А вообще, несправедливо…

— Егор! — я повернулась к выходу в коридор. — Иди-ка сюда.

Сын появился через несколько секунд, поджав губы и глядя на меня исподлобья с видом заправского хулигана.

— Друг мой, — я серьёзно уставилась в его бегающие глаза, поднялась с вращающегося кресла, захлопывая ноут. — Давай-ка тащи из шкафа розовую швабру и совок, и будем вместе убирать этот беспредел…

— Давай пылесос? — глаза Егора вспыхнули слабой надеждой.

Я с готовностью кивнула, соглашаясь.

— Вот сначала подметём всё, выбросом коробку, потом запустим пылесос. И надень тапочки, — я почти со стоном прикрыла глаза, наблюдая за тем, как сын топает прямо по песку. — К ним хоть не так липнет…

— Мам! — в кухню с царственным видом вплыла Алёна, но тут же растерялась, распахивая глаза от удивления. — Чего это тут у вас? Егор рассыпал коробку?

— Я лепил! — брат гордо задрал подбородок, выдёргивая из встроенного шкафчика маленькую детскую швабру с совочком и быстро захлопывая дверь обратно. — Я достал, мам!

Внутри шкафа что-то зашебуршало, со звоном упало на пол…

Набрала в грудь побольше воздуха, медленно выдохнула, понимая, что меня начинает накрывать ситуацией.

— Ты пока подметай, сынуль, мама сейчас вернётся, — я выдавила улыбку. — Алён, присмотри минуту.

Чмокнула сына в макушку, не обращая внимания на недовольство дочери. Прошла по коридору, свернула в туалет. Достала с верхней полки пачку, прикурила сигарету…

Прислонилась к стене, расслабленно наблюдая за тем, как дым стремительно утекает в вытяжку, и стараясь не обращать внимания на громкие голоса обоих детей, опять затеявших ссору на кухне…

Вышла через минуту. Остановилась в проёме, обречённо глядя на то, как хохочущий сын бегает за сестрой и норовит смести шваброй несуществующую грязь с её волос, а Алёна истерично визжит и пытается отобрать эту самую швабру…

— Прекратили оба! — рявкнула так, что дети мгновенно замолчали и застыли на месте.

Глубоко вздохнула.

— Егор, песок всё-таки подмети пожалуйста, — я строго посмотрела на сына, потом подняла глаза на дочь. — Чего ты хотела, Алён?

— Папа звонил, — Алёнка забубнила, косясь на неумело орудующего совком брата. — Через полчаса заедет за мной, отвезёт к Кристине на день рождения…

Сердце пропустило болезненный удар…

— Хорошо, — я устало вздохнула. — Обратно тоже он привезёт?

Алёна пожала плечами.

— Не знаю. Спрошу…

— Спроси и мне перезвонишь, — я посторонилась, пропуская дочку в коридор.

Достала из шкафа ещё одну швабру, принялась машинально выметать песок из-под стола…

А мне Артем не позвонил. Вообще ни разу не позвонил за две недели…

Ждёт, что я психану и сама его наберу, использовав любой предлог, в том числе такой как сейчас — отвезти дочь к подруге? Раньше да, набрала бы первым делом. А сейчас…

Я просто не могу. Я не знаю, что и как говорить… Делать вид, что ничего не произошло? Это просто невозможно — он видел меня такой, какой никогда не должен был видеть. И я просто не представляю, что с этим делать…

Через месяц у нас был запланирован общий проект. И сейчас я даже не могу предположить, в силе ли он ещё, или Артём давно нашёл другого организатора… И как нам работать бок о бок в случае чего? Нет, конечно, мы можем вообще не видеться во время согласования и подготовки, но это просто глупо…

— Мам, чисто! — сияющий от чувства честно выполненного долга Егор бросил совок и швабру посреди кухни, явно ожидая похвалы.

Тепло улыбнулась, присаживаясь на корточки и притягивая сына к себе.

— Молодец…

— Я пошёл? — он отстранился и доверчиво посмотрел мне в глаза.

— Беги, — я потрепала его по голове. — Дальше я сама. Носки только сними в ванной…

Егор кивнул и помчался в комнату…

Собрала швабры и совки, убрала в шкаф. Обвела глазами кухню, отыскивая незамеченные раньше песчаные дюны…

— Мам! Если я в этом платье пойду к Кристине… Можно? — на пороге появилась Алёна в узком обтягивающем зелёном платье с пайетками, которое мы вместе покупали для новогодней вечеринки в прошлом году. И в своих жутких ботфортах со шнуровкой и на толстой подошве…

Открыла рот, собираясь ответить честно…

И тем самым поругаться с дочерью на несколько дней, да.

Выдохнула.

— Тебе самой нравится, Алён? — я подняла бровь, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Мне — да, — дочь воинственно выпятила подбородок, глядя мне прямо в глаза.

— Тогда можно, — я отвернулась, сгребая со стола песок в общий контейнер.

— Ты не рассердишься? — Алёна замялась, как-то быстро сникая и явно ожидая подвоха с моей стороны.

Оглянулась…

— Нет, честное слово, — я мягко улыбнулась, протягивая руку, чтобы обнять дочь.

Алёнка улыбнулась в ответ, с облегчением бросаясь ко мне на шею.

— Спасибо, мам…

Прикрыла глаза, прижимая её к себе и гладя по голове.

Господи, когда уже наконец из отпуска вернётся Лера, няня Егора, по совместительству и Алёнкина тоже? Всего пятый день, а я уже готова минуты считать…

Впрочем, ворчать я могу сколько угодно, но я всё равно бесконечно рада и этой возможности побыть дома с детьми, и этому дурацкому песку на своей кухне, и этим кошмарным сапогам, и даже этому несносному коту, который, кажется, решил нагадить в этой разноцветной куче…

— Барсик, брысь! — я шикнула на котёнка, выпуская дочь из объятий, и тот играючи рванул с места, разбрасывая чёртов песок задними лапами во все стороны…

Бессильно прислонилась виском к холодильнику, понимая, что надо сходить покурить ещё раз.

И всё-таки я уже хочу в офис…

Три недели спустя

Я молча захлопнула папку с почти готовым проектом. В отчаянии приложила ладонь ко лбу, глубоко втянула носом воздух, пытаясь совладать с эмоциями.

Мать вашу…

Я потратила на этот достаточно сложный в проведении вариант три недели. Три! Я отказалась от нескольких возможных потенциальных заказчиков, в теории способных привести ко мне новых людей, ради старого проверенного клиента, с которым вела дела уже не один год. И что в итоге?!

— Павел Борисович, — я сложила руки на столе, сверля взглядом мужчину напротив. — У меня на данный момент совершенно нет времени и желания на подобные условия сотрудничества. Может, отложим это на некоторое время? Поймите меня правильно…

— Инна Сергеевна, да брось! — Павел картинно рассмеялся, откидываясь на спинку кресла и расстёгивая свой безукоризненный чёрный пиджак. — Ну мы же сто лет друг друга знаем… Ты меня, между прочим, в первый раз именно этим и взяла, а ведь я мог выбрать более экономически выгодную организацию…

Не мог. Потому что моя — лучшая, несмотря на расценки.

Я устало вздохнула, отводя глаза в сторону.

— Паш… Ну давай не будем усложнять, — я опустила голову. — Проект почти готов, ты ведь это знаешь. Участники, площадка, оборудование… У меня ушла масса времени и сил…

— Инна-а… — он покачал головой, продолжая улыбаться. — Ну чего ты в самом деле? Я же по-человечески предлагаю сутки в люксе, в том самом, где в прошлый раз тебе так понравилось…

Я бы не сказала, что сильно понравилось. Но вид делать пришлось…

— Паш, у меня нет свободных суток, — я снова посмотрела в глаза бывшему любовнику, опираясь локтями о стол. — Я правда очень занята…

Павел перестал улыбаться, явно начиная раздражаться.

— Ну знаешь, хорошая моя… — он критически осмотрел кабинет у меня спиной, стиснув зубы. — Целку ты давай вон перед камерами включай. Мне не надо этих твоих… бабских соплей…

— Паш…

Он впился в меня уничижительным взглядом человека, которому подвластно всё.

— Я не подпишу утверждение, — он медленно, но весьма убедительно покачал головой. — По крайней мере пока. И ты должна понимать, Ин, что если показ по каким-либо причинам сорвётся, виновата будешь именно ты.

— У меня всё готово! — я тоже начала раздражаться. — Подпиши и всё!