«Этой раннею, невинною весною…» Этой раннею, невинною весною Среди сада яблонь и коней Распрощаюсь, юность, я с тобою. Ты меня любила всех сильней. И не знаю, кто же изменился — Я иль мир – за мезозойский миг И какому сердцу я отснился Без грозы, без боя, без обид? Скрипки голос пил бы, пил бы, пил бы… Сигарета под слезой молчит… Я, как мир, смеяться так хотел бы Над собою, звёздами, людьми. Знал я славу, и любовь, и злото… Ну и что?.. Печаль, одна печаль. Можно ли коснуться анекдотом Крика журавлиного ключа?.. Мир меняет кожу. И небрежно Опадают листья, цвет и плод. Что же делать с тем, что неизбежно? Как покинуть то, что без ворот?.. «Пока небо говорит серьёзно…» Пока небо говорит серьёзно С пращуров могилами во мне, Новые стихи мои, как звёзды, Не боятся сыпаться на снег. «Время бьётся в моей кости…» Время бьётся в моей кости. Осень. Листьев – на хлеб не хватит… Рощу старую, где гостил, На осеннюю рубят хату. Ветер горло заткнул заре, Афоризмы судьбой проверил. Время кровью, да по коре Одиночество ночи Верди. Кто-то Хортицей был святой, Берег милый держал корнями И ладонями пил взапой Лики светлые под огнями. Время тени, а не меча, От простора одни полоски, Где седела в огне свеча, Где шутов подгибались кости. А в душе мостилась слеза И впадала в хмельные росы… Вдруг аукнется предок-казак И его помянуть попросит. Помянем. Почему б и нет? Ведь у Бога и нас помянут. Но во мне уже нет ваших черт, Только запах весны растянут. Лакированный кровью свет. Завертеплены деньги, листья, А летающей голове Только светлое счастье снится. Очень душит душа звеня, Матерщина – отчизне в спину. Если чаша минет меня, Значит, я уже вас покинул. «…То ли утро, то ли лебеди…» …То ли утро, то ли лебеди За древлянским тем селом? Иль петух кровавым гребенем Чьё-то запалил весло? Искры солнечного крошева, Даль, виденьями полна. Продаются очень дёшево — За улыбку из челна. За разделенную корочку Птенчик так моргнёт порой И такую скорчит рожицу — Как у рыбки золотой. И звезда в реке качается, Крутит ветер нам чубы… Только дни уж собираются Для осеннего «курлы». «Без денег был…» Без денег был. Цена его свободы. Безгрешье и грехи держал в узде. На фоне огненном был дух его народа. К себе он шёл, как ливень шёл к воде. Любил одну. Не так, как люди ждали… А так любил, как любится, Как знал. И зодиак, родной, неодичалый, Казалось, в нём всю истину искал. Кто будет с нами? Что же будет с нами? Звериный круг и ветер на глазах. Знал души предков там, за воротами, Посеченные в песнях и в полях. И слава надоест. Одни стихи врачуют. Ничто не страшно. Много счасть у нас. Иуды в крылья демонов целуют. Но сребреников им никто не даст. Тонки дожди, как голосок у флейты, Как тень моих печально-юных доль. И Рождество пришло. И лица наши бледны. Высокий крик застыл на ноте соль. «С ролью мне опять не повезло…» С ролью мне опять не повезло В чёрно-белом жизненном спектакле, Чтобы различать добро и зло, Меж которых кровь цветёт по капле На стекле часов, живых песком И как будто в капельницах белых, Из Пути течёт так молоко В черепа прапращуров оселых. И зовут, вздыхая надо мной (Будды мешковаты, будни бедны), Издавна освяченной водой И пасхальным запахом обедни. Только материнка и полынь. Только матери – не матерится. И достойной не было войны, Чтоб упасть в ней – как воды напиться. Старою волчицей ходит страх, Пустота – паяцем престарелым, На берёзах красная кора Вспоминает журавлей несмело. Правда в маске. Маска вся в грязи, Как щетина хортицкого мачо. Искренней ощеренности дни, Где душа уж ничего не значит. Вот пройдём, растаем в забытьи. Облака над нами умирают. Тает лёд в калиновой крови… Мавки научились – и стреляют. |
