— Братья были похожи как два склеенных листка одного дерева, но у них был разный характер и увлечения. Эрева полюбила Ароша. Тогда у нас на небе было одно светило, и свет сменялся темнотой, каждый день. Вот ночью Эрева и назначила встречу с возлюбленным. Нерен узнал о свидании, он подсыпал брату зелье, чтобы тот заснул, а сам он отправился на встречу с девушкой. Нерен надел одежду брата, снял с его пальца перстень. Эрева не догадалась о подмене. Она провела ночь с Нереном, уверенная, что это ее возлюбленный.

Эльвира поморщилась.

— Не очень-то она присматривалась, — пробормотала девушка, не удержавшись от замечания.

— Братья были похожи, к тому же Нерен с легкостью копировал жесты брата и его привычки.

— И с кем осталась Эрева?

— Арош бросил вызов брату, когда узнал о его обмане. Братья не уступали друг другу в силе. Они бились дни и ночи, не зная усталости и боли. Их магия едва не уничтожила мир деймена, так как они поглотили солнце. Но даже погрузив мир во тьму, братья не остановили бой. Эрева, не желая гибели мира, взошла на небо и стала желтым светилом. В деймен вернулся день. Братья прекратили бой, они последовали за девушкой. Так на небе появились наши светила. Раз в месяц Эрева спускается на землю, и братья следуют за ней.

Эльвира поморщилась, в чужую личную жизнь она никогда не лезла, но шведская семья это уже перебор.

— Когда наступает темнота, то на небе появляются Олун- сын Нерена и Сейн- сын Ароша. Говорят, они странствуют между мирами, но раз в месяц на семьдесят два часа они возносятся на небо. — Зурей сделал глоток из фляги. — Никогда столько не говорил, с непривычки в горле пересохло. Хозяева не любят болтливых рабов, — скупо заметил он.

— Ты уже не раб!

Губы мальчика тронула первая улыбка.

— К этому надо привыкнуть.

— Поверь, ты привыкнешь к свободе. И перестанешь бояться…

— Я не боюсь!

— Прости, я не хотела обидеть тебя…

Зурей опомнился, с удивлением отмечая, что впервые в жизни он вспылил. Как раб он не имел права на чувства и эмоции, а сейчас скинув ошейник, мальчик чувствовал гамму незнакомых чувств. Зурей нахмурился.

— Я… — мальчик не закончил фразу, он замер, прислушиваясь к звукам.

— Что это? — спросила Эль.

Зурей выругался.

— Они нашли нас, — прошептал он.

— Кто? Что ты скрыл от меня?

— Лампа в твоих руках, она не должна попасть в руки Чесера.

— Почему?

— Эта лампа освободит высших озлобленных демонов, которые не успокоятся, пока не уничтожат этот мир и, возможно, не только его. Чесер похитил лампу у другого авара, ее надо вернуть настоящему хозяину!

Эль подозрительно рассматривала мальчишку. Она грустно хмыкнула.

— Понятно, значит, ты пытался не мне помочь, а беспокоился о лампе.

— Чесер знает о тебе. Он чувствует лампу, ее возвращение в деймен, поэтому он и пожаловал на базар. Он не отступит, пока не заполучит лампу, — не пытаясь оправдаться, объяснил мальчик. — Когда ты пересекла границу между мирами, Чесер настроился на твою ауру.

Эль протянула сумку.

— Что я делаю, — пробормотала она, но руку не отдернула. — Забирай ее. Найди хозяина лампы.

Зурей удивленно приоткрыл рот.

— Преследователи пойдут за мной. Ты ведь сам сказал, что Чесер настроился на мою ауру. А ты сможешь скрыться, — добавила Эльвира.

— И ты веришь мне? А что если я солгал и хочу заполучить лампу?

— Я никогда не призову злобных демонов в этот мир. Как бы я не хотела вернуться домой, стать причиной уничтожения целого мира- уж увольте. Да я и не знаю, как призвать демонов лампы…И я пообещала одной ведьме сохранить эту чертову лампу. Так что уходи, пока я не передумала.

Споти вцепилась мертвой хваткой в плечо Эль. Так что девушка отказалась от мысли отослать ее. Зурей скрылся за бураном. А Эльвира, не взирая на слова что устала, ускорила шаг, переходя в бег. Девушка не знала сколько продолжалась эта гонка, просто в очередной раз подняв голову, Эль увидела с десяток демонов дорнов.

— Все-таки в следующей жизни, — пробормотала Эльвира, положив руку на рукоять кнуга…

Калид сидел на каменном выступе, рассеянно наблюдая за сборами демонов. Один приказ Мак Шонри и айдан ожил. Дорны надевали доспехи и выводили ящеров из загонов, кроны колдовали прямо во дворе, наполняя пустые лампы настоящим пламенем, которое извлекали из воздуха. И хотя стихией драконов был огонь, одалим чувствовал, как легкие с трудом справляются с воздухом, перенасыщенным частицами пламени. Но по крайне мере старые книги ошибались, драконы могли жить в мире демонов. Калид пересел в тень. Драконы света любили солнце, но все-таки в деймене с этим был перебор- сразу три светила.

Калид отвел взгляд от неба, нахмурился. Мак Шонри не солгал о рабах, их было много. Правда все они были представителями разных рас, и демонов среди них не было, даже низших.

Молодая девушка низко поклонилась.

— Охлаждающий напиток, господин.

Одалим посмотрел на ошейник девушки и с благодарностью взял бокал.

— Не за что, господин.

— Я…

Дракон сделал глоток синего напитка с кусочками голубого льда. Все миры было невозможно изменить. А несправедливость и рабство были и в Изолере, и не только в Дар Тане.

Ам'то присел рядом с другом.

— Тебе не следовало идти со мной, — не поворачивая голову, сказал Калид.

— Возможно, — согласился Ам'то. — Но мы не всегда поступаем так, как правильно или лучше для нас. У каждого есть свои обязанности. И верность друзьям, на мой взгляд, заслуживает порой доказательства.

Калид покачал головой.

— Я никогда не сомневался ни в ком из вас. Знал, позови я любого дракона, и он пойдет за мной. И не только драконы. Грах ненавидит демонов, но ради Эль он рискнул бы жизнью…Дружба не требует доказательств и жертв.

Жакар хмыкнул. Он успел наведаться на кухню, где стянул кусок прожаренного мяса, смутно напоминающий кролика, и теперь, устроившись рядом с Калидом, принялся смачно его есть.

— Мне все-таки вас не понять. Зачем тратить время на размышления? Если у меня появляется желание что-то сделать, я делаю. И после никаких сожалений. Ведь прошлое не изменить, так зачем переживать? — говоря, Жакар принялся обгладывать мясо вместе с костями.

— Но если ты не осознаешь, что совершил ошибку, что тебе помешает ее совершить вновь? — серьезно поинтересовался Ам'то, впервые внимательно разглядывая темного дракона, не понимая, почему Калид доверяет дрейфусу?

— Да хоть десяток раз, — взмахнул рукой Жакар. — Лучше совершить сотню ошибок, нежели прожить всю жизнь, страшась и шагу ступить, размышляя как это отразится на других и мировом равновесии, — не скрывая сарказма и насмешки, добавил дрейфус.

— Свобода одного разумного существа ограничивает свободу другого.

Калид резко встал, оставил пустой бокал на камнях. Одалим не желал вступать в несвоевременный спор. Дракон света поднялся на смотровую площадку, бросил взгляд за стену, защищающую айдан Мак Шонри. За стеной был только один песок аролью, таивший многие ловушки и опасности. Мак Шонри расставил ловушки много лет назад, чтобы никто не мог подкрасться незаметно к острову, вернее оазису, ведь океанов и морей в этом мире не было.

Тем временем несколько сотен вооруженных дорнов выстроились на площади. Одежда демонов состояла из брюк, туник и тонких доспехов из неизвестного металла. Большинство воинов были вооружены только кнугом. Калид уже видел его в руках Кетлда, чтобы оценить достоинство этого оружия, особенно в умелых руках.

— Мы выступим, когда взойдет желтое солнце.

Дракон услышал легкие шаги авара. Мак Шонри был на полголовы выше одалима, и это не учитывая длины рогов, на кончиках которых полыхало пламя, выдавая нетерпение демона.

— Ты мог бы отправить авангард, — предложил Калид, внешне он оставался невозмутим, но каждая секунда ожидания сводила дракона сума. — А затем с остальным войском присоединиться к отряду.