«Господь, свинью сооружая…» Господь, свинью сооружая, Соорудил её нелепо: Свинья хорошая, большая Не видит неба. Свинья живёт иных не хуже, Несёт свой поросячий хвост, Она, к примеру, смотрит в лужу, А видит отраженье звёзд. Не видит звёзд потомок Евы, Мычит, мол, скука. Господь тебя нормально сделал, Так что ж ты, сука?! Январский сонет Кончалось всё, особенно – январь, Морозноликий, перегаростойкий… Но дворник наш, пропивший инвентарь, Вдруг отгвоздил себя от барной стойки. Его запой – ровесник перестройки — Закончился, как майя календарь, И осветил починенный фонарь Наш двор, враз переставший быть помойкой. Сосед не верит: всё, мол, бесполезно, Напьётся завтра хуже, чем вчера… А я взглянул в глаза ему с утра, И, кроме шуток, – там такая бездна… Бормочет дворник: «Русский – значит трезвый!» И добивает лёд в углу двора. Новое кино Прогуляться выйти субботним днём, Завернуть в кафе невзначай. И давайте папе пива плеснём, Маме с дочкой заварим чай… Но в кафе какой-то холодный свет, Пиво – тёплое, чай – с тоской, Потому решит семейный совет Двинуть дружно в сад городской. Там в саду стоит голубая ель, Там когда-то белка жила, Там в саду лошадка и карусель И пин-понговских два стола… Продают какую-то ерунду, Постоять – устроит цена… Духовой оркестр в городском саду Так хорош, словно завтра война… «Какое сильное звено…» Какое сильное звено, Но – выпавшее из цепочки… Уменье свыше нам дано — Как пропадать поодиночке. По одному нас ловит стая: Под дых – ага, по морде – хрясь, Как бы резвяся и играя, Но не играя, не резвясь. «Вяло сигарету разминаю…» Вяло сигарету разминаю. Не курю. И не прошу огня. Будто бы не знал, но вспоминаю Тех, кто жил на свете до меня. Как они здесь сеяли-пахали, Как бывали здесь навеселе. Как они наивно представляли Всё, что будет после на земле. Вот уж на чужом пиру похмелье, Вот уж пальцем не туда попал… Вряд ли они этого хотели, Ничего-то я не оправдал. Нет печи. А так – считай, Емеля, Полон весь намерений благих, Даже помолиться не умею За безвестных пращуров своих. Вздрогнув и очнувшись от напасти, Брошу сигарету – баловство, Задыхаясь от стыда и счастья, Как Иван, припомнивший родство. Вячеслав Теркулов
Родился 6 января 1965 года. Доктор филологических наук, профессор. Работает в Донецком национальном университете. Член Союза писателей ДНР. Автор поэтических сборников «Рябиновый сад», «Его величество сон», «Вечный подданный души». Лауреат литературной премии им. П. Беспощадного (1997), лауреат III Международного арт-фестиваля, посвящённого памяти Владимира Высоцкого «Я только малость объясню в стихе – 2021» в номинациях «Авторская» (3-е место) и «Специальная» (посвящения В. С. Высоцкому; 2-е место). Обладатель медали А. С. Пушкина «За большие заслуги в распространении русского языка» (2010). Публиковался в журналах «Молодая гвардия», «Родная Кубань» и др., в поэтических сборниках «Час мужества», «Выбор Донбасса», «Время Донбасса» и др. «Допить этот август, возможно последний…» Допить этот август, возможно последний, По капельке, вязкую терпкость смакуя, Шагнуть в свою жизнь, совершенно другую, Как в поезд, идущий из области летней В осеннюю область: там звон колокольный Стучится в висках перебором вечерним. Уйти в листопады, и это, наверно, Окажется верным поступком безвольным. Увидеть дожди на границе Вселенной, Стучаться в окошки оставленных хижин… Мы всё-таки ходим, мы всё-таки дышим И в жизни обыденной, неполноценной Пытаемся пить этот август последний По капельке, вязкую терпкость смакуя. Сентябрь одежду свою дорогую Уже примеряет. Почти незаметны На линии жизни следы исправлений. Как весь этот август печальный, последний… «Бессильный душ напоминает дождь…» Бессильный душ напоминает дождь… Как продолженье радиоэфира В ночном дожде живут царицы мира, И среди них монахинь не найдёшь… Найдёшь блудниц и гордых поэтесс, Безвестных повелительниц трамваев. И дождь идёт, и город изнывает, Прочувствовав весенний перевес Пасхальных дней… Воистину воскрес Твой Бог, твоё пленительное чудо. И душ пошёл по телу многолюдно, И дождь пошёл, как чудо из чудес. «И море далеко, и образы печальны…» И море далеко, и образы печальны, Томительный рассвет переполняет дом, И кофе поутру горчит необычайно В пространстве городском… В пространстве городском бесцветные маршрутки Развозят суету по душам по утрам, Преобразуя мир в расплавленные сутки, Преобразуя нас, и терпкая жара Нас заставляет жить без лишних одеяний, И мы хотим туда, где море и песок. Нас одевает день в неощутимость ткани, В неощутимость слов, в неощутимость строк. О мой короткий век, не прожитый у моря, Ты так стремился в даль непознанных миров, Ты продолжаешь жить с непризнанною болью Разрушенных войною городов. О мой короткий век, прощальным сообщеньем Ты ходишь по умам возлюбленных друзей, И ритмы лишних слов глухим сердцебиеньем Звучат в тиши музейных галерей… |
