Это была сумасшедшая идея моей подруги Алины прийти сюда, и мне следовало её отговорить, но я просто пошла с ней, чтобы поддержать.

Алине на прошлой неделе исполнилось восемнадцать, и сейчас она собирается сделать тату. Она собирается сделать тату во имя любви, это очень глупо, кто в здравом уме делает тату ради любви? Любовь проходит, а татуировка остается навсегда.

Но такие аргументы, я решила оставить при себе, и просто шагала вслед за подругой.

К моему удивлению, мы поднялись на второй этаж какого-то офисного здания. В большом, светлом коридоре нас приветствовала огромная вывеска тату салона над деревянной выкрашенной в черный дверью.

Я всегда думала, что все тату салоны находятся в подвале, такое небольшое темное помещение с лампочкой под потолком кушеткой и разными плакатами и нарисованными черепами на стенах, а у кушетки — огромный татуированный парень в майке.

— Крис, — позвала меня Аля и я поняла, что продолжаю пялиться на вывеску, в то время как она уже открыла дверь и вошла. Я сделала вдох и улыбнулась ей.

Войдя я приятно удивилась. В большой комнате уютно, здесь четыре двери такого же черного цвета и никаких шторок и кушеток, как я предполагала. Справа от нас у стойки администратора стоит высокий худой парень. В глубине комнаты стоят два черных кожаных дивана, напротив телевизор. На стенах в рамках висят работы здешних мастеров. Возле дивана стоит небольшая полка, на которой множество безделушек, но они создают невероятную атмосферу этого заведения.

— Вы вдвоем? — спросил парень, привлекая мое внимание.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него, Аля уже что-то ему говорила, поправляя волосы, она нервничала. Парень принялся копаться в своих записях. Его волосы были коротко подстрижены на висках и чуть длиннее на макушке, он прищурился и надул свои пухлые губы, пока искал запись моей подруги, а когда слегка наклонил голову, я заметила на его шее татуировку, точнее её часть, уверена, что вся она прячется на его спине.

То, что я увидела, было красиво, и я не отказалась бы посмотреть на неё целиком. Он поднимает голову, и наши глаза встречаются, на мгновение я теряюсь, и пытаюсь вспомнить, не сказала ли я этого вслух. Он лишь дарит мне мимолетную улыбку и обращается к Але. К сожалению, я не могу отправиться с ней, поэтому мне придется её дожидаться тут.

Парень выходит из-за стойки и указывает Алине на одну из дверей, а мне предлагает дождаться его на диване и что-нибудь полистать, пока он сделает для меня кофе.

Я вздыхаю и прохожу вглубь комнаты.

Здесь пахнет кожей, апельсинами и кофе, фоном играет рок, и я благодарна, что не настолько громко, чтобы хотеть закрыть уши. Присаживаюсь и обращаю внимание на журналы, лежащие в тканевом ящике в самом низу полки. Должна признаться, что журналы здесь на любой вкус. Есть даже какие-то наброски татуировок.

Я безразлично пролистываю несколько журналов и отправляю их на место. Осматриваюсь, а потом поднимаюсь, чтобы разглядеть работы, висящие в рамках на стене. Должна признаться, что недооценивала это искусство. Рисунки на теле ведь можно назвать искусством?

Я восхищаюсь некоторыми работами, попутно примеривая некоторые на себя. Я съеживаюсь, представляя как должно быть больно и долго, когда забивают рукав. Я склоняю голову, чтобы рассмотреть. На плече у парня орел, его крылья попадают на грудь, чуть ниже к самому локтю идут какие-то незамысловатые узоры, там же какие-то буквы, но мне не прочесть слова, тени. Ниже локтя снова орел и должно быть медведь, животное ревёт, открыв пасть.

Это красиво, когда на ком-то другом.

Я перехожу к следующей картине и на мгновение замираю. Это невероятно красиво, хотя на первый взгляд вы решите, что ничего особенно. Но что-то в этой татуировке так сильно меня цепляет, что я протягиваю руку и касаюсь пальцем каждой линии.

— Нравится? — я вздрагиваю, испуг пронзает всё мое тело. Я оборачиваюсь. Рядом со мной стоит парень, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он выглядит самодовольно и стоит слишком близко ко мне. — Это моя. — говорит он и переводит взгляд на стену, на картину, которую я только что трогала. Я чувствую, что краснею.

— Так, ты мастер? — спрашиваю я и пытаюсь не задохнуться. Он напугал меня, а еще он стоит слишком близко, и я чувствую его аромат.

Я улавливаю легкий аромат цитруса смешанный с запахом дыма от сигарет, и кожи. К моему удивлению это очень приятный запах и я делаю то, что удивляет не только его, но и меня. Я глубоко вдыхаю, а он ухмыляется. Это парень выглядит слишком веселым и довольным собой, как будто не сомневался ни на минуту, что понравился мне.

Я осматриваю его и подмечаю, что он точно не из тех, кто смог бы привлечь мое внимание, не смотря на то, что так невероятно пахнет. У него светлые волосы, доходящие до плеч, они растрепаны, как будто он ехал на мотоцикле. Прямо сейчас он нахмурил свои густые светлые брови, у него острый нос, он выглядит немного кривым, как будто он его несколько раз ломал, но это никак не портит его красивого лица. Он красивый, но не милый, у него круглое лицо, а верхняя губа тоньше, чем нижняя. Я прищуриваюсь, когда бессовестно разглядываю его тело. Он высокий и хорошо сложен физически, я бы хотела увидеть его в чем-то обтягивающем, а не в том, что надето на него прямо сейчас.

На нем серая толстовка с капюшоном, поверх которой черная кожаная куртка, такого же цвета спортивные штаны и темно-серые кроссовки. Я замечаю, что из-под его толстовки торчит край белой футболки, и я чувствую легкое возбуждение, это сумасшествие. Все потому, что у него какая-то дикая энергия, от которой у меня легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев, а может из-за того, что он меня напугал. Он двигается и снимает куртку, просто бросая её на диван позади меня, отчего задевает меня своей рукой. Этот парень ничего не знает о личном пространстве. То, как он себя ведет и эта его небрежность в одежде должны отталкивать меня, но я чувствую притяжение и дикий интерес.

Он поднимает рукав своей толстовки, и протягивает руку передо мной. Мои брови поднимаются вверх от удивления.

Он сказал, что она его и имел в виду, что носит её на руке.

Должна признаться, что вживую она выглядит еще лучше, поэтому я без разрешения к нему прикасаюсь. Трогаю его тату, и он одергивает руку, а я отскакиваю назад. Смотрю на него, а он улыбается. Дерзкая, дразнящая улыбка украшает его лицо, пока глаза блуждают по мне. — У тебя, холодные руки, детка. — говорит он, и я замираю. Он такой невоспитанный и… что значит, детка?

Я ничего не успеваю придумать, чтобы ответить ему, как он протягивает руку и хватает меня за запястье, а потом прижимает мои пальцы к своим теплым губам.

Он наглый, невоспитанный, небрежный, но вместо того, чтобы одернуть руку я просто смотрю на то, как он улыбается и сминает мои пальцы в своей руке, согревая. Никогда прежде никто не обращался так со мной. Никто не называл меня этим вульгарным прозвищем «детка», не хватал мои руки и не смотрел так, будто представляет меня без одежды. У него просто невероятные бледно-голубые глаза и прямо сейчас я просто стою, смотря в них как вкопанная. Я даже не шевелюсь.

— Дав, ты опоздал. — я слышу за спиной голос того парня, что встретил нас и оборачиваюсь. Он бросает взгляд на мою руку в руке этого парня, а потом смотрит на него. Дав. Так его зовут. — Тёмыч хотел поговорить с тобой, когда ты появишься. — он прищуривается и кивает на одну из дверей, а потом тяжело вздыхает.

Наконец, я прихожу в себя и выдергиваю свою руку.

Дав улыбается с закрытым ртом и подмигивает мне, а потом проходит мимо, задевая своим плечом, по дороге подхватывая с дивана куртку. Он идет так вальяжно, будто король этого места. Я оборачиваюсь и смотрю ему вслед, пока он, не обернувшись, скрывается за дверью. Я громко выдыхаю и ловлю на себе взгляд парня-администратора.