— Разве я не помогаю? — спрашивает Хелле.

— Фух, — говорю я. — Это я за всем слежу и управляю яликом!

— Да, тогда давай к берегу! — говорит Хелле.

— Ладно, — отвечаю я и начинаю разворачивать яхту.

— Ладно! — говорит Хелле.

— Так отпусти канаты! — говорю я и опять замечаю, что у нее ВСЕ ЕЩЕ нет браслета на руке, и тогда я добавляю: — И СПАСИБО за браслеты, которые мы вроде как должны были всегда носить.

— Что?!! — спрашивает Хелле очень обиженно или испуганно и смотрит на меня.

— Да, ты же его не носишь, — говорю я, кажется, очень язвительно. (Но мне кажется, я вот-вот заплачу.)

— Ты тоже, — кричит Хелле, и я слышу, как дрожит ее голос.

— Я его сняла, потому что ты сняла! — кричу я и теперь чувствую, что слезы уже потекли.

— Но я его сняла, потому что ты сняла! — кричит Хелле в ответ, и по ее лицу тоже текут слезы.

— Нет, ТЫ первая сняла, Хелле! — кричу я, а она кричит:

— Да, может быть, в ОДИН день я случайно забыла, но…

— А-А-А-А-А! Ты ЗАБЫЛА! — кричу я, а Хелле кричит:

— А-а-а-а-а! Да, но…

И вдруг она делает самую глупость, какую только можно сделать в маленьком ялике: ОНА ВСТАЕТ!!!

Хелле встает во весь рост в ялике, который, конечно же, начинает раскачиваться из стороны в сторону.

— Садись! — кричу я ей.

Но Хелле стоит и раскачивается, я снова кричу: «Садись!»

Нельзя же вот так стоять в лодке! Она опрокинется, и тогда… я даже не смею подумать, что с нами случится!!! Здесь, в очень глубоком фьорде! Сердце у меня бьется страшно сильно, а ялик все раскачивается и раскачивается, все больше и больше. Я пытаюсь ухватить Хелле за руку не вставая, но она размахивает руками, чтобы удержать равновесие, и мне ее не поймать. Я жутко нервничаю и кричу:

— Хелле, нельзя…

Но уже слишком поздно. Хелле теряет равновесие и падает прямо в море!!!

— Помоги-и-ите! — кричит она, вскидывая руки и ноги, она до смерти напугана. То есть она действительно, действительно, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО до смерти напугана! И кажется такой маленькой и потерянной, плескаясь и барахтаясь в воде. Я не могу даже вздохнуть. Кажется, будто что-то стянуло мне сердце или даже все тело и мне никак не набрать воздух в легкие. Будто дыхание остановилось где-то в горле и начинает кружиться голова.

— Хелле, — пытаюсь я крикнуть, но не уверена, что издаю какой-либо звук.

— Хелле! — пытаюсь я крикнуть опять, но сама себя не слышу. Все, что я слышу, — это Хеллин до смерти испуганный вой и крик о помощи вперемешку с водой, которую она, кашляя, сплевывает.

Моя САМАЯ ЛУЧШАЯ НА ВСЕМ СВЕТЕ ПОДРУГА упала в море!!! Она в воде и тонет прямо у меня на глазах!!! Я не могу ее потерять! Просто НЕ МОГУ!!!

И вдруг то, что меня сдавливало, отпускает, я снова дышу полными легкими и кричу изо всех сил: «ХЕЛЛЕ!»

И тут происходит нечто, во что я бы никогда не поверила: вместо того чтобы вдариться в панику, я вдруг чувствую себя совершенно спокойно! У меня совершенно ясная голова! И я ничего не боюсь! Мысль только одна — спасти Хелле. Я знаю, что должна, и должна СЕЙЧАС! (Все это проносится в моей голове за пару секунд, не больше, но время как будто бы замедляется.) Я должна спасти лучшую подругу из моря, пока не поздно! И, даже не задумываясь, я тоже встаю и прыгаю в воду.

Плыть в одежде очень тяжело, но мне удается добраться до барахтающейся и вопящей Хелле. Доплыв до нее, я делаю, как нас учили в бассейне, когда мы проходили первую помощь. Я подплываю к Хелле, беру ее за голову, слежу, чтобы она была над водой, чтобы она могла дышать, не наглоталась воды и не утонула. (На нас, правда, спасательные жилеты, но тем не менее…)

— Я тебя держу, Хелле, держу! — кричу я, потому что Хелле не перестает брыкаться и вопить.

Я вижу, что она напугана до смерти. Может, у нее шок, кто знает. И я думаю, как нам забраться обратно в ялик. Я пытаюсь немного проплыть к лодке, держа Хелле, но она брыкается так сильно, что это просто невозможно.

— Давай, Хелле, плывем к ялику! — кричу я.

— Помоги-и-и-ите! — кричит Хелле, кашляет, сплевывает воду и не слышит меня совсем.

И тогда я тоже вдруг пугаюсь.

Но не так сильно, чтобы отпустить Хелле и дать течению ее унести.

— Помоги-и-и-и-и-ите! Помоги-и-и-ите! — кричит Хелле, прижимаясь ко мне так, что я ныряю под воду и снова всплываю, но не отпускаю подругу. И вместо того чтобы заставить ее плыть к лодке (она все равно меня не слушается), я начинаю звать на помощь вместе с ней.

— Помоги-и-и-ите! Помоги-и-и-ите! Помоги-и-и-и-и-те!!! — кричим мы хором, глотая соленую воду, и крепче прижимаемся друг к другу, а я думаю: Неужели все кончится ВОТ ТАК?

— ОПУСТИТЕ НОГИ, ДЕВОЧКИ! — слышим мы вдруг, как кто-то кричит сквозь наши вопли.

Этот кто-то — взрослый в спасательной шлюпке рядом с нами.

— Опустите ноги! — кричит инструктор еще раз.

Что? Но…

Я опускаю первая.

Перестаю барахтаться и опускаю ноги прямо в воду.

И достаю до дна! Я стою, и вода достает мне до горла, но я стою!

Я смотрю на Хелле, которая все еще цепляется за меня, барахтается и вопит. Она бледная, как полотно, почти синяя.

Теперь и она перестала вопить и барахтаться и смотрит на меня. И я вижу, как лицо ее меняется от испуганного до… до… смущенного?., удивленного? Нет, не могу даже описать это выражение.

И тогда Хелле тоже встает.

И мы стоим в воде.

Мы на дне!

Мы смотрим друг на друга.

И тут мы начинаем смеяться. Нас просто разрывает от смеха, мы все смеемся и смеемся, пока живот не начинает болеть, так что смеяться становится БОЛЬНО, но мы смотрим друг на друга и смеемся еще больше, хотя это жутко больно.

Нас забирает спасательная лодка и оттаскивает на берег. Вода во фьорде ледяная, и мы обе трясемся и дрожим, и зубы у нас стучат. На причале нас заворачивают в огромные, толстые шерстяные пледы. И мы садимся на причал.

Мы сидим рядышком на краю причала, пока все остальные еще плавают. (У Кристиана, конечно же, очень здорово получается.)

Мы с Хелле смотрим друг на друга.

— Ты прыгнула за мной, — говорит она удивленно, как мне кажется.

— Естественно, — отвечаю я. — Ты же моя лучшая подруга!

Хелле улыбается.

— Ты же не знала, как там мелко, мы могли погибнуть! — говорит она. — И все равно прыгнула!

Я улыбаюсь Хелле, не зная, что ответить.

А потом достаю что-то из кармана штанов.

— Смотри, — говорю я.

Я держу браслет дружбы, который она мне подарила.

— А! — говорит Хелле.

— Я его все время носила в кармане, — говорю я.

— А! — опять говорит Хелле: потом, порывшись под своим пледом, протягивает руку и говорит: — Смотри!

Это браслет дружбы! Она его тоже носила с собой!

— Он был у тебя в кармане? — спрашиваю я и чувствую, как меня переполняет счастье.

— Ну конечно! — говорит Хелле. — Ты же моя лучшая подруга!

— А! — говорю я, и мы КРЕПКО обнимаемся.

А потом обе надеваем свои браслеты.