Испуганный юноша быстро закивал. Дальше взбешенная девица перевела острие к центру стола и обратилась к собратьям.

— И вы все! Зарубите себе на носу! Этот человек, мой раб! Моя собственность! Если кто посмеет прикасаться к нему, без моего ведома, ответит головой!!!

Во врем речи, плечи эльфийки высоко вздымались, а из рта вылетали слюни. Дакара дождалась пока она договорит, а потом молвила спокойным голосом:

— Мы тебя услышали, Авилина. Ты воительница, защитница племени и имеешь право на неприкосновенных рабов. А теперь, пожалуйста, успокойся.

Разгоряченная девушка с порозовевшим лицом вернула меч в ножны и спустилась вниз, присев меж Годвином и Эделиной. Её сердитый взор уткнулся строго вперёд и не шевелился.

«Дери меня медведь!» — кричало сознание парня — «Я её такой злой ещё ни разу не видел!»

— А теперь, думаю настал час, которого ждали многие… — загадочно провозгласила чародейка. — Мы раз за разом откладывали этот момент, но последние события показали, что так дальше жить нельзя.

Эльфы стали перешёптываться, а Вимарк с задором воскликнул:

— О! Неужели это то, о чем я думаю!?

Дакара поднялась и раскинула руки в широких рукавах в стороны.

— Видит Миастра, я этого не хотела. Но обстоятельства вынуждают… Богиня даровала мне силу, а сила взвалила на плечи ответственность. Как негласный лидер этой деревни, я объявляю законными свободные отношения.

— О да! — тут же выдал Вимарк и подбросил сжатые кулаки вверх.

— Что?! Не-ет!!! — заверещала Милена.

Остальные эльфийки отреагировали по разному. Одни обрадовались, другие удивлённо таращили глаза, а третьи выглядели безучастно. Беатриса, сидящая рядом с Авилиной побоялась ликовать, хотя по ней было видно, она хотела рукоплескать.

— Мы распределим всех эльфиек между нашими мужчинами. — продолжала Дакара — Они будут обязаны раз в месяц пежиться с каждой из вверенных им девушек. Так мы решим проблему душевных терзаний. А ещё получим гораздо больше детей, чего нам и надобно, чтобы выровнять популяцию.

Малышка с хвостиком подскочила и бегом помчала к Вимарку. Приблизившись, она положила ему на плечи ладони и что-то зашептала на ушко. Эльф выслушал, встретился с ней радостными взглядами и закивал. Не успели объявить новый порядок, а самые предприимчивые уже договаривались о встречах на грядущий вечер.

— Не знаю как вам, но это не совсем то, чего я хотела. — расстроенно сказала какая-то эльфийка, на вид ровесница Авилины. — Мне нужен был не член между ног, а мужчина, с которым я бы построила надёжную семью.

— Вот-вот! — подхватила Милена — Я вообще не согласна! Я никому не отдам моего Альвина!

Она встала и обхватила мужа руками, после чего вжалась в него и заскулила.

— Милый, ты же не будешь этим заниматься?! — спрашивала она, тыча огромным сиськами ему в лицо.

— Не буду… — без энтузиазма ответил он.

— Моя тоже не согласиться. — подал голос неизвестный Годвину эльф. — Идея хорошая, но невозможная.

— Несогласных мы будем принуждать силой. Если потребуется, я лично этим займусь. — сказала Дакара.

Последняя фраза вызвала вал обсуждений и резких высказываний. Отовсюду полетели обвинения, крики, визги и в целом, назревала большая ссора. Юноша глядел на это с растущим в глубине страхом. Всё выглядело так, будто беззаботные деньки, когда он резвился с Авилиной и мечтал о светлом будущем, канули в прошлое. Только что, его четко обозначили, как раба без прав и свобод. А вот пятерых эльфийских мужчин, кажется собирались сделать предметом общего быта. Как те припасы, которые эльфы сдавали на склад Общинного Дома. И все это произошло, как по цепочке, после его измены. Будущее домашней собачонки показалось перед глазами бывшего гвардейца также четко, как недавно маячили пышные груди Беатрисы. Похоже сегодня он трогал их в последний раз.

После объявления Дакарой разительных перемен в жизненном укладе деревни, собрание продлилось еще долго. Успели подойти и другие эльфы и поразиться тому, что община решилась пойти на такой шаг, который вроде маячил на горизонте очевидным решением, и одновременно казался безумным. Главными противниками свободных отношений, как и ожидалось, выступили женатые эльфийки. Все кроме Агаты, жены Вимарка. Она сказала, что в их жизни ничего не изменится — муж, как спал со всеми подряд, так и продолжит.

Годвин до конца послушно сидел рядом с хозяйкой и страшился неправильно пошевелиться. Беитриса пересела на другой край стола, чтобы не создавать излишнее давление на поссорившуюся парочку. Пока велось обсуждение, фантазия юноши рисовала картины того, как возлюбленная развлекается с Альвином, а он молча наблюдает за происходящим, ведь дан приказ не покидать жилища. При этом, всё происходит на кровати, которую парень собрал собственными руками, как первый вклад в их будущую семью.

С одной стороны, это выглядело справедливым, после его измены с Фелисией. А с другой, вертел он на одном месте такую справедливость!

“Это будет ужасно!” — размышлял Годвин — “Раз в месяц Авилина начнет с упоением трахаться с эльфийским мужчиной, а потом, на протяжении остального времени, пользоваться мной, как плохой альтернативой. Это буквально худший кошмар, который я только мог вообразить со дня попадения в деревню!”

У юноши свербело поговорить с любимой, обсудить её эмоции, понять, какое будущее она желает. Но грозный вид эльфийки всякий раз отбивал желание и намекал, что в следующий раз кулаком могут влепить уже ему. И хотя, он не особо переживал из-за боли и синяков, хотелось не будоражить девушку новыми потрясениями и дать ей поскорей прийти в себя.

Хватало того, что вокруг стояла атмосфера разлада. Длинноухие кричали в разнобой, перебивали друг друга и сыпали оскорблениями. Дошло до того, что Милену пришлось скрутить лицом в стол. Парень подумал, что в первую очередь, её волновал не муж, которому она тоже благополучно изменяла, а то, что ранее грудастая эльфийка, вроде-как, имела статус самой желанной и привлекательной, благодаря своим формам и особому мастерству. Теперь же её уровняли с прочими девицами, которые по глубокому убеждению Милены, не годились ей даже в подмётки. В общем, она была за честную конкуренцию. То бишь, хочешь мужчину — соблазни. Эта догадка подкреплялась грубым отношением жены к супругу. После десяти лет совместной жизни, любовью между ними пахло только когда не сильно дул ветер.

За рассуждениями о чужом горе, Годвин малость позабыл о собственных бедах. В итоге, он решил не утруждать себя мрачными домыслами, а взяться за ум и более не совершать глупых поступков, по типу недавней измены. Все-таки Авилина оставалась с ним. А значит есть шанс обернуть ситуацию вспять и вернуть расположение хозяйки. Надобно только перестать переоценивать свои возможности и начать ценить то, что имеется.

“Пускай даже воспользуется новым обязательством мужчин.” — смирился юноша — “Она ведь тоже, рано или поздно, захочет разнообразия, как и я. Если уже не захотела... А мне, в свою очередь, потребуется стать для неё лучшим, среди любовников. Таким, к которому она будет обращаться с удовольствием и которого будет предпочитать остальным.”

Дакара несколько раз проговаривала аргументы в пользу своего решения. То, что оставлять всё, как есть, нельзя, ведь измены всё равно происходят и порождают ненависть, зависть и конфликты. И что лучше будет, если их община перестанет заниматься самотерзаниями и даст волю природному влечению. А уж потом, в более благоприятные времена, вернётся к традиционному укладу. Главным её рычагом были слова о детях, ради которых требуется сейчас поднапрячься, чтобы потом они не страдали, как их родители. Хотите чтобы ваша дочь без труда нашла хорошего мужа? Выравнивайте популяцию!

И большинство были за. Потому с взявшимися возражать особо не церемонились. Могущественная чародейка с легкостью потушила самых горячих, а дальше их вернули мужьям, связанными по рукам и ногам. Мудрые матери позади, лишь недовольно ухали и крутили головами, глядя на взбалмошную молодёжь. Стоит полезть и им тут же припомнят, что в их времена таких проблем с мужчинами не было. Так что не нужно причитать, ведь это не их юность и не их право на первый опыт и первую любовь.