

Когда она подросла, они выбрали для нее хорошую школу, отдали ее в кружок девочек-скаутов и на плаванье, а также оплачивали ей каникулы в компании друзей. Но они почти никогда не прикасались к ней, – они не обнимались, не целовались, не относились друг к другу с лаской и не называли друг друга милыми именами. Поначалу Кейт это даже не замечала. Но как только она обратила внимание на то, насколько открыто другие семьи выражали свою любовь, дома ее начало охватывать чувство опустошающей тоски. Она всеми силами старалась изменить сложившуюся ситуацию. Она брала отца за руку, когда они вместе гуляли, – и замечала, что он отпускал ее настолько быстро, насколько ему позволяли нормы приличия. Она обнимала свою мать – и чувствовала, что та буквально каменела. Она пыталась говорить о том, как она себя чувствует, – и видела, что это вызывает у родителей чувство неловкости, из-за которого они сразу же старались сменить тему разговора.