Первые две жертвы оказались никак не связаны. У Вудсона не нашлось ни подозрительных сбережений, ни странных знакомств. Тиммер вообще был до отвращения законопослушен, задавленный властной матерью. Так что версию, что от этих людей избавились, как от свидетелей или участников чего-то незаконного, можно было окончательно отбросить. Скорее всего, они просто стали случайными жертвами, оказавшись в не то время в не том месте и попав под руку убийце.

Покопавшись среди папок, инквизитор достал нарисованную Гордоном Кроу схему кладбищенского ритуала. Кровь и смерть. Кровь, энергия и старая некромантия. Убийства. Жертвоприношения. Нет, Гордон Кроу сказал, что жертвоприношения в Морангене и окрестностях невозможны, оснований ему не верить нет. Тогда мания? Эксперимент? Убийства ради убийства? Некромант расспросил своих коллег по магическому ремеслу, но ни один из них не смог сказать ничего толкового. В местных книжных никогда не было книг по старой школе. В гостиницах не нашлось никаких странных постояльцев.

Окончательно в разряд странных это дело переводило место, где были найдены тела. Эварду все же удалось тогда встретится с Дорианом Ладлоу, и тот пообещал связаться с тем, кто мог прислать инквизитору карту побережья. Вчера Грэн получил ее по магпочте и несколько часов потратил на изучение. Океанограф постарался на славу. И инквизитору не нужно было искать консультанта, чтобы понять: покойники просто не могли найтись там, где нашлись. Рисунок течений, господствующие ветра, приливы и отливы – все должно было поспособствовать тому, чтобы тела оказались либо в открытом море, либо дальше на юг, за портом. Но они нашлись на мысе. И пока Эвард видел в этом одну, пусть и необъяснимую причину. Причину по имени Цейра Айрис.

Все это крутилось в голове Эварда Грэна диким круговоротом. Иногда ему казалось, что вот-вот – и картина сложится. Но элементы тут же рассыпались, словно им не хватало одного самого важного, ключевого звена, которое скрепило бы их, как цементный раствор скрепляет камни. Вот только Эвард не имел права сдаваться. Нужно было думать и искать. Чтобы как можно быстрее остановить того, кто переступил черту и потерял человеческий облик, превратившись в безжалостного убийцу.

Как я и предсказывала, к вечеру шторм набрал обороты. Мои чары защищали цветы и травы в саду от опасных погодных явлений, способных им навредить, но под порывами ветра стелились к земле кусты и натужно скрипели ветви деревьев. Волны яростно бились о берег, и их брызги взмывали чуть ли не до верхней границы обрыва. В окна летел мусор и даже мелкие камешки, поэтому пришлось закрыть их деревянными ставнями. Мыс стонал под ударами шторма.

А я не находила себе места. Не из-за разгула стихии, нет. Меня совсем не пугало то, что мой дом с трех сторон окружало словно сошедшее с ума море. Мыс был крепким, надежным, я специально проверяла это, когда выбирала дом. Так что участь быть смытой в воду мне не грозила.

Нервничала я из-за того, что сказал мне инквизитор. Да, три трупа, найденные лично мной, – это слишком странное совпадение. Неужели меня и правда что-то связывает с этими людьми? Но что? Они не были моими клиентами. Мы не знакомились лично, не пересекались на дружеских посиделках. У меня нет ни одной идеи, кто мог их убить. Я не скрываю улики или подозрения. Ничего. Так почему же их нашла именно я?

Синхронно моим мыслям ярилась стихия. Вокруг дома словно закручивался огромный водоворот энергии. Когда окончательно стемнело, мне стало совсем тяжело. Кончики пальцев кололо. Волосы то и дело потрескивали от собравшегося в воздухе напряжения. А в шуме волн мне все отчетливее слышался зов. Я не хотела ему внимать, как будто чувствовала, что он не принесет мне ничего хорошего. Вот только море было сложно переспорить.

– Уа-а-ау! – завыл кот, когда на улице что-то громко затрещало.

Буро-коричневая шерсть встала дыбом, делая шайра похожим на меховой шар. Крылья раскрылись за спиной и нервно затрепетали. А по усам забегали крошечные огненные искры. Пока крошечные.

Я схватила Палтуса в охапку и прижала к себе. Кот недовольно завозился в моих руках.

– Мне ужасно не хочется туда идти, – пробормотала я, уткнувшись в кошачий затылок. – Ужасно не хочется.

– У-у-у-у, – провыл шайр тихонько.

– Давай вместе зароемся под одеяло, обложимся подушками и будем просто лежать, пока все не кончится?

В ответ на это кот только фыркнул и, крутанувшись, угрем вытек из рук на кресло. Там забрался под плед и улегся, развернувшись ко мне задом.

– Мохнатый эгоист, – вздохнула я тихо.

Очередной удар волн был так силен, что мне с перепугу показалось, будто рядом что-то взорвалось. Вдоль позвоночника стрельнуло мимолетной болью.

– Ну хорошо, – взвыла я. – Сейчас приду.

Бросившись наверх, я переоделась в самую старую и непрезентабельную юбку, нацепила рубашку, в которой ходила в лес, и растоптанные ботинки. Морю было все равно, в чем приходили к нему на поклон, а мне не хотелось лишиться хороших вещей.

Когда я вышла на улицу, ветер чуть не повалил меня на землю. Я заперла дверь, убедившись, что ее не откроет случайным порывом, и побрела вперед, к ведущей вниз лестнице. Это оказалось непросто. Юбка раздувалась парусом, отчего ее приходилось держать руками. В воздухе носились мусор и мелкие камни, которые больно секли открытую кожу. Хорошо хоть, на маяке ярко горело мое зелье, и его света вполне хватало, чтобы видеть, куда нужно ставить ноги. Поэтому я смогла быстро спуститься к воде и встала на камень так, чтобы меня не сбило волной.

– Я пришла, – прокричала в темноту. – Что ты хочешь мне сказать?

На самом деле, я слабо представляла, как это должно было выглядеть. Мне еще не доводилось разговаривать с морем вот так, напрямую. Но оно явно желало говорить со мной. Первый раз за пять лет.

Вода плеснула под ноги, мгновенно вымочив юбку. Сразу стало холодно. С этой стороны мыса волны не были слишком уж сильными, но от вида бушующей стихии стало как-то не по себе. Захотелось вернуться домой и нырнуть под теплое одеяло, вот только стоило подумать об этом – и впереди послышался недовольный рокот.

– Ну что? Я не понимаю.

И снова ничего, кроме ветра, волн, грозящих сбить меня в воду, и водоворота стихийной энергии вокруг. Море злилось. И я начинала злиться вместе с ним.

– Ладно, – прошипела, сбрасывая ботинки. – Как вам будет угодно.

Сцепив зубы, я шагнула вперед. И тут же едва не упала, когда меня с силой дернули за руку и развернули.

– Ты совсем с ума сошла? – прорычал Эвард Грэн мне в лицо. – Жить надоело?

– Пусти, – я дернулась, высвобождаясь. – Ты не понимаешь. Мне нужно это сделать. Я морская ведьма!

Не давая себе ни малейшей возможности засомневаться, я рванула в воду. Она показалась обжигающе-холодной, несмотря на то, что сейчас был конец лета. Волны не давали уверенно стоять, камни дна неприятно били по пальцам ног, но я сделала еще шаг, потом еще, пока вода не стала доставать до талии. Судорожно вздохнув, я громко спросила:

– Ну? Что еще мне нужно сделать?

В ожидании ответа я огляделась по сторонам, чтобы не пропустить что-нибудь опасное. Вот только все-таки пропустила.

– Цейра! – крикнул инквизитор.

Я отшатнулась назад, но было слишком поздно. В воде не получилось двигаться быстро, так что у меня не оказалось ни единого шанса. Волна налетела сбоку, накрывая с головой, и потянула в море.

Вода была повсюду. Вверху, снизу, везде. Я сжала челюсти, чтобы не потерять драгоценный кислород, сделав неосторожный выдох, и изо-всех сил рванулась наверх. Но замерла на полпути. Потому что перед глазами замелькали картинки.

…Скалистый берег, который вот уже многие тысячи лет ласкают волны. К нему то и дело подходят косяки рыб. Чайки летают над водой в поисках добычи и поют свою пронзительную песнь. Пресные реки несут воды в море, пронзая пятна лугов и лесов. Человеческие кораблики, кажущиеся особенно хрупкими и уязвимыми, рассекают водяную гладь. Шумит город. Похожие на мелких муравьев люди живут и умирают. Это круговорот жизни, силы и смерти. И нет ему конца.