— Мальчики, разрешите я к вам присоединюсь, — раздался у меня из-за спины смутно знакомый голос.

Я обернулся и сквозь пелену на глазах попытался рассмотреть, кто же хочет попасть к нам в компанию. Кое-как сфокусировав взгляд, мне все же удалось рассмотреть кто там. Это была Лейла. Поняв, кто же передо мной стоит, я почти полностью протрезвел. Сердце, как и тогда в кабинете, пропустило удар. Она была великолепна, не в военной форме, а в облегающем платье она была выше всяких похвал. Да что же я теряюсь в ее присутствии-то. Такого со мной не было со времен знакомства с моей первой, и так и оставшейся единственной, женой.

Лейла Эль Махоон в восьмой раз запустила в искине модуляцию предстоящей операции Арваре. По всему выходило, что разведывательный рейд силами Легиона осуществлен быть не может. За последние пару месяцев только в ее крыле потери увеличились почти в четыре раза. Ни машин, ни пилотов на них катастрофически не хватало. Как не ремонтируй, а новых истребителей взять негде. Из столицы пришел приказ захватить и удерживать в течении суток базу подскока седьмого флота империи Аратан. Основную работу будут выполнять штурмовые подразделения космодесанта, задача же ее крыла доставить их на место и пробить коридор для десантирования. Хоть по данным разведки кораблей и модулей противокосмической обороны на данной базе практически нет. Но и нескольких стационарных туннельных орудий хватит, чтобы остановить весь оставшийся в наличии боевой флот Легиона. Да и что там останавливать-то. Четыре крейсера позапрошлого поколения, уже неизвестно сколько раз ремонтировавшихся. Ни одного тяжелого линейника. Есть, правда, несколько фрегатов непосредственной обороны самой станции Иностранного легиона, но толку от них никакого. И, пожалуй, все, что еще на ходу. Даже единственный современный рейдер «Игл» получил повреждения в последней бойне. Улей арахнидов внезапно вышел из чревоточины в населенной системе недалеко от разграничительной линии. Система была аграрной и поэтому не имела мест базирования флота, а то, что имелось, противопоставить улью ничего не могли. Наместник запросил помощь, когда было уже поздно, архи начали высадку на планету, и прислать из метрополии какие-либо значительные силы просто не успевали, поэтому и был передан приказ на базу Легиона, у которого в наличии было всего три тяжелых линейных корабля и несколько десятков крейсеров. Легион не может отказаться выполнить даже самоубийственный приказ, и легат, скрепя сердцем, выдвинул все, что было на помощь. Вот из той системы и вернулось только два транспорта с десантом и «Игл», избитые донельзя. Лейла сама тогда хотела возглавить истребительное крыло, но приказом командования осталась здесь и не принимала участия в бою. А вот Дуг вернулся в медкапсуле, он лично возглавил оборону на рейдере, когда на борт прорвались арахниды. Зарядом плазмы ему сожгло руку до плеча.

Сейчас и рейдер, и транспорты были размещены в доках. Хотя большинство из вернувшихся уже вышли из медотсека, но среди них было и несколько десятков тяжелых, попавших под ментоудары пауков. Так что, как не пыталась она хоть что-то придумать, ничего не получалось. Изменив состав группировки и включив в ее состав вообще все, что могло летать, Лейла в девятый раз запустила расчеты. Она сидела и в сотый раз обдумывала ситуацию, сложившуюся на базе. Пополнения из метрополии нет уже полгода. Про технику и говорить не стоит. Ее не было со времен формирования. Все, на чем летает легион, трофеи, захваченные во время операций. Отремонтированные в доках базы и поставленные в строй инженерами Легиона.

Лейла перевела взгляд на ролик, транслировавшийся на экране. Там в это время боевая особь архов отрывала голову человеку в изодранном скафандре пилота. Безысходность. Во всем, что ее окружало, была безысходность. Все кто ее окружал — давно уже мертвы, да, они пытаются продлить агонию, но учитывая тот факт, что Империя их давно приговорила к смерти и лишь для своих нужд используя уже мертвых, то закат легиона близок. Внезапно на глазах майора навернулись слезы. Жизнь скоро прервется, а она так и не смогла обрести покой и любовь. Тот, кого она когда-то любила, сгорел в пламени мятежа, а после него чувств уже ни к кому не было. Она должна была тогда умереть вместе с ним, но по какой-то нелепости продолжала существовать. Искин в очередной раз выдал нулевую вероятность успешного осуществления операции. Со злости схватив со стола пресс-папье, дань памяти временам, когда она еще звалась леди, и единственное, что уцелело от родового поместья, со всей силы запустила им в экран. Тяжелый раритет с легкостью разнес на осколки тонкий слой кристаллической основы визора. Эта внезапная вспышка немного прояснила мысли.

Откинувшись в кресле и повернув его спиной ко входу она продолжала перебирать мысли. Резкий шорох заставил обернуться. Дроиды-уборщики собирали осколки, разбросанные по полу. Усмехнувшись, ну кто мог зайти к ней в кабинет без ее ведома, и вспомнила, что один такой человек есть. Перед глазами предстал тот дикарь, Вик кажется. Странно, но при воспоминании о нем в груди немного потеплело. Хм, неужели он ей привлекателен. Ну а хотя, почему нет. Надо узнать, где он и как. Вроде уже должен был закончить обучение. Не успев сделать запрос в станционную сеть ей пришло уведомление о том, что требуется подтверждение на перевод курсанта в разведотряд. Очень странно. Сколько Лейла знала, Дик Унгар редко принимал новеньких, и уж тем более никогда не брал курсантов к себе. Открыв запрос она увидела, что речь шла как раз о Вике, которого она только что вспоминала. Быстро завизировав своим идентификатором документ, переправила его обратно Дику.

— А почему бы и нет? Видимо это знак забытых богов, — подумала госпожа майор. — Назначу встречу, пообщаемся. Тем более уже давно никого нет.

С этими мыслями Лейла запросила у главного искина базы местонахождение Вика. Оказалось, что он спал у себя в кубрике.

— Вот и хорошо. Смогу привести себя в порядок, а потом нанесу ему визит. — И с этой мыслью графиня встала с кресла и покинула кабинет, в котором дроиды уже навели порядок, и даже пресс-папье, выступившее в качестве метательного средства, вновь стояло на своем месте.

Я попытался перевернуться на другой бок, но это у меня не получилось. Левая рука онемела от того, что на ней лежало что-то. Не открывая глаз пытаюсь восстановить события вчерашнего вечера.

Можно сказать, что вчерашний отдых удался на все сто. Вначале мы просто пили и веселились с Керком и его знакомыми, а потом пришла она… Лейла… И для меня весь мир замкнулся на ней. Не знаю, то ли это алкоголь подействовал, то ли сказалось напряжение последнего времени, но я расслабился и поплыл, полностью растворившись в графине Эль Махаон. Весь мир превратился для меня в один только зал бара, в котором блистала она. Много танцевали, еще больше пили, мне даже на секунду представилось, что я снова на Земле. Так сильно вчерашняя атмосфера напоминала обычный российский бар где-нибудь в средней полосе в небольшом провинциальном городке. Лейла легко находила контакт с окружающими и перезнакомила меня со всеми посетителями бара, а потом, захватив с собой бутылочку вина мы сбежали на обзорную площадку, куда у нее, как начальника кадровой службы, был свободный доступ.

Это было что-то. Мы стояли на металлической палубе и от бездонной черноты космоса нас отделял только тонкий слой силового поля. Это было неповторимо! На абсолютно черном небе пылали яркие точки звезд, крупные, такие, наверное, можно увидеть только где-нибудь за полярным кругом, и все это шло как обрамление к ярко-голубому шару чистого, неискаженного пламени, вылетавшим из этого шара языкам протуберанцев и темным пятном кажущегося неподвижным газового гиганта, как раз проходившего по своей орбите между станцией и местной звездой. Атмосфера зрелища была непередаваемой, эмоции шкалили. Возможно, что для Лейлы зрелище было привычным, но у меня был сплошной восторг. Столкновение тьмы и света в прямом смысле, и в то же время гармония сосуществования их как единого целого. Ведь не будь тьма космоса, такой бездонной, то и свет голубой звезды потерялся бы и не играл всеми красками.