— С таким лицом? — хмыкнул он. — Ну-ну.

И потопал вслед за носильщиками её убийцы. Видимо, будет пытать — поморщилась Руана, собирая мысли в кучу.

— Багена, тебе не кажется, что подсыпать яд — это уж слишком не по-мужски. Думаю, это дело рук женщины.

— Я даже знаю, кого, — невозмутимо оглушила её тигрица.

— Серьёзно?

— Она опять взялась за старое, — недобро пробормотала Багена, кого-то высматривая в толпе.

— Кто? — затеребила её Руана. — Мстира?

— Что ты несёшь?! — обалдела ярания от неподобающе смелой гипотезы.

— Первое, что приходит на ум! — окрысилась Руана. — Мне всю голову проклевали подозрениями на её счёт.

— Какими подозрениями? — как-то устало переспросила подруга.

Руана замерла. Её здорово задело это вернувшееся ощущение доверительной близости с другой женщиной: с подругой. Здесь подобного ещё не бывало. Ати — это другое. Это её звёздочка-роднулечка. Крошечка-Хаврошечка — что бы это сомнительное прозвище не означало.

Багена же… Вообще-то, таария у всех северян, как бельмо на глазу. На кой хрен её спасать? А они это сделали трижды. За каких-то пару-тройку часов. Они её оберегали — только теперь окончательно осознала легкомысленная бестолочь. Несмотря на все тревоги, сомнения… Они, в конце концов, вовсе не обязаны ей верить!

Но… если не яраны, тогда… кто? Собственно, выбирать-то особо не из кого: раз не эти, стало быть, те. Которые заманили в цитадель наивную беззащитную таарию, дабы попользоваться ею в своих корыстных целях. Её клан! Её родичи — кричала в ней подлинная Руана. В мозгу которой хранились целые пласты информации на тему клановой принадлежности. И преданности, обусловленной этой самой принадлежностью.

Ольга вполне понимала мотивы засранцев. Была категорически против бесчеловечного плана её прикончить, но всё же не делала из этого оглушительной трагедии. А вот бедная таария вопила от боли в отравленном сердце.

— Что с тобой? — встревожилась Багена, подойдя вплотную и положив руки на опущенные плечи реально беззащитной девушки.

— Со мной всё плохо, — процедила Руана, выскребая все ненужные сейчас опасные мысли. — Но, будет всё хорошо.

— Ты знаешь, кто приказал тебя зарезать? Кстати, нож не простой. Боевой клинок защитника. Это наш клинок. Но, если ты думаешь, что мы…

— Почему только зарезать? — отмахнулась Руана. — А что с отравлениями? Думаешь, это разные люди?

— Конечно, — погладила её по плечу тигрица, мягко улыбаясь. — Отравить тебя пыталась мамаша Лагуйры. Это фаворитка нашего единственного. Самая свежая из его фавориток. Он лишь недавно к ней остыл. А до этого такие страсти кипели… Кровь и слёзы. Мрак и брызги.

— Лагуйра, — задумчиво повторила Руана. — Дамочка с восточной окраины материка? Из… Награйра?

Она с трудом вспомнила дурацкое название крохотного королевства на краю континента. Тмутаракань — иначе не скажешь.

— Оттуда. И мать у неё сущая ведьма. Когда-нибудь точно допрыгается.

— А сейчас ещё не допрыгалась? — обидевшись, зло съязвила Руана.

— Бруст не позволит её казнить, — с лёгким раздражением предупредила Багена. — Она бабушка императорского сына.

— А я ей что сделала?

— А ты не просто прихоть. Ты всерьёз зацепила единственного. И, если вдруг захочешь…

— Демоны с ней! — досадливо выплюнула проклятие Руана и призадумалась: — Значит, резать меня эта ведьма не посылала.

— Даже случись такое, — безапелляционно заявила тигрица, — старая сука никогда не рискнёт попользоваться клинком ярана. Нам императорское позволение без надобности: прикончим и прощения не попросим. А у тебя хоть какое-то подозрение имеется? Кто бы мог с тобой разделаться на глазах толпы?

— Не так, — помотала головой Руана. — Не на глазах толпы. А в толпе яранов. И ножом ярана. Вы же наверняка успели разглядеть, чей он?

— Успели, — помрачнев, пробормотала Багена. — На нём было родовое клеймо. А под ним имя хозяина.

— И чей он? — думая о своём, машинально уточнила Руана.

— Мой.

Ответ ударил наотмашь, в секунду мобилизовав. Это свойство натуры не раз выручало Ольгу там — не подводило фальшивую Руану и здесь.

— Когда он пропал?

Багена ожидала какие угодно вопросы — и даже, может, упрёки. Услышанное поставило её в тупик.

— Сегодня ночью, — озадаченно пробормотала она. — Викрат сказал, что его найдут в трупе таара. Оказалось, что таарии. На твоём месте я бы меня опасалась.

— На твоём месте, — передразнила тигрицу Руана, — я бы не строила из себя дуру.

— Ты мне веришь?

— Я не знаю ни единой причины, чтобы ты захотела меня убить. Или пока не знаю?

— Мне это не нужно, — спокойно и просто сказала тигрица. — Я не желала этого даже тогда, когда ты придуривалась, вешаясь на Викрата.

— Знаю, — буркнула Руана, оглядываясь. — Слушай, убийца ведь расскажет, кто его послал?

— Если успеют откачать, — обрадовала Багена. — Это наёмник из секты серых змей. Их с детства растят убийцами. Дело было безнадёжным: он бы отсюда не ушёл. Значит, во рту яд. Прости, — сочувственно пожала плечами ярания.

— Скажи, а нанять такого убийцу очень дорого?

— Целое состояние, — медленно протянула Багена, кивнув. — Но деньги тут не главное. Змеи не всем оказывают подобные услуги. Опытный наёмник потерян безвозвратно. А вырастить такого нелегко. Да и небыстро. Смертников используют лишь в крайне важных убийствах. Я постаралась ударить так, чтобы он сразу потерял сознание. Но, если ребята не заметят, когда он придёт в себя, успеет сдохнуть.

— Понятно, — вздохнула Руана, нехотя распрощавшись с возможностью всё узнать по-быстрому. — А старуху награйру наказать нужно.

— Бруст не позволит, — напомнила Багена, глаза которой, тем не менее, чертовски мстительно блеснули.

— Мы же не казнить её станем.

— Прекрати меня дразнить!

— И в мыслях не было. Ты же знаешь, где её покои?

— Она живёт в покоях дочери. Которые охраняем мы. Всё-таки сын императора. Но, когда все узнают про мой нож… — с многозначительной беспечностью промурлыкала тигрица. — Так, что ты придумала?

— Всего лишь невинную шалость, — состроила Руана максимально добропорядочную мину. — Сегодня же праздник. Вот и повеселим народ.

— Когда? — едва не запрыгала обычно сдержанная тигрица.

— А чего тянуть?

Заноза

Буг-Яр преградил им дорогу, едва заговорщицы выбрались из толпы. Выкладывать лазутчику прикольную шутку им как-то не особо хотелось. Она же не смертельная — исключительно воспитательная. Однако у старика глаз намётан: моментально уловил в глазах хреновенькой лазутчицы признаки грядущих проблем.

— Багена, говори!

Это была вполне себе официальная форма приказа у северян. Соврать в ответ на подобное требование себе дороже — за такое по головке не погладят. Да и в принципе бесчестие, на котором у яранов повёрнуты мозги. Так что подруга раскололась прежде, чем Руана мысленно выругалась:

— Хотим наказать мать Лагуйры. За её очередную…

— Брось, — поморщился Буг-Яр, одарив таарию суровым взглядом: — Ты! Прекращай мне портить девчонку.

— Её? — иронично улыбнулась Руана, покосившись на тигрицу.

Которая даже в своём фривольном платье выглядела угрожающе опасной.

— Именно её, — хмуро подтвердил старый тигр. — Она, конечно, свернёт шеи десятку тааров за раз. Но ты, заноза, свернёшь мозги сотне таких, как она.

— Мы всего лишь хотели проучить старую стерву, — примирительно прощебетала Руана.

— Не за что её учить, — проворчал Буг-Яр. — Это не она.

— Кто? — потребовала ясности Багена.

— А ваш друг не предупредил? — язвительно осведомился старый воин и буквально выплюнул с неописуемым презрением: — Таа-Жайгер.

— Отец малютки Бли, — пояснила тигрица для непосвящённых.

— Той, что не понимает своего счастья? — вспомнила Руана лекцию Викрата. — Не желает вкусить императорских ласк?

— Уже вкусила, — хмыкнул Буг-Яр, запустив пальцы в свою короткую бородку, напоминавшую щётку для обуви. — Пару дней назад.