— Прекрати! Я не могу так! — я попыталась вложить в эти слова как можно больше праведного гнева. — Не хочу!
Он лишь продолжал смотреть на меня исподлобья, чуть прищурившись и привычно выгнув бровь.
Выдохнула.
— Артём, не трогай меня, — я сменила интонацию на спокойный деловой тон, стараясь говорить максимально убедительно. Расслабила руки, провела пальцем дорожку вдоль ключицы, ощущая как напряглось его тело… — Это просто нелепо. Я же не отказываю тебе… Просто прошу дать мне возможность принять душ…
Он чуть склонил голову набок, неотрывно следя за моим лицом. Видела, как он поджимает губы, как его лоб прорезает глубокая морщина, как раздуваются ноздри, как в глазах появляется раздражение…
— Тём, отпусти меня… — я снова сменила тактику, жалобно всхлипнула, поднимая на него умоляющий взгляд и без особых усилий выпуская пару слезинок. — Пожалуйста…
Его губы изогнулись в холодной презрительной усмешке.
— Не старайся, родная.
Скотина.
Резко изо всех сил толкнула его в грудь, дёрнулась в сторону… Запуталась коленями в одеяле, выворачиваясь из мужских рук… Успела проползти пару метров, нелепо удивляясь тому, что Артём не пытается меня удержать…
Внезапно рванула натянутая им до предела цепь, простреливая неожиданной болью лодыжку. Я с удивленно-протестующим стоном рухнула на живот, больно ударяясь грудью об пол… Неуклюже проехала назад по доскам, царапая трением локти и бёдра… Взвыла от бессилия…
— С-сука… — не узнала голос собственного мужа… — Никак не угомонишься…
Грубый рывок за волосы, заставляющий запрокинуть голову… Запредельно горячее твердое тело, впечатавшееся в мою спину и прижимающее меня всем весом к полу… Родной будоражащий запах, от подскочившего накала температуры ставший совсем терпким и кажущийся фантасмагоричным на фоне всего происходящего… Рычащее дыхание над ухом, оставляющее испарину на шее…
Никогда не чувствовала Артёма таким…
Я больше не просила. Ни о чём. Молча задыхалась под ним, упрямо пытаясь выкарабкаться из-под разгорячённых мощных объятий, вполне осознанно лишь вынуждая Артёма давить сильнее… Не борьба за право получить свободу, но отчаянная попытка позволить её отнять, да.
Кровь плавилась в венах, отравленная нездоровым адреналином и чужой похотью. Неспособность двигаться и дать отпор душила внутренним жаром и каким-то пьянящим глубоким удовлетворением. Перед глазами плыл красноватый дым, организм будто жил собственной жизнью, пуская в ход всю внутреннюю резервную энергию, способную взорвать целую вселенную…
Кислорода не осталось совсем, и я сдавленно захрипела…
Хватка ослабла, и я подтянула колени, отталкиваясь от пола ладонями и приподнимаясь на четвереньки. Глубоко втянула носом раскалённый воздух, пропитанный солёным потом и мужским парфюмом, так неожиданно раскрывшимся непривычными нотами мускуса. Застонала, ощущая, как грубая ладонь с силой вдавливается в промежность, притупляя сконцентрированную ноющую боль перевозбуждения…
Сил сопротивляться не осталось. Желания тоже… Не в этот единственный раз, когда мы с Артёмом перешли ту грань, к которой прежде никогда не подходили. Ничего особенного — два прижатых друг к другу тела одинаковой недопустимой температуры, одно срывающееся дыхание на двоих, единая животная потребность. И всё-таки всё не так…
— Скажи… — Артём почти коснулся губами моего плеча, безжалостно погружая пальцы внутрь. — Признай, что хочешь этого… Течёшь так, будто ни разу тут не ебалась ни с кем…
Промолчала, отклоняя голову и подставляя шею под издевательский болезненный укус. Стиснула пересохшие губы, без сопротивления выдержав этот короткий момент… Почти забыла о боли, едва Артём разжал зубы и удовлетворённо усмехнулся, вполне довольствуясь этим признанием.
Послушно выгнулась под ним, теряя остатки самообладания. Вскрикнула, ощущая, как вместо пальцев внутрь рывком входит член… Застонала, упираясь лбом в пол, когда мужские ладони, мокрые моей смазкой, безжалостно обхватили запястья, потянули назад, заламывая руки за спину…
Грубокий ожесточённый толчок, ещё один…
Внизу живота стремительно вспыхнул концентрированный огонь, пожирающий ощущения, доводящий сознание до исступления. Руки занемели, сухие искусанные губы лопнули, и из них каплями проступала солоноватая кровь. Удары двух потный тел друг о друга разрывали пошлыми звуками пропитанное безумием пространство.
Почему-то чувствовала, с каким звериным удовольствием Артём сейчас так жёстко напирает, загоняя прежде всего самого себя. И по-своему, наверное, даже понимала его… Он не ждёт, что я смогу кончить. Но я уже почти…
Чуть больше прогнулась, меняя угол проникновения. Дёрнула рукой, пытаясь освободить запястье, и Артём резко рванул меня назад…
Оглушающая вспышка, меньше всего похожая на оргазм. Короткая, яркая, сметающая ударной волной остальные эмоции. Болезненная, вибрирующая, заставляющая превратиться в рычащее обезумевшее существо…
Артём кончил почти сразу, больно толкаясь на максимальную глубину и замирая на несколько долгих секунд. Впрочем, мне уже было не до него…
Слабость в трясущихся коленях, дрожь по всему телу, безумная жажда… Я отползла от мужа на пару шагов, едва он отпустил мои руки, рухнула на матрас, ощущая, как от тела исходит ненормальный пар, как стремительно на разрыв колотится сердце, как с хрипом из лёгких выходит лишённый кислорода воздух…
Слышала, как Артём поднимается на ноги, собирает свою одежду. Ощутила, как мне на плечи ложится душное горячее одеяло… Закрыла глаза…
Плакать, как с Костей, от ненормального противоестественного оргазма не хотелось. Удовлетворения тоже не было, лишь ледяное принятие ситуации. В конце концов, Артём сам так захотел — на полу, не дав мне возможности принять душ и привести себя в порядок. Один раз мы оба вполне можем это пережить, верно?! Уже пережили…
*43* Девятый день
Открыла глаза.
Утро? Или уже день? Хотя, какая к чёрту разница…
В пустой комнате стоял полумрак. Похоже, единственное окно, и без того окружённое высокими густыми кустами сирени, приходилось на северо-западную сторону, и лучи солнца эта спальня видела крайне редко в часы заката. Впрочем, если судить по мокрой листве, то сейчас на улице и вовсе шёл дождь…
Шевелиться было лень. Думать тоже.
Я просто лежала на матрасе, укрывшись тёплым одеялом, и рассматривала ровные потолочные балки.
Жажда, голод, необходимость посетить туалет — почему-то не беспокоило ничего. Душа словно равнодушно парила где-то там, под потолком, и ей было наплевать на нужды бренного тела, лежащего внизу. Я устала… Бесконечно вымоталась. Рассыпалась в прах. И всё-таки я жива…
Раньше мне казалось, что человек в принципе не способен выдержать столько всего, а я тем более. Я же дитя цивилизации, как нынче модно говорить. Я просто физически не приспособлена выживать в таких отвратительных экстремальных условиях…
Но сейчас как-то неожиданно пришло понимание того, что я не просто пережила всё произошедшее, но это даже далеко не предел.
И нет, дальше определять границы своих сил и возможностей желания не было, хватит…
Зато было стойкое желание вернуться домой. Домой… К сыну, к дочери, к родителям, к работе, к знакомому образу жизни…
Сердце болезненно сжалось от этих воспоминаний…
Нет. Нельзя. Не сейчас.
Впрочем, несмотря ни на что, в желании оказаться дома тоже было определённое противоречие: я боялась вернуться в привычную жизнь вот такой — обессилевшей, измученной, разбитой, униженной… Боялась, что кто-нибудь это заметит, разглядит, поймёт…
Всхлипнула, стирая с лица проступившие слёзы. Повернулась на бок, подложила ладошку под щёку, невидящим глазами уставилась на дверь. Бесконечное время…
А Артём?! Это я была настолько слепа, что в упор не видела в нём всё то, что он сумел продемонстрировать мне за эти дни? Или он так тщательно прятал эту свою сторону столько лет подряд? Наверное, я бы подняла на смех любого, кто ещё совсем недавно рассказал бы мне о бывшем муже что-то подобное…
