― Мой народ. Потому что твой народ, нарушив границы и мирное соглашение, действовавшее последние двести лет, послал убийцу к сыну моего Правителя.

― Как самая сведущая часть моего народа хочу тебя заверить ― никто никаких убийц не посылал и смерть Синелиуса стала шоком в правящих кругах.

― Ты врешь! Дантрийцы всегда были лжецами. которым нельзя доверять, ― я видела все своими глазами!

― Так расскажи, может быть, мы тебе поверим.

― Тебе я не стану ничего рассказывать, государственники все знают и сами организовывают провокации и убийства.

― Расскажи остальным, ― мягкий тихий голос Клеуса был настойчив, ― ты же знаешь, достаточно маленькой инъекции и нам даже спрашивать не придется.

Зойя ощутила себя зверьком, загнанным в угол. Зверьком в окружении людей, которые знали, что она должна их убить. И она сдалась.

― Наш Источник пользуется спросом не только у галагосцев. Зная его чудесные свойства, за помощью обращаются представители разных государств. Если вы читали полную версию Книги Истин, то знаете, что в ней сказано ― Источник ― одна из основ существования мира по эту сторону вселенной Ниизиды, и все миры черпают из него жизненную силу. Источник показывает прошлое и будущее, может решить нерешаемую задачу, излечить неизлечимую болезнь. Но чтобы получить от него помощь, нужен особенный посланник ― человек без тени гнева, злобы и подлости в душе. Не особенного Источник не примет, а того, что с дурными намерениями ― уничтожит. Поэтому чаще всего к нему отправляют детей, и все просьбы незначительные ― много они не запомнят, да и не поймут. С проблемами посерьезнее правители присылают жрецов и священников ― вся их жизнь ― чистота и служение обществу.

Пару месяцев назад мы получили послание от цикла Арбитристов, что Источником хочет воспользоваться Правитель Дантора, и одно из условий ― отсутствие посредников. К просьбе отнеслись серьезно ― неизвестно, как отреагирует Источник, войны никому не хотелось. Мы предложили услуги Жреца, это самый верный вариант, его обычно использовал сам Галагос. Дантриец не согласился. Не согласился он пригласить и своих людей. Видимо проблема требовала полной конфиденциальности. В конце концов он попросил, чтобы гарантией безопасности и страховкой стал Синелиус, поскольку более порядочного и чистого сердцем трудно найти среди галагосцев. Мы, подданные, его боготворили, а враги безмерно уважали. Отец, наблюдая за сыном, знал, будущее их мира в надежных руках, ― голос Зойи дрогнул, а глаза увлажнились, ― Правитель с тайным визитом прибыл на обычном дартолете, приземлился в метрах ста от чаши, без пафоса и свиты. Лицо этот подлец скрыл капюшоном от плаща. Вдвоем с Синелиусом они направились к Источнику. Галагос и несколько человек охраны остались наблюдать с видовой площадки храма, весь участок оцепили воины. В цепи стояла и я.

У чаши, Правитель заговорил с Синелиусом ― никто не знает о чем, но по ходу беседы настроение юноши менялось. Было видно, что он в ярости, но старается сдержаться. В конце концов наследник Галагоса развернулся и пошел прочь. Дантриец что-то прокричал вслед. И тут Синелиус развернулся и ударил собеседника так, что тот упал в Источник. Чаша с чудодейственной водой приняла провокатора как жертву, а сына Галагоса восприняла как агрессию и зло ― тот упал замертво. Дантриец выбрался из чаши и через минуту уже сидел в улетающем прочь дартолете. Убийца, убивший не своими руками.

― То есть Отерис солгал, когда сказал всем, что были планы разрушить Источник и Синелиус погиб, его защищая?

― Циклисты лгут во всем. Мы уже сто лет не совершали никаких диверсий на территории Дантора, живем в мире с приграничными регионами. Первым порывом Галагоса после смерти сына было направить воинов на Дантор. Однако жрец Источника предупредил ― ему было видение, что любая война, затеянная Галагосом, будет проиграна. И более того ― он потеряет единственного оставшегося ребенка ― дочь Флору. Поэтому было принято решение послать меня, благо во дворце уже жил мой двойник.

Дантрийцы превратились в слух, внимая истории Зойи и пропустили первый удар по обшивке дартолета. После второго удара аппарат тряхнуло и их всех сбросило на пол.

― Кажется в нас стреляют! ― прокричал Гротен.

― Но кто? Мы только сейчас покидаем границы Дантора, ― задал вопрос Ларс, наблюдая за бортовой аппаратурой.

― Видимо, гостеприимные дантрийцы, ― усмехнулась Зойя.

Все одновременно уставились на Клеуса. Тот побледнел еще больше.

― Я ничего не знаю, по крайней мере, никаких указаний о вашем уничтожении не было.

Следующий удар вывел из строя навигацию дартолета и повредил управление. Аппарат начал аварийное снижение. Отследить конечную точку приземления было невозможно, оставалось ждать и надеяться, что место приземления будет обитаемым и они получат помощь.

Падение было жестким ― от удара о поверхность дартолет частично развалился и загорелся. Хвостовая часть отделилась и образовалась огромная дыра, через которую рванули черные клубы дыма. «По крайней мере мы сможем выйти, если заклинило двери» успел подумать Тарн, прежде чем потерял сознание.

Лежать было неудобно. Казалось, будто он на большом гладком и теплом булыжнике. Сознание и чувства медленно возвращались. Тарн открыл глаза ― свет. Закрыл ― тьма. Левая рука болела, чувствовался вывих в плечевом суставе.

― Пришел в себя? ― голос Гротена звучал почти весело.

― Все живы? ― ответил вопросом на вопрос Тарн.

― К счастью ― да. Только девчонке в этой суматохе удалось сбежать. По крайней мере тела мы не обнаружили.

― Куда нас занесло?

― А вот это вопрос. Место довольно странное, и для меня неизвестное, хотя я знаком с разными мирами.

― Кругом камень, ― послышался голос Дэна, ― мы с Клеусом прошли около километра и ничего не изменилось ― ни песка, ни земли, только гладкая черная поверхность. Источники воды искусственные ― в каменных чашах. Никакой пыли, грязи. Наш дартолет самоутилизировался за час, не осталось и винтика. Хорошо, что успели вытащить рюкзаки с вещами. Да, и еще, связь и никакие навигаторы здесь не работают, и простые компасы тоже.

― Вы только прибыли и уже хотите покинуть нашу гостеприимную страну? ― послышалось откуда-то сверху.

Над путешественниками зависла прозрачная сфера с улыбающимся женским лицом.

― Хотелось бы больше гостеприимства, ― угрюмо заявил Тарн, пытаясь подняться и морщась от боли.

― Добро пожаловать в Баникею, путники, ― приветливо ответила сфера, ― Правительница Хатунга приветствует вас и приглашает во дворец, получить кров, пищу и медицинскую помощь. Мы приносим свои извинения за утилизацию вашего летательного аппарата, но наш мир устроен так, что любое непригодное к использованию оборудование самоуничтожается.

Воздух дрогнул и над компанией путешественников материализовалась летательная открытая платформа, она опустилась на каменную поверхность и засветилась в области входа.

― Мы благодарим правительницу Хатунгу и принимаем приглашение, ― принял решение за всех Гротен.

С высоты полета было видно, что черная каменная кладка не имеет границы, лишь черный цвет местами перебивался цепочкой белых прерывистых линий, идущих по спирали. ― Похоже на лабиринт, ― задумчиво произнес Клеус. ― Странно не видеть водоемов, зелени и земли, ― покачал головой Гротен. ― Особенностью нашего мира является отсутствие каких-либо почв и растений, ― пояснила сфера, которая так и летела над ними, ― однако мы знаем что это такое и во дворце посажено несколько деревьев и кустарников, семена которых случайно принес ветер. Почву и семена цветов удалось взять с научного корабля, который потерпел крушение в нашем мире около ста лет назад. ― Постой, а что же вы едите, если нет растений? Животные у вас есть? ― К сожалению, нет, ― не переставала улыбаться сфера, ― но вы не волнуйтесь, голод нам не грозит ― фабрики по производству искусственной пищи работают исправно, а сырье… ― тут сфера запнулась, ― присылается регулярно. Вкус искусственного сыра и искусственного молока ничем не отличается от настоящих, сегодня вы в этом убедитесь. Питательные свойства сохранены. ― А реки, ручьи, озера, или море ― есть? ― поинтересовался Лучи. ― К сожалению, запасы воды в Баникее ограничены и она идет строго на утоление жажды и приготовление пищи. ― Вы что, не умываетесь? ― не унимался Лучи. ― Мы принимаем воздушный душ со специальным излучением. Это ничуть не хуже водных процедур. Стирка вещей происходит так же. Вредные химические вещества запрещены. ― Дождь у вас бывает? ― Облака окружают Баникею, но не попадают на территорию государства.Мы пытались получить влагу испарением ― ничего не вышло. Я могу вам еще чем-нибудь помочь? ― Пока нет. ― Тогда будем прощаться, поскольку вы уже на месте. Кстати, меня зовут Кайе, я ваш персональный гид. До встречи. ― До встречи, Кайе, ― вежливо ответили гости, глядя вслед исчезнувшей сфере. ― Интересное место, ― пробормотал Клеус, который стал намного разговорчивее за последние сутки, ― похоже на искусственно созданное замкнутое пространство. Как и у любого правителя, у Хатунги был собственный дворец ― из такого же черного гладкого камня как все вокруг. Оконные проемы круглые, с затененными стеклами. Внутри царила прохлада. Навстречу гостям вышли босые девушки прислужницы, с оливковой кожей и яркими тюрбанами на головах. Изящные кисти с тыльной стороны покрыты орнаментом, повторяющимся узкой полосой на длинных шеях. Поклонившись, они пригласили гостей в главный зал. Хатунга восседала на золотом троне. Чтобы ее разглядеть, нужно было задрать голову как можно выше. Однако напрягаться не пришлось, правительница Баникеи отложила золотой скипетр и спустилась сама, кокетливо придерживая длинную юбку и показывая узкие смуглые ступни с ярким педикюром. Роста она была небольшого, даже тощий Лучи казался рядом с ней высоким статным парнем. В метре от компании Хатунга остановилась, не поднимая иссиня-черных ресниц и прикрыла нижнюю часть лица огромным веером. Гротен спохватился первым, и склонился как можно ниже, за ним прогнулись в поясе и остальные. ― Приветствуем тебя, гостеприимная правительница этого прекрасного мира. Позволь представиться и выразить глубочайшее уважение… Пока Гротен рассыпался в заверениях глубокого почтения и представлял каждого своего спутника, Ларс осматривался по сторонам. В зале помимо них было не менее пятидесяти-шестидесяти придворных. Все они располагались вдоль каменных стен с золотыми прожилками, все они были довольно привлекательны, если не сказать, что очень красивы, и все они были… женщинами. Хатунга тем временем подходила к каждому гостю и жала руку. Шагнув от Тарна, она оступилась и чуть не упала, но Ларс успел подхватить ее и аккуратно поставил на место. Правительница оказалась легка, словно пушинка, а талию можно было обхватить пальцами. Вновь оказавшись на ногах, она кивком поблагодарила спасителя и одарила таким долгим взглядом, что старший Реенактор, обычно равнодушный к женским чарам, залился густым кирпичным румянцем. Еще одним покрасневшим неожиданно оказался Клеус ― он так смутился, что отшатнулся от Хатунги и та, растерявшись, пожала крепкой маленькой рукой воздух. Уже в гостевых покоях, Клеус ругал себя почем зря, а остальные подшучивали над его неуклюжестью. Потрясения на этом не закончились. Гости опробовали на себе необычные душевые кабины, в которые заходишь грязным, а через пять минут выходишь абсолютно чистым и сухим, побывав под обычной струей воздуха. Испачканную одежду тем временем забрали прислужницы, оставив замену ― свободные полотняные рубахи и штаны. Обувь тоже забрали, чтобы почистить, и на ужин пришлось отправиться босиком, так что теперь все почувствовали себя неловко. Ужин был подан на низких столах, и собравшиеся полулежали за трапезой или сидели на коврах, оперевшись на подушки. Блюда из искусственных продуктов оказались неожиданно вкусными и вскоре все забыли, что едят фальшивые овощи и жуют мясо, которое никогда не бегало. Ларс удостоился особой чести ― сидеть рядом с правительницей, и поэтому ему кусок в горло не лез. Хатунга больше молчала и ела, изредка вскидывая карие вытянутые к вискам глаза на участников застолья. Хотя за ужином собралась немалая компания человек в тридцать, особого веселья не наблюдалось ― гости притомились после богатого на события дня, а хозяйки (мужчины так и не появились) были довольно милы, но печальны. Причем грусть, больше похожая на жалость относилась к гостям. Ужин закончился, посуду стали убирать со стола, подали напитки ― энергетические и расслабляющие, на выбор. Правительница одним движением поднялась с подушек и протянула руку Ларсу, помогая встать: ― Не хотите ли пройти в наш маленький сад? Если, конечно, не очень устали. ― С удовольствием, ― сипло выдавил из себя отчаянный холостяк, давно забывший, о чем можно говорить наедине с красивой женщиной. Цветочная теплица с редкими даже для Дантора растениями находилась в верхней галерее дворца. В ней царил полумрак, очевидно для того, чтобы лучше было видно мерцание растительной коллекции. Оранжерея была живой, листья плавно двигались, лепестки ярких цветов медленно открывались и закрывались в такт звучащей мелодии. ― Музыка у вас оригинальная, ― заметил Ларс, не зная, что еще сказать. ― Это музыка растений. Когда они выросли, то стали единым организмом, в котором царила гармония. И тогда мы услышали первую мелодию, ― она помолчала, и продолжила, осторожно подбирая слова, ― Я хочу кое-что рассказать, что покажется странным и даже невероятным, и прошу поверить мне, хотя бы потому, что опровергнуть мой рассказ некому. Наверное вы обратили внимание, что за столом и в самом дворце не было мужчин. Если быть точной, мужчин здесь нет вообще. Ларс удивленно уставился на Правительницу: ― Вымерли? ― В старинных книгах жизнь наших предков была связана с другими народами торговлей и дружбой, и мы ничем не отличались от других государств. Но однажды баникейцы прогневали богов и те закрыли дверь в остальной мир. Плодородная земля за несколько дней превратилась в каменную равнину, погибли растения, начались болезни, которые не задевали женщин, но оказались смертельными для наших мужчин. Постепенно их не осталось. Баникея тем временем превратилась в лабиринт ― в нее можно попасть, но из нее невозможно выбраться, все дороги ведут обратно. Не буду скрывать ― вы не первые путники, разбившиеся у наших границ и сумевшие каким-то неведомым образом проникнуть сюда. Мы рады гостям, но мы всегда печалимся, зная, что их ждет. Прожив здесь пару месяцев, а некоторые пару дней, гости заболевают неведомой нам болезнью и угасают в считанные часы. Сколько отведено вам ― я не знаю, поэтому рассказываю все как есть в первый же день. Это жестоко, но я хочу чтобы вы знали, что вас ждет, и что причина того, что произойдет, не в нас. Расскажи это своим спутникам, и если кому-то понадобится психологическая помощь или ответ на вопрос, я буду рада помочь. Ларс не нашелся что ответить и молчал, пытаясь переварить услышанное. Хорошенькое дельце! Хочешь, не хочешь ― умрешь, и сбежать не сбежишь. И когда умрешь? Сегодня, завтра? Какие будут симптомы? Взгляд правительницы, заметившей его смятение, был настолько сострадающим, что Ларс в ту же секунду почувствовал себя смертельно больным.