— Инка! Мать твою! — в отупевший мозг вклинился голос Кости, тут же кто-то дернул меня за локоть… — Вправо давай, говорю! Глухая совсем? Бля-ять…
Это он меня за плечо что ли схватил?! Господи…
Плохо соображая, бросилась вправо, машинально меняя направление — мне, по сути, просто похрен, куда бежать, лишь бы не стоять на месте…
— К башне беги, дура! Не туда… — Костя, кажется, остался позади… — Да бля-ять…
Я бы хотела к какой-то там башне или ещё куда, правда. Но перед слезящимися глазами всё расплывалось, и я никак не могла понять, что именно Костик имеет в виду… Вон ту многоэтажку справа? Или какой-то столб впереди… Или… Чёрт…
Слева действительно стояла водонапорная вышка, и я как-то мгновенно поняла, что Костя говорил о ней. Но… Поздно. Я пробежала уже несколько десятков метров, и сменить сейчас траекторию — это частично вернуться назад, а я даже оглянуться не могу…
— Ин!
Я не среагировала на Костин зов. Просто понеслась дальше, чувствуя, как открывается какое-то мифическое второе дыхание…
Даже не остановилась, поравнявшись с первыми постройками. Пролетела мимо заброшенной стоянки грузовой техники, где год за годом умирают и не могут умереть несколько десятков ржавых советских ЗИЛов и КамАЗов — они мокнут под проливными дождями, жарятся под палящими лучами солнца и мёрзнут под слоем снега, медленно рассыпаясь в прах и глубже погружаясь в землю, но продолжают стоять здесь…
Дорога, поворот, ряд подсобных помещений, площадь, рельсы, ангар, какой-то длинный цех…
Я резко сбавила скорость, с какой-то ополоумевшей радостью узнавая знакомые места…
Именно в этот момент лёгким, не успевшим перестроиться на шаг, вдруг стало не хватать кислорода. Я не смогла сделать вдох. И второй не смогла… И третий… Практически задыхаясь, в панике прижала ладони к грудной клетке, почти веря в то, что она сейчас разорвётся… Рухнула коленями на старый растрескавшийся асфальт…
Первый короткий глоток воздуха вызвал робкое недоверие, второй подарил крохотную надежду на жизнь, третий дался гораздо увереннее и смелее…
На десятом мощном вдохе я истерично рассмеялась вслух, вытирая льющиеся из глаз слёзы — если бегать так каждый день, то с куревом точно придётся завязать…
Поднялась на ноги, ощущая, как постепенно затихает бешеный пульс, как сердцебиение медленно возвращается в привычный ритм, как мир вокруг перестаёт вращаться и обрастает формами, растекается красками, обретает звук…
Торопливо огляделась по сторонам, мысленно прикидывая направление — через квартал будет дорога, к которой примыкает задняя стена серно-кислотного цеха. До нашего склада отсюда топать и топать, но это уже мелочи. Пить только хочется…
Память тут же просигнализировала мозгу, услужливо напоминая про точку на экране Костиного мобильника, подписанную как "раздевалка", находящуюся не более чем в трёхсот метрах отсюда… Чёрт, самое время, да. Просто наплевать на всё, напиться наконец воды, помыться и постирать одежду — идеально. Пусть другие дразнят собак, пытаются сбежать, ищут что-то несбыточное и верят в невозможное. Я больше не хочу…
*35*
Одиночество… Оно впитывалось в кожу, разливалось по венам, отравляло воздух. Оно казалось неотвратимым и вместе с тем мучительно приятным. Это состояние даже нельзя было назвать уединением, скорее сиротство какое-то… И почему-то я точно знала, что подобное чувство я не испытаю больше никогда. Да и такой острой потребности в нем уже не будет… Мне уже сейчас немного жаль того, что рядом нет хоть кого-то из девчонок. Такими темпами я скоро буду совсем бояться оставаться надолго одной…
Я обогнула цех с задней стороны, продираясь сначала сквозь кусты и высоченную траву, а потом шлепая по болотистой пустоши по щиколотку в слякотной жиже. Но сейчас мне, в общем-то, было наплевать, сколько ещё слоёв грязи успеет прилипнуть к моему телу — искренне хотелось верить в то, что осталось совсем чуть-чуть, и я смогу наконец стать относительно чистой…
Вышла к торцу длинного здания, как раз там, где, насколько я могла довериться собственной памяти и Костиной карте, должна стоять та самая раздевалка. Повернула голову в сторону площади, машинально отыскивая глазами знакомые очертания прачечной… Однако отсюда было видно только стену загораживающей её котельной, и я снова сосредоточила внимание на невысоких строениях впереди.
На плоской крыше одноэтажного квадратного здания с широким каменным крыльцом и приоткрытыми двойными дверями красовалась сильно потрепанная железная вывеска "Столовая". На обезлой стене следующего маленького домика, зияющего огромными выбитыми окнами, висел деревянный крест, на котором остались следы грязно-красной краски — ещё один здешний медпункт. Дальше шли бетонные клумбы, выезд на асфальтированную дорогу… На другой стороне в тени разросшихся деревьев расположилась двухэтажная постройка с характерным для того времени мозаичным рисунком во всю стену — какая-то выгоревшая надпись и улыбающаяся женщина в голобом рабочем костюме. Наверное, оно…
Внимательно огляделась по сторонам. Торопливым шагом пересекла открытое пространство, свернула в окружающий здание небольшой скверик, отыскивая вход. Обошла по кругу почти весь наружный периметр, пока не наткнулась на высокое полуразвалившееся крыльцо и относительно целые многостворчатые деревянные двери под держащимся на честном слове бетонным козырьком. Чёрт, стрёмно-то как…
Помешкала с минуту, убеждая себя, что бояться в мрачном заброшенном доме мне совершенно нечего. Мысленно перекрестилась, поднялась по ступенькам и просочилась в распахнутую створку…
Внутри длинного коридора оказалось слишком темно. Глаза несколько долгих секунд привыкали к этому зеленоватому полумраку, в лёгкие неторопливо затекал сырой затхлый воздух…
Липкий удушливый страх уверенно полз по позвоночнику и, казалось, морально не оставлял выбора — или действовать быстро, не раздумывая, или вернуться назад и надолго забыть о возможности воспользоваться ситуацией…
Я практически наощупь прошла несколько метров, потянула на себя большую ручку единственной двери… Быстро поднялась по полутемной лестнице, свернула в первый попавшийся проход, из которого лился неровный свет…
На глаза сразу попались металлические шкафчики. Много. Половина просто валялась на полу, часть была сдвинута к стене, несколько рядов остались нетронутыми в центре комнаты…
Перешагнула порог, входя внутрь большого помещения, повертела головой, невольно любуясь причудливыми тенями, гуляющими на светлых стенах, покрытых керамической плиткой… Прямо в разбитое широкое окно раздевалки лезли ветки деревьев, и между сочных зеленых листьев весело поблёскивали слепящие солнечные блики, умудряясь ежесекундно тускло отражаться от граней каких-то рассыпанных по полу осколков, покрытых толстым слоем многолетней пыли. И все эти искры, листья и тени оставляли на всех доступных поверхностях неровные отпечатки и длинные тонкие подвижные силуэты… Я непроизвольно улыбнулась — красиво, как ни крути…
Толкнула маленькую дверцу в правой стене. Запах плесени усилился…
Господи, ну наконец-то!
Небольшое помещение, разделённое невысокими перегородками всего на три кабинки, крошечное окошко, к счастью не имеющее стекла и пропускающее достаточно света, бурый ржавый след на полу, навечно впечатавшийся в коричневые квадратики напольной плитки…
И абсолютно современный блестящий смеситель, торчащий из стены прямо напротив входа. А рядом на белой пластиковой полке какие-то тоже вполне привычные глазу бутылки…
Я раздевалась прямо так, стоя практически в дверях и не спуская глаз с этого нереального видения цивилизации, будто всерьёз опасаясь, что это на самом деле всего лишь мираж, способный вот-вот рассеяться. Шагнула к кабинке, осторожно потянула вверх кран…
Вода полилась сразу. Мощный холодный напор, в котором смешались пузырьки воздуха — это не та воняющая болотом жидкость, к которой я уже привыкла за время пребывания здесь. Это оказалась нормальная вода…
