Я нашла среди разного барахла, которое хранилось у меня на всякий случай, небольшую коробочку. Глубоко вздохнула, открыла ее и достала то, что в ней лежало: большой немного грубый кулон.

– Вот он, – нервно усмехнулась я.

– Что? – не понял бывший.

– Здесь хранится часть души Абрахама фон Свельта!

Мутный камень в обрамлении потемневшего от времени и воды металла я отыскала полгода назад, когда собирала раковины на морском дне. Рассмотрев находку дома, я обнаружила, что чернота въелась в металл намертво, а камень походил на кусок льда, который совсем не нагревался от тепла рук. Носить такое мне показалось странным, поэтому кулон отправился в кладовку. Кто же мог знать, что в моих руках оказался единственный в своем роде могущественный артефакт?

– Цейра… – медленно произнес Гор. – Ты хочешь сказать, что это – залог бессмертия лича?

Я кивнула, чуть поморщившись. Почему-то после того, как мне открылась история Абрахама и Моран, уже не хотелось называть его безликим словом «лич».

– То есть, все это время его душа хранилась у тебя… у тебя в кладовке? – В голосе бывшего мужа послышался настоящий шок.

– Так уж вышло, – я неловко дернула плечом.

– Ну, Айрис, ты даешь, – выдохнула Айнона.

Мне оставалось только развести руками. Не знаю, почему так получилось. Дикая случайность, заставившая меня наткнуться на осколок души Абрахама фон Свельта, или судьба, отдавшая его в мои руки именно тогда, когда это было нужно? Боюсь, на сей вопрос мне точно никто не ответит.

Гордон поднялся и с каким-то суеверным восторгом забрал у меня кулон. Сжал его в ладонях и закрыл глаза.

– Безумие, – пробормотал он. – Я чувствую там нечто… чуждое. И только если прикладываю усилие, чтобы заглянуть внутрь.

– Невероятно, – покачала головой бабуля.

– Никогда особенно не склонялся к науке, даже в университете. Но у меня просто чешутся руки изучить его.

– Боюсь, на это нет времени, – нахмурился Эвард.

– Согласен, – поддержал внука Сайрус. – Артефакт нужно уничтожить, и как можно скорее.

– Да, – вздохнул Гор и положил кулон обратно в коробку. – Вот только как мы будем это делать?

– Ты некромант, тебе и карты в руки, – усмехнулась Айнона.

– Только не дома, – спохватилась бабушка. – Мало ли что…

С этим никто не стал спорить. Мужчины забрали кулон и ушли на берег, подальше от моего коттеджа. А я поднялась в спальню. Ритуал здорово утомил, и мне хотелось немного отдохнуть в тишине.

Я легла на кровать и укутались в одеяло. Тут же явился Палтус, и, тихонько мяукнув, залез ко мне. Прижав к себе мурчащего кота, я закрыла глаза и попыталась уснуть. Но сон не шел. Слишком много мыслей крутилось в голове. А в груди словно саднила и тянула не до конца зажившая рана.

Нет, я не собиралась щадить фон Свельта и оправдывать то, что он делал тогда, две тысячи лет назад, и что творил сейчас. Но история, частью которой я ненадолго стала, была настолько трагичной и пронзительной… Они заслуживали счастья. Как же жаль, что из-за чужой злобы и зависти все закончилось именно так.

Абрахам хотел защитить любимую, оставшись один на один с королем и его властью. Наверняка, от упрямого мага отвернулись и друзья, и коллеги. Осталась только жена, любившая его несмотря ни на что. Но ведьма, как бы сильно ни любила, не смогла находиться рядом с человеком, спокойно пускавшим под нож других. Она надеялась, что ее уход встряхнет мужа, заставит его забыть о совей цели. Вот только не получилось. Абрахам сделал то, что хотел. А потом...

Сайрус говорил, что лич был побежден в год коронации Улла Четвертого. Потому что идти на крайние меры Магнуса фон Торрена заставило то, что предыдущего короля Улла Абрахам все-таки убил. Фон Торрен сам разыскал ведьму, и та согласилась стать частью плана по нейтрализации собственного мужа. Потому что не могла по-другому. Как не смогла и оставить его могильник, хотя ей предлагали вернуться в столицу и начать новую жизнь. Она пожелала навсегда остаться рядом с тем, кого так сильно любила...

Промаявшись больше часа, я не смогла уснуть и в итоге поднялась. В доме оказалось тихо и пусто. Набросив на плечи шаль, я вышла на улицу. Палтус вылетел за мной, поднялся повыше, осматриваясь, и устремился туда, где мы проводили ритуал.

Я отправилась следом за ним. Спустившись с мыса, нашла на берегу всех, кто сегодня пришел ко мне в гости. Ведьмы и инквизиторы стояли вокруг некроманта, который держал в руках кулон и тихо ругался под нос.

– Ну как? – спросила я, подходя ближе.

– Цейра, – вздрогнул Гордон. Глянул на меня и махнул рукой. – Никак. Этот камень просто неуязвимый. Его нельзя разбить или поцарапать, его не берут чары и ведьминская порча. Даже «Дыхание праха» – сильнейшее заклинание среди тех, которыми я владею, не оставило на нем ни малейшего следа.

– Это проблема, – констатировал Сайрус.

– Цери, – Эвард подошел ко мне, – может во время ритуала ты видела что-то, что способно нам помочь?

– Нет, – я медленно покачала головой, перебирая воспоминания. – Моран ушла, когда Абрахам еще был человеком. Потом он разыскал ее, но успел только отдать этот кулон, прежде чем ловушка захлопнулась. И мне кажется, о нем никто так и не узнал. Моран забрала артефакт и похоронила в море…

– Плохо, – мрачно вздохнула Айнона. – Получается, лич действительно обезопасил себя от любых угроз.

– Это невероятно, – со злым восхищением произнес Гор. – Душа мага оказалась очень могущественной субстанцией.

Повисла тишина, которую разбавлял только нетерпеливый шелест волн. Казалось, пространство еле уловимо звенело от напряжения. Я присела на камень и закрыла глаза, прижав пальцы к вискам. Должен быть какой-то выход. Мы обязаны его найти.

Абрахам фон Свельт создал уникальный артефакт. Отринув все, что делало его человеком, разорвал на части собственную душу. Неспособный жить, неспособный умереть. Но, несмотря ни на что, помнящий о той, ради кого он решил рискнуть всем.

Моран, погруженная в свое горе, не поняла, что за дар преподнес ей любимый. Оставшись стражницей его могилы, она не стала передавать кулон дочери или внучке, а вручила морю. Вот только мне кажется, знай Моран о том, что именно было у нее в руках, она обошлась бы с ним совсем по-другому. Сделала бы все, чтобы освободить душу любимого мужчины и подарить ему покой.

Покой! Точно!

Я подскочила на камне так резко, что Эвард, стоявший рядом, чуть не отшатнулся.

– Цери? – нахмурился он. – Что такое?

– Мне кажется, мы неправильно действуем. Пытаемся уничтожить душу. А ее нужно не уничтожить, а освободить.

– Освободить? – немного растерялся Гор. – Ты имеешь в виду изгнать? Как неупокоенного духа?

– Нет. – Я покачала головой. – Именно освободить. Маги на такое не способны. Это дело ведьмы.

Отобрав у бывшего артефакт, сжала его ладонями. Камень обжег холодом и чем-то, похожим на целый вихрь эмоций. Не знаю, может мне просто показалось, вот только я словно ощутила и бесконечную усталость, и вязкое, как смола, ожидание, и застарелую злость. Это кулон стал не просто самым надежным убежищем, но и самой надежной тюрьмой, в которую Абрахам заключил себя. Мы должны подарить ему покой.

– Ты представляешь, что делать? – поинтересовалась Айнона.

– Не очень, – честно ответила я.

Но ведьминская интуиция мне поможет. И море тоже. Оно ведь хочет избавиться от такого противоестественного явления, как осколок души древнего мага?

Сбросив туфли, я вошла по колено в воду, не обращая внимания на то, что подол юбки тут же намок. Прикрыла глаза, обхватила камень пальцами и попыталась заглянуть в его суть. Почувствовать. Понять. И дать ему услышать мое искреннее желание помочь.

Слова заговора зародились внутри сами по себе. Губы зашептали, тихо, в такт шелесту волн. Пальцы захолодило еще сильнее. Стало даже немного больно, но я только задышала глубже, не прерываясь.