Я покидаю университет и отправляюсь к Ане, потому что она хотела узнать обо всем подробнее, а мне сейчас очень хочется оказаться рядом с ней. Мы не созванивались и не договаривались о встрече, но я все равно еду к ней без предупреждения. В прошлом я часто так поступала, и мне казалось, что в её доме я всегда могла найти покой и комфорт, когда мне было не хорошо.

Но не сегодня. Когда я вошла, то в гостиной увидела объект своих мучений. Давид сидел за столом напротив Артема и они о чем-то спорили. Не удивительно, за время, что я узнала их, между этими братьями постоянно какие-то споры. Давид признавался мне, что ему и раньше было трудно найти общий язык с мамой и Артемом. Особенно после того, как на них легли долги отчима, а мама просто сдалась.

За столом так же Никита и Богдан, и они, похоже, что-то отмечают. Я поджимаю губы и мысленно ругаю себя за то, что не позвонила, а вместо этого приехала и помешала им.

Но когда прохожу, понимаю, что нет в моем присутствии никакой неловкости. Кажется мое появление никого не смутило и не огорчило. Разве, что только Давида.

Я занимаю место рядом с Никитой, и он здорово отвлекает меня от моей драмы. Расспрашивает меня вместе с Аней о планах на будущий учебный год, и я узнаю, что он учится в том же университете, в который я буду ходить.

Я не замечаю, как быстро меняется мое настроение и мне становится по-настоящему тепло и комфортно. Как и в прошлом рядом с Аней, но теперь мне комфортно и в окружении всех этих прекрасных мужчин.

Давид не говорит со мной и даже не смотрит, зато за нами наблюдает Аня. В прошлый раз, когда нас прервал Антон, разговор был окончен, и мы к нему не возвращались, что не могло не радовать. Хотя бы потому, что мне нечего ей сказать.

После ужина мы играем в какую-то настольную игру. Так по-домашнему и к моему удивлению очень увлекательно.

Я отправляюсь на кухню, когда все разбегаются по своим делаем, а Аня виснет на своем парне. Предпочитаю уйти подальше от любых проявлений любви.

Я вздрагиваю, когда на кухне неожиданно появляется Давид. Он останавливается и напрягается при виде меня. Могу с уверенностью сказать, что он пришел сюда не за мной. Поэтому он просто разворачивается и собирается уйти.

— Ты не прав — говорю я первое, что приходит мне в голову, чтобы его остановить. И это работает. Он останавливается, а потом медленно оборачивается и дарит мне вопросительный взгляд.

— И в чем же я не прав? — спрашивает он и делает несколько шагов вперед.

— Я не развлекалась с тобой, ясно. С Антоном мы действительно расстались.

— Но ты забыла ему об этом сказать. — усмехается Давид.

— Я ему говорила и это не мои проблемы, что он ничего не понял.

Давид издает смешок и на его лице появляется улыбка — значит, это мои проблемы, что ты не можешь доходчиво объяснить своему бывшему, что между вами все кончено? Думаешь, мне нравится смотреть, как кто-то зажимает мою подружку?

— Он не зажимал меня и если ты не заметил, я его отталкивала. — говорю я.

— Не заметил — грубит Давид и его улыбка пропадает. Он смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами так, будто мы вообще никогда не были близки. Как у него, получается, быть таким холодным, в то время как я уже вся покраснела. — Ты выходит у меня бесхребетная. Так трудно сказать твердое нет, встать и уйти?

— А почему же ты не сказал твердое нет той девчонке, что тебя лапала? — говорю я и сжимаю руки в кулаки. Я хочу подойти и начать его колотить. Даже не знаю, откуда берется это злость на него. Хотя не на него, на ту девчонку, что его трогала.

Давид прищуривается и мне кажется, что на мгновение его лицо окрашивается удивлением. Я вскрикиваю, когда он двигается, хватает меня и прижимает к стене. В его глазах ярость, а пальцы до боли сжимают мою талию.

— Отпусти — щиплю я и поджимаю губы.

— Куда потом отправились? В кино или к нему домой?

— Ты прекрасно знаешь, что я не хотела идти на этот дурацкий ужин или обед. И никуда мы не ходили — говорю я пытаюсь высвободиться, но он еще сильнее прижимает меня к стене. Улыбается, ему нравится, что я пытаюсь освободиться. — Может хочешь рассказать куда ты отправился, когда просто вышел вон, вместо того, чтобы рассказать всем о нас.

Давид открывает рот, чтобы что-то сказать, но сразу же закрывает, не находя слов. Воздух между нами заряжен настолько, что будто трещит. Я силой толкаю его в грудь, но он не двигается и я начинаю колотить его в грудь, он отпускает мою талию и хватает мои руки а потом поднимает над головой и сильнее прижимается ко мне.

— Пусти меня! Отпусти, убери свои руки! — щиплю я, теперь я разозлилась на него. И вместо того, чтобы отпустить меня он наклоняется, и я перестаю вырываться, как только его губы накрывают мои. Мы целуемся. Так будто не виделись целую вечность. Давид отпускает мои руки, и я тут же прижимаю его к себе, обнимаю за шею, провожу руками по плечам рукам, исследую его спину. Нахожу край его футболки и выдергиваю из штанов, чтобы прикоснуться к его голой коже. Запускаю руки под его футболку, а он хватает меня под попу и поднимает. Я обхватываю его ногами.

Мне становится жарко, по ощущениям все тело словно охватывает огонь. Губы Давида на моей шее, а руки на мне, везде. За время, что мы стали с ним близки, Давид делал со мной много приятных, невероятных вещей и я говорю не о физической близости.

Мы оба вздрагивает и смотрим на дверь, когда нас оглушает звон посуды.

В дверях Аня и чтобы она не держала в руках, это с грохотом оказалось на полу.

Наверняка, она очень удивилась застав нас в таком положение. Хорошая новость в том, что теперь мне не придется отвечать ей что между нами происходит.

Давид двигается и закрывая меня собой начинает лихорадочно застегивать пуговицы на моей рубашки, которые успел застегнуть. Его руки трясутся, и ему это дается очень тяжело.

Как только он расправляется с моей рубашкой, то аккуратно ставит меня на ноги и отходит. Поворачивается спиной к Ане и начинает заправлять в штаны свою футболку и поправлять волосы. В комнате становится слишком людно, так как здесь уже появились Богдан с Никитой и Артем. Сбежались на звон посуды, слишком быстро на мой взгляд.

Я вижу, как меняются выражения их лиц, когда к ним приходит понимание того, что мы разделили с Давидом.

В комнате становится слишком людно, так как здесь уже появились Богдан с Никитой и Артем. Сбежались на звон посуды, слишком быстро на мой взгляд.

Я вижу, как меняются выражения их лиц, когда к ним приходит понимание того, что мы разделили с Давидом.

Артем делает шаг вперед как раз в тот момент, когда Давид поворачивается. Он выглядит спокойным, бросает на меня взгляд и дарит полуулыбку.

Разве ты не пошел покурить? — спрашивает Богдан глядя на Давида — Что ты тут вообще делаешь?

— Я искал воду. — говорит Давид.

— Ты подумал, что вся вода в этом доме находит у Крис? Ты поэтому её обыскивал? — хихикает Никита и сразу же получает от Богдана подзатыльник. Он кривится и потирает затылок. Он этого не заслужил, уверена, что Никита хотел сгладить нарастающее напряжение, но у него не получилось.

— Я сказал тебе держаться от неё подальше, какого черта ты творишь? — спрашивает Артем и расправляет плечи. Давид делает шаг вперед и становится напротив него. Они так близко, что мне становится страшно, не начнется ли между ними потасовка.

— А я не хочу — говорит Давид, и Артем силой толкает его в плечо. Давид отшатывается, а Артем выдает отборный мат и снова толкает Давида.

— Что значит, не хочу? Я сказал, не смей её трогать, ты в своем уме? Ей семнадцать лет!

— Я в курсе, что ей семнадцать — говорит Давид и оборачивается на меня, а потом снова смотрит на брата.

— Держись от неё подальше — говорит Артем.

— Вот значит как — скалится Давид — Значит, только тебе можно встречаться с золотой девочкой да? Боишься, что я все тебе испорчу и что этот денежный мешок, который считает себя кем-то вроде её папаши, не позволит вам быть вместе?