Антон, в своё время отслужив положенные два года в воздушно-десантных войсках, всё ещё сохранял отличную физическую форму, тренировался три раза в неделю в качалке и увлекался всякими экстремальными занятиями. Как-то пару лет назад он организовал клуб и с тех пор приглашал школьных товарищей полетать на парапланах и дельтапланах над окрестностями города. Со временем его увлечение превратилось в неплохой бизнес. Много желающих словить адреналин и проверить себя на «слабо» приезжали в клуб полетать с инструктором или сами по себе, почувствовать вкус свободы и на какое-то время ощутить себя мощной птицей.

– Да хорош! Собирайся, это же круто: прикинь, летишь ты высоко в небе и ловишь себя на мысли, что жизнь прекрасна, и начинаешь верить в Бога и ценить каждую минуту! – убедительно пояснил Антон. – Собирайся, короче, я в машине тебя жду, а то тут у тебя жарко! – сказал он и побежал вниз по лестнице, слегка картинно амортизируя и играя мышцами всего тела.

– Не отвертеться, – тихо проговорил ему вслед Вован и начал торопливо собирать вещи в свою чуть потрёпанную фирменную сумку «Найк».

Дорога до площадки, с которой отправлялись к облакам все желающие, была недавно отремонтирована, и ехать по ней на Антохином паджерике было приятно. Хорошие машины делают японцы! Только всё равно по «россейским» дорогам более пригодный, проходимый и надёжный – русский «Патриот», обновлённая версия советского военного уазика – «козла».

– Приехали! – вдруг, остановившись на обочине, горько сказал Антон.

– Что такое? – вернувшись из своих мыслей, спросил Вован. – Колесо, кажись, пробил! – разглядывая переднее правое колесо и пиная его ногой, ответил расстроенный Антоха.

– А запаска есть?

– Есть, только я её как подвесил, так три года и не откручивал. Болты теперь заварились, хрен открутишь! – пояснил Антоха.

– Давай тогда аварийку вызовем? – предложил товарищ, отстегнув ремень безопасности и выходя из машины.

– Вот зараза! Полетали, блин! – Антоха явно начинал нервничать.

– В другой раз полетаем, чего теперь! – попытался успокоить друга Вован.

– Ладно, щас сейчас попробую снять запаску и переставить. Поможешь? Тащи домкрат из багажника.

Пока друзья возились с запасным колесом, которое и правда не хотело покидать насиженного своего места под днищем сзади, стало смеркаться. Со стороны леса и реки потянуло сыростью и прохладой.

– Ну всё, вроде нормально закрепил, – докручивая последний болт на диске, сказал весь вспотевший Антоха. – Ничё, Вован, щас доедем, полетаем, тут ехать-то хрен да маленько, – складывая инструменты, подбодрил товарища он.

– А может, не надо сёдня? Поздно уже, – попытался соскочить Вован.

– Да ты чё, в самом деле?! У меня до позднего вечера там народ тусит, девчонки летают и не пищат! А ты чего, сдрейфил, что ль?

– Ну как-то не задалось вроде… – продолжил осторожно Вован. – Вот и колесо это…

– Хорош тебе, нефиг притягивать и придумывать негатив, перестань мяться! Ты вот попробуешь разок – потом ещё просить будешь! Эх, Вовчик, не испытаешь страха – не оценишь жизнь! – заводя машину и переключая коробку передач, многозначительно сказал Антон.

– Ну ладно! – безвольно глядя на свои непривычные к физическому труду руки с аккуратно постриженными ногтями, сказал Вован.

По радио на всю мощь пел Виктор Цой: «Группа крови на рукаве…»

– Приве-е-ет, народ! – остановив машину поздоровался Антон со всеми, кто был на площадке.

– С праздником, братан! – обнимаясь и крепко хлопая друг друга по накачанным плечам, выделявшимся на фоне полосатых маек без рукавов, отвечали друзья-десантники.

– Ту сим, пацаны! – доставая из багажника два ящика пива и ящик водки, хлеб и мешки со всякой снедью, крикнул Антон.

– А как же полетать? – скромно спросил Вован, прикинув, что летать ему всё равно придётся, раз он тут. С Антоном не поспоришь. Так уж лучше это сделать сейчас, пока ещё все трезвые, чем позже, когда парни начнут «куролесить по-чёрному».

– О! Точняк! Пацаны, где там ваши подружки? Девчонки! – игриво позвал Антон. – А ну, готовь поляну, пока мужья «на бизонов охотиться будут»!

– Ну блин, Антоха, шебутной ты! – посмеивались парни, предвкушая весёлый вечер, помогали катить брёвна и чурбаки в центр поляны, где решено было устроить костёр и посиделки.

– Так, всё «заряжено». Пошли проходить курс молодого бойца! – серьёзно сказал Антон Вовчику. – А то как это так, вроде мужик с виду, а в армии не служил. Это непорядок, брат! Щас исправим! Пацаны, давайте сюда параплан, сегодня с него начнём. Не боись, Вован! Щас ты поймёшь, что такое полёт! Тебе понравится, – заверил Антон и, посмотрев на друга, добавил: – Наверное.

– Ну это потом увидим…

– Ага, почуем, когда приземлится… – пошутил кто-то из парней, готовивших параплан.

– Может, не надо? – теряя всякую надежду, по-детски спросил Вовчик.

– Надо, Вова, надо! Для тебя стараюсь. Мужчину из тебя делаю! – ответил Антоха серьёзно. Проверив правильность и надёжность оборудования, он сказал глухим и жутким голосом: – Ну прощай, друг!

– Первый пошё-о-о-ол! – крикнул инструктор – товарищ Антона, и параплан взлетел над землёй.

– Лети, брат! Пришла пора взлететь и расправить крылья! – проговорил Антоха, но услышали его только те, кто стоял рядом.

Вован, от страха закрыв глаза и чувствуя встречный ветер, молился, сам не понимая кому.

– Смотри, какая красота-а!.. – услышал он инструктора и открыл глаза.

Под ними были лес и река, овраги и бескрайнее поле, перерезанное автотрассой, словно лентой. Сердце Вовчика сжалось в комок и дрожало где-то на уровне глотки. Ноги отяжелели и были сами по себе…

Постепенно страх превратился в безысходность и затем в неописуемый восторг.

– Ну как ты, прочувствовал цену жизни? – спросил Антоха Вовчика, когда тот приземлился и, лёжа навзничь на тёплой земле, плакал от переполнявших его чувств.

– Понял, Тоха, всё понял!

– Вот, брат, запомни эти ощущения! Помни, что Бог тебе дал всё, что нужно: руки, ноги, голову, таланты, красоту, успех, деньги, любовь… Даже крылья можешь взять и летать как птица! Не моги больше, слышишь, не смей ширяться! Я теперь за тобой по пятам буду ходить, как тень! Сам подумай: зачем себя медленно убивать? Разве стоит что-то или кто-то твоей жизни? Перестань, брат! Давай, обдумай мои слова и идём к костру песни петь. Шашлык пожарили уже, пока ты к Богу поднимался.

Прошла осень, а за ней и холодная зима. Наступил март две тысячи двадцать второго года. Антон и многие его товарищи-десантники отправились добровольцами в Донбасс – спасать от остервенелой своры нацистов измученный братский народ Украины.

«Вовчик, когда своими глазами увидишь старуху в балахоне с косой, поймёшь, что она всегда рядом, всегда готова забрать любого. Вопрос в том, а надо ли спешить к ней самому? Столько на свете страдания, зачем самому себя губить по слабости своей? Надо найти себе дело по душе, чтобы польза для людей от тебя была и радость!» – вспоминал закадычный друг Вовчик слова Антона, геройски сложившего свою непокорную и разумную голову на украинской земле за освобождение Донбасса от нацистской чумы.

Каждые две недели готовит Вовчик гуманитарную помощь для братьев-украинцев и сам везёт до назначенного места, разгружает и вновь едет за следующей партией, забирая по пути раненых женщин и детей на «большую землю».

Бывает, посмотрит он в небо, будто надеясь увидеть летящего на параплане своего лучшего друга Антоху, сумевшего избавить его от вредной привычки, тоски и разрушения.

«Смотри!» – услыхал Володька голос Антона сквозь сладкую дремоту, очнулся, а навстречу ему сквозь дождь несётся фура. Увернулся он в последний момент.

«Я за тобой по пятам буду ходить!» – вспомнил он слова друга, остановил машину и, уткнувшись в руль, сказал:

– Прости меня, брат! Спасибо за всё!..