А это… Я разочарованно осмотрела лоток — надо же так овощ испортить…
Лена первая подхватила пальцами кусок и отправила в рот. Под пристальными взглядами мужчин мне ничего не оставалось, как сделать тоже самое…
Вашу мать! Склизская подгоревшая мякоть оказалась очень своеобразной на вкус. Да ещё и без соли… Нет, терпимо, конечно, если сразу глотать и не жевать. Но много точно не съешь…
— Садитесь прям сюда, — Костя кивнул на нижнюю полку.
Отвратительное почему-то чувство, когда человек вроде вежливо озвучивает, что надо делать, но тебе хочется орать в ответ и крыть матом…
Лена села, а я осталась стоять, принципиально повернувшись к мужчинам спиной. Есть руками — тоже то ещё удовольствие, но пусть хоть за мной не наблюдают в этот момент…
Пока мы опустошали импровизированную тарелку, Лёша в двух словах рассказал о том, что вчера на него наткнулись сразу двое охотников, а он, спасаясь от автоматной очереди, свернул в одно из зданий, в котором оказался проходной коридор, и выскочил как раз к вольерам, в которых держат собак… Звери подняли лай, выбежала охрана… Лёша ломанулся обратно через какую-то длинную клумбу, но это оказался небольшой огород… Он выскочил через другое здание, бывшую контору, тут его перехватил Костик. Естественно, Лёша рассказал о собаках и грядках с зеленью, огурцами и даже, кажется, картошкой, и они оба, выждав несколько часов, полезли обратно… Успели нарвать только кабачков — собаки снова подняли шум, и на этот раз их спустили с цепей… Дальше Костя с Лёшей просто надеялись на свои ноги…
Меня затошнило от этой истории. Или это от вкуса горелых жирных слизняков, с которыми у меня ассоциировались жареные без масла и соли кабачки…
— Получается, если бы не эти случайности, то нам грозила бы голодная смерть, — я с горечью усмехнулась, перебивая Лёшин рассказ и с трудом отгоняя от себя страшные видения того, как собаки настигают двух бегущих людей…
— Ну почему? — Костя поднял на меня серьёзный взгляд. — Всегда есть крысы… Главное — суметь их поймать…
На этот раз побледнела даже Лена. А я приложила ладонь к губам, силясь перебить вкус улиток мыслями о греческом салате и блинчиках с мёдом…
В полуха слушала речь Кости о дальнейших планах — о том, что надо собрать вместе как можно больше народа, что нужно идти на карьеры, ибо там нас, во-первых, не застигнут врасплох на открытом пространстве, а во-вторых, есть шанс нормально исследовать окружающий карьеры забор — он гораздо ниже этой стены и, вполне вероятно, укреплён гораздо хуже…
Глупости. Неужели все те, кто запер нас здесь, такие идиоты? Сомневаюсь, что они не предусмотрели озвученный Костиком вариант событий. А впрочем… Это хоть какой-то план, и это лучше, чем вообще ничего…
Спустя полчаса на улице пошёл дождь. Частые увесистые капли гулко стучали по шиферной крыше, шелестели в кронах невысоких деревьев и кустов, монотонно булькали по образовавшейся перед входом мутной луже…
Не раз ловила себя на подлой мысли о том, что зря я пришла сюда — вон ливень какой, напилась бы и без Костика и его приказов…
Наверное, по-своему я оценила Костину манеру общения — он не задавался вопросами о том, почему всё вышло именно так, он пытался найти выход из сложившейся ситуации. Отчасти это подкупало…
Он рассматривал поведение охотников и охранников с разных сторон, строил предположения о передвижении по комбинату, пытался воспроизвести при помощи веток и камешков карту местности, спрашивал наше мнение о том, что бы мы делали, если бы были сейчас на месте этих любителей с автоматами… Возможно, я не постеснялась бы рассказать в ответ, что некоторых из охотников вполне можно задобрить, но из-за Лены не рискнула поднимать эту тему. Но поделилась не очень радостной новостью — охотников уже не четверо, а пятеро, ибо ночью приехал ещё один…
Меня почему-то раздражали и утомляли все эти разговоры. Я осознавала, что, пожалуй, слишком предвзято отношусь к Костику… И в то же время я понимала, что рядом с ним мне спокойнее — его внешнее хладнокровие на корню душило периодически зарождающуюся в глубине души панику. Однако от жуткой мигрени это не спасало — ни под каким соусом не люблю нудную мужскую болтовню…
В какой-то момент не выдержала. Поднялась на ноги, достаточно громко, чтобы слышал Костик, обратилась к Лене:
— Выйду на полчаса. Голова раскалывается…
Лена сонно кивнула, уткнувшись лбом в опору стеллажа. Лёша не обратил на меня внимания, а Костя поднял глаза, провожая напряжённым взглядом к выходу…
— Не боишься одна, Ин?
— Нет, — я не стала оборачиваться, не желая демонстрировать рвущееся наружу раздражение.
Конечно, я боялась, но в данный момент мне настолько тошно было сидеть в душном влажном помещении, пропахшем горелыми кабачками и какой-то древней соляркой, и при этом сходить с ума от тоски, да ещё и в компании совершенно чужих людей, что страх будто притупился, отошёл на задний план. Хотелось хоть ненадолго почувствовать себя свободной от этого всего…
Осторожно выглянула наружу, осматривая местность. Вышла под дождь, глубоко вдыхая свежий сырой воздух… Расстегнула кофту, задрала голову, подставляя лицо под прохладные капли, улыбнулась… Уверенно зашагала по лужам к железной дороге.
Ручейки воды текли по волосам, лезли в глаза, стекали за шиворот и между грудей, одежда прилипла к телу. В носу стоял сладковатый нежный медовый аромат цветов и травы…
Неожиданно на несколько секунд ощутила странный, почти болезненный порыв какого-то душевного счастья…
У теплотрассы остановилась. Огляделась, бросила взгляд на камеры на стене… Далеко. В любом случае никто ничего не сможет разглядеть.
На всякий случай присела на корточки, прячась в траве. Торопливо стянула кроссовки, носки, штаны, трусы, кофту, майку, лифчик… Не думая ни о чем, заползла под струю воды…
С ожесточением потёрла подмышки, шею, грудь, промежность. Умыла лицо, быстро сполоснула и выжала волосы, снова подставила под воду плечи, позволяя струе сбегать по животу и литься между ног…
Отчаянно хотелось отмыться от запаха пота, почувствовать привычную когда-то свежесть… Конечно, без мыла это было проблематично, но психологически мне стало значительно легче.
Поборов стыд, приподнялась на ноги, шустро натянула мокрые штаны, надела бюстгальтер и майку. Носки и трусы постирала как смогла, выжала, сунула в карман… Глупо, но очень хотелось это сделать.
Не отпускала параноидальная мысль о том, что сейчас кто-то из охотников стоит в стороне и смотрит на меня в прицел какой-нибудь винтовки… Занятное, наверное, могло бы быть зрелище…
Лишь закончив все свои гигиенические процедуры, глубоко вздохнула, мысленно перекрестилась и подняла глаза, осматривая местность…
Воздух застыл в лёгких, когда метрах в пятидесяти впереди, как раз у разветвления труб, я наткнулась взглядом на неподвижную мужскую фигуру в тёмном костюме и бронежилете, без тени смущения наблюдавшую за мной…
Руки затряслись, к глазам мгновенно подступили слёзы. Умом я понимала, что это всего лишь охранник, но шок был настолько велик, что сердце едва не разорвалось от неожиданности и страха…
Мужчина оттолкнулся плечом от трубы, приветственно махнул мне рукой. Неторопливо достал из кармана пачку сигарет, демонстративно прикурил. Положил пачку на одну из труб, указал на неё пальцем, отвернулся, выпуская дым… Неспешно двинулся вправо в противоположную от стены сторону…
Тьфу-ты, Саша!
Я только улыбнулась, бросаясь к трубам…
Почти полная пачка Кента не успела промокнуть, и я, не веря своему счастью, дрожащими руками достала сигарету, нашарила в кармане зажигалку. Прикурила… Дым обжёг лёгкие, голова слегка закружилась…
Едва не рассмеялась от удовольствия…
***
Вернулась на склад в совсем другом настроении.
Едва завидев меня в проходе, Костя сердито сверкнул глазами и поднялся с железного постамента, на котором сидел.
— Сколько можно ходить? Одну тебя ждём! — его недовольный резкий голос долетел до всех углов просторного помещения. — Ночевать здесь не останемся. Через пять минут выходим — нужно найти другое место для ночёвки…
