— Нет… — осекаюсь я.

— А зря, — продолжает веселиться учитель. — Я ведь уже показал тебе, как это сделать.

— Когда?

— Когда попросил открыть свои воспоминания и соединить меня с ними.

— И?..

— Думай, Таскалор, думай! У тебя достаточно живой разум, чтобы понять!

— Я не… Хм…

В голову приходит мысль. Я прокручиваю её раз, другой.

— Значит, та энергия, которую я почувствовал — путь к поиску слабости Советника? То, за что я могу зацепиться, чтобы «прочесть» его?

— Молодец! — улыбается Беренгар. — Но есть и проблема. Он наверняка не даст тебе спокойно исследовать его энергопотоки и структуру. Так что придётся воспользоваться таким полезным в данном случае восприятием. Оно заменит тебе недостаток ментального контроля.

— Значит, мне нужно прочувствовать энергетику Советника, ощутить её воздействие и…

— Воспользоваться восприятием. Направить его по энергоструктуре противника, отыскав в ней уязвимые точки. Повторюсь — спокойно сделать это, по моему мнению, не получится. Так что, скорее всего, параллельно тебе придётся защищаться. Ну, или попросить кого-нибудь отвлечь врага.

— И как я пойму, что делать, когда отыщу уязвимые точки? Они ведь могут быть какими угодно?!

— А вот это, Таскалор, — серьёзно говорит учитель, — тебе придётся узнать самому. Будем считать это твоим выпускным экзаменом. Сдашь его — и станешь настоящим Сейнорай.

— А если нет?

— Думаю, в таком случае ты умрёшь.

— ЩИТЫ-Ы-Ы!

Дробный стук болтов о металл. Ухнув, солдаты с первой линии, несущие высокие и тяжёлые башенные щиты, делают несколько шагов вперёд по скользким от крови камням, которыми вымощена улица…

— Арбалетчики! — рявкаю я, когда мы замираем. — Товсь! Пли!

Юркие парни — новенькие, приписанные к нашему отряду — целятся в щели между щитов и нажимают на спусковые скобы. Всего двадцать одновременных выстрелов — но кучность и плотный ряд прущих на нас врагов не оставляют им никаких шансов.

Слышатся крики боли, звуки, с которыми снаряды впиваются в тела нападающих. Только-только набравшие разбег одержимые валятся на землю, мешая другим набрать скорость.

— Перезаряжай! Копейщики, смена!

Воины меняются. Стрелки уступают позиции тем, кто управляется длинными, в полтора человеческих роста, протазанами с широкими листовидными наконечниками. Ими можно не только колоть, но и рубить, чем мои воины и занимаются…

Вжух, вжух, вжух! Хрясь! Кр-ра! Бум, бум, бум!

Кровь брызжет во все стороны. На щиты, несмотря на постоянную работу копейщиков, налетают хрипящие безумцы, одурманенные Этерниумом и камнем Эрленкар. Они пытаются прорвать наш плотный строй.

— Капитан, их много!

Я на миг прикрываю глаза, вызываю поток энергии, облекаю его в воздух и выпускаю из поднятой руки. Взмыв вверх, заклинание подчиняется моей воле и обрушивается на нападающих, раскидывая их в стороны.

— Вперёд! Раз-два! Раз-два! — ревёт Блик, держащий один из щитов.

Шаг за шагом мы продвигаемся по улице, зачищая её от обезумевшей толпы. Точно так, как и многие другие отряды, проникшие в город после того, как установленные наспех требушеты снесли Первые врата.

Забавно, но наш отряд мечников превратился в малоподвижную штурмовую группу. С башенными щитами, протазанами и арбалетчиками. Впрочем, «превратился» — не совсем верное слово. Почти весь личный состав, с которым я встретился в крепости Фархельм несколько месяцев назад, погиб. После всех сражений, после безумного бегства из Лавенгейского вала, в живых остались лишь я, Блик, Коряга, Пек и четверо солдат из разных десятков, с которыми я не особо-то и общался.

Так что нам дают пятьдесят двух человек, вооружают их и… Делают меня сотником «за проявленное благоразумие и заслуги перед армией».

Имлериса во временном лагере так и не находят. Я подозреваю, что он пил где-то в городе и наверняка был убит во время хаоса, воцарившегося в Лавенгейском валу, так что сам назначаю десятников. А после того как приготовления заканчиваются — выбираю тактику, которой мы, в составе «Огненной колонны», будем зачищать город.

Организация осады происходит быстро. Уже через три колокола после разговора в палатке отца тысячи солдат выстраиваются в штурмовые порядки, а инженерные расчёты и вовсе начинают работу сразу, как только генерал Вангард выходит с совещания. Орудия устанавливают с какой-то совершенно невероятной скоростью и ворота, запечатанные Советником Ирандера, удаётся снести без проблем. Кроме этого, стену пробивают ещё в четырёх местах, и…

…Внутрь Лавенгейского вала, получив приказ не оставлять в живых никого, устремляются боевые порядки Империи…

Поначалу я недоволен такой установкой, как и многие другие капитаны. Но стоит только ворваться в город, как всё встаёт на свои места, и приходит понимание, что Вангард, Молох и отец правы.

Тут некого оставлять в живых…

Конечно, в Лавенгейском валу остались лояльные Империи люди — местные жители, и даже солдаты. Но…

Невозможно определить с ходу, кто одержим, а кто нет.

В самом начале штурма мы обнаруживаем группу горожан, которые якобы прячутся в лавке алхимика. Но стоило только повернуться к ним спиной, как трясущаяся от страха семья бросается на нас с ножами! Им не удаётся даже ранить нас, но… Мы быстро понимаем, что одержимые могут притворяться «нормальными».

У нас просто нет возможности проверять каждого из встреченных людей…

С первыми проявлениями того, что Советник и его прислужники делают с людьми, мы сталкиваемся уже за Вторыми вратам. Вместе с пятью другими отрядами, при поддержке почти четырёх десятков магов, зажимаем одержимых.

Двигаясь с разных направлений, вытесняем их на небольшую площадь, оцепляем её, заставляем безумцев отступить и даже начинаем думать, что без проблем отбъём город!

Пока некоторые из одержимых не бросаются на нас.

Из их ртов капает пена, глаза навыкате, будто вот-вот лопнут, руки окровавлены, одежда порвана, но главное — не это. Они оказываются невосприимчивы к заклинаниям имперских колдунов! Потоки мощного ветра не могут их отбросить, жгуты энергии отказываются оплетать безумцев, просто отскакивая от них!

— Стрелки, товсь! — слышится со всех сторон, и в этот момент я кое-что замечаю.

Вокруг бросившихся на нас людей мерцает едва заметный глазу ореол…

Магическая защита?!

Звук рассекающих воздух болтов — и снаряды летят в сторону безумцев. Они вот-вот пронзят их, и…

… Ничего не происходит.

Болты просто ломаются в полёте, не достав до одержимых самую малость. Я понимаю, что моя догадка верна, и безумцев защищает магия… Но судя по одежде, они — обычные горожане! Пекари, Кузнецы, торговцы, стражники! И поблизости нет ни Советника, ни чернокнижников, которые могли бы сберечь этих людей тёмной магией!

Этерниум! Они наверняка приняли Этерниум, и это он их защищает!

И эти безумцы не просто так бегут на нас... Не для того, чтобы бессмысленно погибнуть, и…

БАХ! БАХ! БАХ!

Сразу три взрыва гремят там, где трое одержимых подобрались к имперцам вплотную. Безумцы разлетаются на кровавые куски, освобождая невероятную массу сконцентрированной энергии… Заключённая в Этерниуме магия — дикая, необузданная — рвётся наружу, снося на своём пути все преграды и перемалывая людей в фарш…

Я уже видел такое! Во время бегства из города… Проклятье!

В рядах наступающих имперцев паника. Убита куча солдат, магов, часть людей отступает, ещё часть бросается в атаку. На восточной стороне площади завязывается плотная потасовка, западная же свободна — между одержимыми и моим отрядом образовывается свободное пространство.

Через него к нам стремительно приближается накачанный Этерниумом одержимый… Под его кожей пробегают всполохи света, из глотки вместе с криком вырываются облачка магической энергии… Я понимаю, что через несколько мгновений он окажется рядом и взрыв убьёт всех моих людей!