Я только качаю головой.

— И всё же это были обычные крестьяне, которым и самим еды едва хватало…

— Это были ялайские отродья! — резко бросает Эйрик, неодобрительно глядя на меня.

В его глазах я замечаю то, чего не увидел раньше — фанатичный блеск человека, свято уверенного в своей правоте. А ещё там видно неудовольствие в высказанном мной сомнении, так что я решаю оставить своё мнение при себе.

А Эйрик между тем распаляется всё сильнее, видя, что к нашему разговору прислушиваются другие “вороны”.

— Так было всегда. И сейчас, и двадцать лет назад, и триста, и семьсот, во время первой войны с Ирандером, когда случился Раскол! Именно тогда ялайцы показали своё истинное лицо, когда прибыли на эти берега с нашими предками, в числе которых были и Святые — Ралоф, Рейла, Пеладер, Паветта, Церандон, Цирилла и Валандар.

Словах брата Айрилен наполнены страстью и верой. Он вещает, словно проповедник, и по лицам сослуживцев я вижу, что своим красноречием Эйрик трогает их сердца. Их — но не моё, потому что даже в только что произнесённых фразах есть большая ошибка, которую может заметить любой человек, хоть немного изучавший историю.

Дело в том, что раньше не существовало “ялайцев” и “имперцев”. Семьсот лет назад с Западного континента приплыл единый народ, который разделился лишь впоследствии. Но в наши времена всё чаще встречалось мнение, которое сейчас озвучивал Эйрик. Оно распространялось в храмах Святых предков и потихоньку становилось “правдой”. Якобы “ялайцы” всегда были другими, и с “имперцами” не имели ничего общего…

Междку тем, магистр Старвинг продолжает вещать:

— Проклятые тёмные под предводительством своего лидера, Ирандера, не захотели жить в мире и согласии. Они выкрали привезённые с Западного материка секреты магии прошлого и бежали с ними далеко на восток. С помощью тёмного колдовства тёмные убили тех, кто пытался их задержать. Святые, да хранятся их имена в веках, попробовали остановить отступников, но те освободили мощь древних артефактов, и произошла первая большая война. К счастью, у наших предков хватило сил, чтобы противостоять ялайским отродьям, не действуя их методами и используя лишь чистоту своей души.

А вот эта часть истории уже была похожа на правду. По-крайней мере, в исторических книгах, которые мне удалось прочесть за время учёбы в академии и тех, что хранились в библиотеке отцовского поместья, о Расколе было сказано примерно то же самое. Без особой конкретики, но общий посыл сходился. Якобы часть беглецов с западного континента украла привезённые оттуда артефакты, другой части это не понравилось, вспыхнула война. Тогда предки ялайцев впервые использовали магию для убийства сотен людей, это их навсегда изменило, а наши предки, увидев это, придумали первые законы, ограничивающие использование колдовства. И чудом одолели отступников, используя чистоту своей воли.

Хотя я всегда подозревал, что победу Святым предкам принесло хорошее численное преимущество.

Хм… Эйрик меняет некоторые детали исторических книг. Не все — но такие, которые меняют восприятие истории. Как там говорил знаменитый летописец, которого казнили за слишком вольный пересказ древних хроник? Кажется, цитата звучала как-то так: “Ложь проще всего прятать в бурных потоках правды”.

— Но магистр, — подаёт голос Блик. — А как же... Как же вы? Ведь “Чёрные отряды”, простите за дерзость, могут использовать магию… Ну… Для этого…

— Да, сержант, — серьёзно отвечает Эйрик. — Мы — собой случай. Но наши отряды — необходимая мера, чтобы компенсировать потери среди обычных солдат. Мы можем убивать магией. Но делая это, жертвуем собственными жизнями, чтобы свои не теряли вы. И это — осознанный выбор. Ни один из нас никогда не убьёт жителя Империи, ни один не злоупотребит магией. Кроме того, “чёрные отряды” появились гораздо позже Раскола, лишь во время второй войны с Ирандером, когда силы ялайских отродий продвинулись до самого Верлиона и стёрли его с лица земли.

С дерева неподалёку вспархивает птица — здоровенный ворон, и все замолкают, провожая его взглядом.

— Ну хватит на сегодня историй, — решает Эйрик. — Держите глаза открытыми, мы всё-таки на вражеской территории.

По возвращении в городок, где мы квартировались перед рейдом, нас ждёт сюрприз. Уснувшее, когда его покидали, поселение, сейчас оказывается на редкость бодрым. Улицы полностью расчищены от снега, туда-сюда снуют местные жители, перетаскивая какие-то ящики. Конюшни забиты лошадьми, везде много крытых телег, которых не было, когда мы уезжали, и из которых что-то разгружают многочисленные солдаты, а рядом с домами и на центральной площади установлена куча палаток и жаровен, горят костры.

«Серые рыси», «Сабельщики», «Грозовая колода», «Руки Ралофа, «Зелёный отряд» — я вижу нашивки групп, которых отправляли патрулировать северную границу вместе с нами. Судя по количеству солдат, заполонивших городок, всех собрали в одном месте. А меж фигур в зимней форме то тут, то там мелькают другие — во всём чёрном, с замотанными лицами.

Ещё маги из «чёрного отряда», хм…

— Замечательно, — удовлетворительно кивает Эйрик, въезжающий на главную площадь первым. — Все в сборе, как и планировалось. Значит, не придётся никого ждать.

— Как и планировалось? — недовольно спрашивает мага Имлерис. — Господин магистр имел некий план, о котором не сообщил мне? Некие приказ, которыми не счёл нужным поделиться?

Очевидно, он никак не может привыкнуть к тому, что во время войны маги частенько ни во что не ставят обычных солдат, даже офицеров. Особенно тех, кто проявляет себя не с лучшей стороны.

— Именно так, — игнорируя недовольство капитана, отвечает брат Айрилен. — Мессир ди Марко, потрудитесь найти командиров пехотных отрядов, соберите их в таверне. Я расскажу, в чём заключаются наши дальнейшие приказы. Мы их обсудим, а позже поделимся с солдатами.

Эйрик спешивается и направляется к постоялому двору. Мы с Хенриром переглядываемся, а затем вопросительно смотрим на Блика.

— Есть мысли? — спрашиваю я, провожая взглядом четырёх местных мужиков, тянущих на санях здоровенный заколоченный ящик. — Зачем тут столько народу? Неужели Старвинг задумал ещё один удар по ялайским поселениям, только мощнее? Смотри, сколько «чёрных».

Впрочем, гадать приходится недолго. К вечеру капитан Имлерис собирает десятников в одном из жилых домов, которые освобождают специально для солдат. Ди Марко сильно недоволен — таверну теперь занимают люди Эйрика, а большая часть бойцов остальных отрядов разбредается по домам вокруг центральной площади, лавкам и муниципалитету, выгнав оттуда местных жителей.

Возражений никто не слушает — защитники Империи не собираются ночевать на лютом морозе в палатках, так что многим жителям городка со странным названием Торнвилл приходится искать ночлег у соседей.

Наш отряд заселяет двухэтажную лавку торговца одеждой и соседний дом. Семьдесят человек занимают свободное место на двух этажах и чердаке, расположившись там вокруг печной трубы. Все собираются спать вповалку, но нашей десятке везёт — вместе с отделением Коряги нам выделяют одну большую комнату на втором этаже, где мы уже разложили спальные мешки и дожидаемся десятников.

И когда они приходят, солдаты сразу налетают на сержантов с вопросами.

— Да тихо же вы! — прикрикивает Хенрир, оглаживая вспотевшую лысину. В доме натопили так, что никакой мороз снаружи не страшен. — Тихо, мать вашу!

— Ты мою мамку не трожь, — ехидно замечает мужчина из нашей десятки со странным прозвищем Алебарда — высокий, с широким, приплюснутым лицом и оттопыренными ушами. — Лучше расскажи, что на совете было?

— Да ничего хорошего, — вместо Хенрира отвечает Коряга. — Передали нас с потрохами этим «чёрным».

— В каком смысле?

— Сворачиваемся мы отсюда, парни. Вместе с остальными отрядами нам приказано оставить патрулирование и ехать на юго-запад, в Альдербранд. А потом к границам Сартоэльского леса.