«Звоните мне, когда захочется…»
Звоните мне, когда захочется.
Я буду нежным, словно снег.
К солёной пасеке Пророчицы
Я возвращаюсь ото всех.
Мой первый путь как небо звёздное,
Второй – закончится крестом,
А третий – сеян ветра зёрнами.
Печалей – стихотворный том.
Они смеются, оголтелые,
И в чёрной дрожи бьётся плоть.
А я оставлю свету белому
Рябины сказочной тепло.
Под когтем вынесут журавлики
Мою отчизну в тёплый край.
Издалека пою куражливо
То ли «прости», то ли «прощай»…
Тоску оставлю терпко-кислую,
Немного шуток и грехов.
И променяю гору Лысую
Я на объятья поездов.
Кому-то вечно будет мариться
Любовь моя в глухих громах.
Лишь сердцу биться и не каяться…
А в прошлом корчится зима.
А позади просторы стелются,
И кровь свободная, как дух.
Я буду нежным, как метелица,
В эдемско-адовом саду.
«…Бескрайняя убогость деревень…»
…Бескрайняя убогость деревень —
Мелодия бездомности над нами.
И жить, и умирать – такая лень
В просторе между мамами и львами.
И города птенец, бетон села —
В моей слезе, что на Днепре разведена.
О судьбы, судьбы – капелька с весла.
Не люди, только судьбы есть поэтами.
А мы живём под небом просто так.
От истины – для рая – отрекаемся.
Разбойники по двум бокам Христа.
Кресты растут по всем углам бескрайности.
Весенний мотив
В гнезде качается птичья семья,
Ей майская ночь – спасенье.
Сияют звёзды лишь для себя.
Мне светят только деревья.
Далёко-далёко… в твоих очах
Костры догорают предков,
Смеётся оплавленная свеча
Над молодою соседкой.
В росе отражённый Чумацкий Путь…
Мечты позабыто тлеют.
И космодромам полей не вернуть…
Дожди нас небом засеют.
«Речка засеяна цветом-снегом…»
Речка засеяна цветом-снегом.
Стихи.
Поцелуи.
Мир…
Совсем недавно ещё я бегал
С папоротником в крови.
Бурю посеял.
Солнце катилось.
Осень пришла – не жаль.
Нежные вздохи… только не милой.
Зори как блеск ножа.
Так и не поняли мы друг друга.
Речка текла-текла…
Как журавлей провожаем.
Знаю:
Любовь настоящая… зла.
«Вот иду я по прямой дороге…»
Вот иду я по прямой дороге,
В тихом свете дня судьбу пою.
И планета катится под ноги
Чистому и буйному коню.
Одинок я в трёх вселенных сразу…
Я у стал…
И что мне жизнь моя?
Золочёной огненной гримасой
Запеклась улыбка по краям.
Мне нездешний ветер задал трёпку.
Давнюю я вспомнил тишину.
Счастье перепробовал, как тропку
Как слепой, нащупывал струну.
Знаю, что не победил я Долю.
Но не победила и она…
Слышу я дыхание пистоля,
Из которого ромашка расцвела…
«Ищет мир, кажись, в нас злую истину…»
Ищет мир, кажись, в нас злую истину,
Странную, как тьма иль розы свет…
Нас – ветрами мёртвыми освистанных —
Во Вселенной нет…
Проза
Людмила Лазебная
Родилась в Пензенской области, живёт в Санкт-Петербурге.
Окончила факультет иностранных языков Пензенского педагогического университета. Специалист по немецкому и английскому языкам. В 2005 году защитила кандидатскую диссертацию, кандидат филологических наук. Победитель международного конкурса «Молодой литератор – 2006». Член Российского союза писателей, Международной гильдии писателей, Международной академии наук и искусств. Почётный работник общего образования России.
Поэтические сборники: «Родная земля», «Соки земли» – Пенза; «Сила родника» – Санкт-Петербург; «Навстречу ветру и судьбе» – Москва. Автор сборника рассказов для детей на английском, немецком, русском языках и иврите «Команда "рядом" другу не нужна» (Хехинген (Германия): STELLA-VERLAG, 2022).
Жить, а не существовать!
Посвящается воинам-защитникам
Шёл второй день августа, с давних времён называемый в народе Ильиным днём. Погода, как неуравновешенная дама, металась то к дождю, то к ветру, наконец угомонилась в нежных солнечных объятиях и затихла. На высоком голубом небе зависли задумчивые облака-зефирки.
– Ну, ты с нами или как? – спросил Антон своего школьного товарища Вована, который сумел круче всех устроиться в жизни, хотя никакой поддержки, кроме пробивного и неунывающего характера и искренней улыбки, у него отродясь не было. Правда, с недавних пор Вован, как раньше, больше не улыбался. Пару лет назад в аварии на трассе Москва – Дон потерял он жену и дочку. С тех пор жизнь его превратилась в бесконечный сумрачный день, в котором не было радости и смеха, счастья и любви, пока не зарядит он дозу.
– Да я не знаю, может, ну её, эту затею? Что-то мне неспокойно, – ответил Вован товарищу, специально приехавшему за ним после работы с другого конца города.
