Ибо трудно не догадаться, что происходило на этот раз. Собственно, то же самое: она стала чьей-то мишенью. Ей снова чего-то подсыпали. Верней, чем-то припудрили фрукты прямо в её тарелке — вряд ли отравитель рискнул бы обсыпать всю корзину. Помри тут у них император, всю страну поставили бы на уши.

— Неужели предложение не столь заманчиво, — склонившись к Руане, токовал венценосный, — что его требуется обдумывать?

— Я привыкла обдумывать абсолютно всё, — доверительно поделилась она. — Даже внезапно вспыхнувшее желание почесать пятку.

— Вот как? — игриво поиграл бровями монарх. — Твоя предосторожность чрезмерна. Хотя по тебе этого не скажешь.

— Вот уж точно, — проворчал Ягди-Яр, смело забрасывая в рот сразу три виноградины из той же корзины. — Она порой такое мелет, что глаза на лоб лезут. Осторожностью и не пахнет.

— Вы ничего не понимаете в женщинах, — авторитетно заявила Руана. — Жизнь постоянно ставит нас бедняжек перед выбором. Буквально на каждом шагу.

— Каким таким выбором? — иронично осведомился Буг-Яр.

— К примеру: как передумать хотеть то, о чём даже думать не хочется?

— А ещё? — отфыркавшись смешками, попросил император.

— Как промолчать о том, что уже всем растрезвонила? Как взболтать в кружке вино с водой, не смешивая? Да, мало ли ещё что?

— Всё никак не возьму в толк, — добродушно проворчал Буг-Яр, — как работает твоя голова? Впервые вижу остроумную дуру.

— Но-но! — притворно возмутился император, подмигнув тигру. — Не смей! В кои-то веки у нас завелась таария. Мы должны её оберегать.

— Только тем и занимаемся, — проворковала Багена, строя ему глазки.

Тигрица разлеглась на краю скатерти разрезом вверх. Её обнажившаяся голень то и дело притягивала взгляды всех мужиков. Даже единственного, устроившего всю эту праздничную канитель ради единственной женщины.

Которая иногда с виду рассеянно скользила взглядом по округе. И не могла понять: с чего это все сопровождавшие императора таары схлынули, едва тот уселся выпить? Не желают преломить хлеб с яранами? Не могут же они все поголовно быть в курсе травли нахальной таарии. И держаться подальше ради алиби.

Император заметил, что она игнорирует его пылкие взгляды. Как дура пялится куда угодно, только не на него. И естественно, тоже огляделся попристальней. В результате чего заметил некую несообразность:

— Старина, а чего это вы не празднуете?

— Празднуем, — кивнул Буг-Яр на кошму.

— А остальные где? — моментально прицепился к нему хозяин праздника. — А схваток что, не будет? — он погремел скрытыми где-то в одежде монетами и предъявил законную претензию: — Я ни одной ставки ещё не сделал.

— Так, уже было, — подключился замечтавшийся о чём-то Ягди-Яр. — Ребята помчались освежиться.

— Все? — иронично покривил губы монарх. — Вы что тут, устроили общую свалку?

— Вон, возвращаются, — махнула куда-то рукой Багена.

В той стороне и впрямь нарисовалась стайка молодых северян: рыл с десяток. Все такие серьёзные, будто у них сейчас экзамен по сопромату. Что это за хрень, Руана знать не знала. Но, если к отцу приходили старые друзья по институту, они под водку костерили этот самый сопромат в хвост и в гриву.

Впрочем, заметив у своего «стола» императора, яраны с яраниями мгновенно оживились. Такой карнавал на мордах изобразили, что ноги сами в пляс идут — артисты погорелого театра. Дальше образовалась небольшая суета с перекочёвкой всей компании к импровизированному рингу. Вытоптанному в регулярных праздничных стычках под ноль — что называется, траве не расти.

И само собой, венценосному тут же предоставили возможность сделать ставку. При этом на ринг вышли не сопляки-волчата, а матёрые тигры — откуда и взялись-то?

Поначалу величество взирал на разогрев бойцов сквозь пальцы. Больше пытался уболтать Руану посетить его личные покои. В которых чего только нету! И всё ей до зарезу приспичило поглядеть-пощупать — он точно знает.

Яраны старались не обращать внимания на королевскую длань, опоясавшую талию Урховой подруги. На его губы, шевелящиеся у самого её ушка. На масляный блеск его глаз, обещавших пока ещё официальной девственнице феерию ощущений в королевских объятьях. Руана уже начала беспокоиться по поводу безопасного отхода куда-нибудь в тыл мероприятия. Но события на ринге выручили бестолковую соблазнительницу владык мира.

Поначалу вкрадчиво крадущиеся по кругу бойцы лишь изредка демонстрировали внезапные наскоки-отскоки. Но теперь, разогревшись, взялись за дело всерьёз. В принципе, красиво — оценила Руана их танцевально-бойцовскую композицию. Можно было бы и посмотреть — она покосилась на запрыгавшего в ажиотаже монарха. Кабы не пришла пора линять.

Ажиотаж венценосного посвящался не ей — хотя его рука всё ещё находилась на талии. Руана аккуратно подалась в сторону — монаршия длань соскользнула с неё. И тотчас взметнулась вверх, потрясая кулаком. Он заорал, как полоумный, поминая, демонов, колченогих уродов и казни египетские тому, кто лишит его выигрыша. Вожделенный секс отошёл на двадцать второй план.

— И правильно, — пробормотала Руана под нос, одобряя выбор своего кавалера.

Она потихоньку отползала от ринга, лавируя между активно жестикулирующими телами. Путь на волю был извилист и тернист: об неё то и дело тёрлись ходящие ходуном локти. И что примечательно: болельщикам сногсшибательно плевать на её сексуальное платье. Свиньи неблагодарные: она все руки исколола, добиваясь результата.

С такими вот упадническими мыслями она отползала-отползала… пока не наткнулась взглядом на него. Даже удивилась, когда глаза сами собой впились в лицо человека, отчего-то не внушавшего доверия. Может, оттого, что он пожирал её немигающим взглядом?

Вот мерзавец обогнул спину прыгавшего между ними росомахи и ринулся к ней. В его руке торчал нож — самый настоящий. Каюк — обмерла Руана. Вокруг такой оголтелый ор, что на помощь звать бесполезно. Мысль сквозанула и пропала, но магический талант не дремал. Она даже не сразу сообразила, что творит. Когда и кем был отдан приказ рукам: поймать поток ДАРА. И как они умудрились успеть.

Нож в кулаке убийцы рассыпался прахом в последнюю секунду. Но сам кулак никуда не делся: как летел в мишень, так и долетел. Успел даже слегка толкнуть в грудь — убойного удара у него не получилось. Потому что гад внезапно замер. Глаза вылезли из орбит, и он рухнул… под ноги брезгливо сморщившейся Багене.

— Ты его? — сглотнув, уточнила Руана, машинально отступая.

— Я, — сухо поддакнула тигрица и осведомилась: — Что пятишься? Тебя убивать не собираюсь.

— Ах да! — опомнилась жертва покушения и выдохнула на волне прозрения: — Чуть не зарезал ублюдок!

— Интересно: чем? — вкрадчиво поинтересовался у неё над ухом Ягди-Яр. — Был нож, и нету. Поди теперь докажи, что это нападение.

— Я не нарочно, — пробухтела под нос Руана. — Оно само.

— Вот, значит, что у тебя за навыки, — задумчиво пробормотал Яр-Туран, обнимая её за плечи.

Прямо, как родную.

— Ты никому не расскажешь? — всё ещё не придя в себя, брякнула она.

— Не расскажет, — всё так же сухо пообещала шагнувшая ближе Багена. — Зачем ему трепаться, если это видели все?

— Кто все? — обескураженно закрутила дурной головушкой беспутная таария.

— Все, кто тебя охраняет, — пояснил Ягди-Яр, наблюдая, как бесчувственного убийцу уволакивают два молодых волка. — Ты что, испугалась?

— Испугалась? — опешила Руана. — Да, я чуть в панталоны не надула! Охраннички!

Над ней, естественно, тут же распотешились — все, кто слонялся поблизости. Благо, хоть император остался где-то у ринга, вокруг которого бушевал ураган. И задорный ржач яранов утонул в нём бесследно.

Тут редкая птица таария вспомнила, что она тоже маг. И в некотором роде даже боевой. Она выпрямила спину и нахмурила брови.

— Сейчас начнёт грубить, — выйдя из-за её спины, предупредил Ягди-Яр.

— Не грубить, — возразила насупившаяся таария. — Размышлять.