Он не забыл. Он помнил эту дату её рождения, как и многое другое, что хотелось стереть из своей памяти. Именно поэтому решил проигнорировать этот день как и раньше, да разве Максимилиан позволит? Вон как внимательно смотрит, просто буравит решительным взглядом его спину, готовый привести десятки аргументов.

Вот только зря. Ник не готов был с ней встретиться даже в сложившейся ситуации, о чём и уведомил своего собеседника:

— Нет, я ничего не должен этой женщине. Если хотите купите ей цветы и отвезите в пансионат. А я не хочу её видеть.

Именно так. Он хорошо потрудился в последние напряжённые дни и заслужил немного отдыха. Немного свободы от рутинных дел и тревожащих воспоминаний.

Никлас вышел из машины и осмотрелся: вполне не дурно. Если бы он не знал, что это за место, то подумал бы, что попал в эксклюзивный отель. Теперь он понимал, на что тратились такие крупные суммы и для чего создавался трастовый фонд.

Фасад старинного трёхэтажного здания радовал свежим ремонтом и резными французскими балкончиками. Рядом с парковкой пролегал красивый ухоженный парк с аккуратно подстриженными кустами и деревьями, одетыми в различные оттенки осени: от золотистого до ярко бордового. Красиво. И Ник бы оценил это великолепие по-достоинству, если бы не хмурое настроение в котором он пребывал с утра.

Открыл пассажирскую дверь и достал огромный тяжёлый букет. Лилии, любимые её цветы. Надо же, он и это запомнил. Ник и сам не понимал, что он здесь делает и почему вдруг приехать сюда показалось так важно. Но вот он здесь, спустя бессонную ночь и тысячи аргументов против, разбившихся о братскую любовь. Он здесь ради памяти Феликса и только. И цветы купил по этой же причине, да…

Мужчина зашёл в главный вестибюль и направился к административной стойке.

— Добрый день, меня зовут Никлас Шульц. — улыбнулся он зардевшейся милой девушке. — Доктор Миярд должен ждать меня…

— Здравствуйте! — раздался сзади низкий голос и, обернувшись, Ник увидел высокого мужчину восточной внешности в очках, который протягивал ему руку. — Это я доктор Миярд, лечащий врач фрау Лоренцы. Я очень рад с вами познакомиться. Вы немного задержались.

Ник отметил, что доктор был одет в рубашку и брюки, никакого намёка на больничный халат. Впрочем и обстановка вокруг не выдавала истинного назначения этого заведения. Конфиденциальность, шик, компетентность персонала, вежливость и услужливость — вот что значит высший класс.

— Прошу прощения, пробки, — ответил Ник, пожимая руку. Не рассказывать же ему, что он несколько раз возвращался домой, раздумывая приехать сюда.

— Я провожу вас к графине, а по дороге вы сможете задать мне вопросы, если они у вас имеются.

Доктор указал вперёд рукой и Никласу ничего не оставалось делать как отправиться следом за ним. Вопросов в голове крутилось много, но как не показать своего истинного отношения к ситуации?

— Чем больна Лоренца? — спросил наконец он, решив задать главный вопрос, а не ходить вокруг да около.

Шедший рядом доктор запнулся и остановился, посмотрев удивлённым взглядом на Ника:

— А вы разве не знаете? Я полагал, что семья в курсе проблемы, ведь герр Феликс часто её навещал. Кстати, примите мои соболезнования.

Ник вздрогнул и отвёл в сторону глаза: вот он и прокололся на первом же вопросе. Как объяснить постороннему человеку, что с этой семьёй в последние годы он не имел никакой связи? Чёрт, надо было уточнить всё у Максимилиана, чтобы не выглядеть нелепо сейчас.

— Всё очень сложно… Я всего лишь прошу вас вкратце рассказать о состоянии Лоренцы. Поверенный сказал, что в последние годы она сильно сдала.

— Наверное со стороны виднее. Болезнь Альцгеймера никого не красит, поверьте мне.

Настала очередь Ника с удивлением посмотреть на врача:

— Альцгеймера? Я не думал, что она так серьёзно больна. Решил, что в этом пансионате она скорее… как бы это сказать… отдыхает, делает кое-какие процедуры по омоложению. Возможно пластическую операцию. Ну знаете, в её возрасте женщинам хочется выглядеть хорошо.

— У нас здесь многопрофильное заведение, но есть отделение с серьёзно больными людьми, нуждающимися в каждодневном уходе, например, как ваша мама.

— Она мне не мать.

Ник не смог сдержать резкого тона и нервно переложил букет из одной руки в другую.

— Прошу прощения, я думал…. - замялся мужчина, поправляя очки. Кто ж разберётся в семейных дебрях этой знати?! — Просто вы так похожи с герром Феликсом.

— У нас с ним один отец, а Лоренца — моя мачеха. Так что там с болезнью? Насколько всё серьёзно?

— Мы пришли, — ответил доктор, останавливаясь напротив одной из дверей длинного коридора.

Мягкий ковёр под ногами, картины на стенах — взгляд Ника цеплял эти подробности только чтобы не думать о причине его приезда сюда, которая находилась по ту сторону двери.

— Прежде чем вы войдёте, я должен вас предупредить, что фрау Лоренца не совсем осознаёт происходящее вокруг, путается в закоулках памяти. И не знает, что её сын погиб — мы просто не смогли ей сказать об этом.

— То есть по-вашему это следует сделать мне?!

Доктор укоризненно посмотрел на возмущённого мужчину и спокойно покачал головой:

— Не обязательно. Я думаю такой шок фрау Лоренце будет сложно пережить.

— Но как ей объяснить моё присутствие? Уж меня то она точно не ожидает увидеть и вы даже не представляете как её это огорчит.

— Я не знаю, какие вас связывают взаимоотношения, но поверьте, всё может измениться. Действуйте по обстоятельствам, а я буду находиться рядом. В любом случае сегодня её праздник и она будет рада посетителям.

Доктор коротко постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. Ник шагнул вслед за ним и попал в комфортабельный номер. Судя по всему это была гостиная, из которой выходили двери ещё в несколько помещений: ванную и спальную комнаты. Светлые обои, мягкий диван, много цветов и сгорбленная тоненькая фигура, стоящая у окна.

Ник замер, не в силах поверить своим глазам: он не узнал своей мачехи, своего давнего неприятеля в этой постаревшей растерянно смотрящей на него женщине. Где прямая гордая осанка? Где решительный вызывающий взгляд? Он не мог вымолвить ни слова, а букет в руке налился тяжестью и, казалось, весил втрое больше обычного. Ничего… в ней не было ничего от той Лоренцы, которую он знал…

… День рождения графини как всегда отмечали с размахом, тем более юбилей. К дому подъезжали десятки автомобилей, из которых выходили красиво одетые мужчины и женщины. Все приглашённые занимали заметное место в обществе: аристократы, политики и другие знаменитости. Внизу уже слышались звуки музыки и негромкий гул голосов.

Ник с Феликсом смотрели на всё это из окна детской и наперебой обсуждали, какие развлечения и угощения приготовили для гостей. Феликс уже оделся в праздничный наряд, состоящий из белой рубашки и брюк. Никлас с нетерпением ждал, когда ему принесут что-то похожее. Ему было практически семь лет и последние пол года после смерти матери он жил в новой для себя семье. Мальчик притоптывал от нетерпения, так хотелось ему присоединиться к веселью, ведь на таких больших и богатых вечеринках он не бывал никогда.

Вдруг дверь в комнату Феликса отворилась и вошла Лоренца, одетая в новое платье со шлейфом и блистающая бриллиантовым гарнитуром, который подарил ей с утра супруг. Высокая причёска волосок к волоску, умелый макияж и натянутая улыбка довершали образ утончённой аристократки.

— Феликс ты готов, дорогой? Пора спускаться к гостям.

Взяла сына за руку и направилась к выходу. Никлас растерянно смотрел им в спину, не зная, что делать: пойти вслед за ними или остаться на месте? Почему ему ничего не сказали? И где его нарядный костюм?

Видимо почувствовав его взгляд Феликс оглянулся и обратился к своей матери:

— Мам, а как же Ник?

Брови Лоренцы гневно сомкнулись и взгляд, полный ненависти окатил мальчика с ног до головы, так, что он невольно вздрогнул, вспомнив ведьму из страшной сказки.