— И эти потоки магического ДАРА пронизывают весь наш мир, — монотонно бубнил учитель, водя пальцем по расстеленной карте. — От северных берегов Безграничных вод до южных. И от восточных берегов до непроходимых Срединных гор. Которые горы, конечно, преодолевали: находились смельчаки. Однако обратно мало кто вернулся! — с непонятной угрозой в голосе провозгласил он.

Будто и сам был причастен к героическому путешествию. Глупцы — скривилась Руана — падки на чужую славу. Читают о героях древности и видят в них себя. Жалкие притворщики — покосилась она в сторону одного из таких любителей примерять на себя славные деяния других.

Впрочем, откуда у него взяться истинным подвигам? Всю жизнь повторяет, как попугай, чужие мысли. Описывает чужие открытия, ради которых истинные учёные преодолели тысячи препятствий на сотнях дорог. А сам с места не двинется — непроизвольно глянула Руана вниз, на крепостной двор, где жизнь била ключом.

Подоконник, на котором она угнездилась, слушая урок, был широким. Беда, что окно низковато. Даже встав на коленки и уткнувшись макушкой в верхнюю притолоку, внизу мало что разглядишь. Впрочем, там и любоваться-то не на что. Кроме разве что ворот с подъёмным мостом.

— И с древности все наши предки умели воспользоваться потоками ДАРА, — теребя явно засвербивший нос, прогундосил учитель.

Достал из рукава платок, высморкался, свернул его, убрал в рукав и… Всё равно чихнул.

— Приношу у таарии прощения за эту неловкость, — степенно извинился он, трижды качнув головой.

— Во здравие, достопочтенный учитель, во здравие, — пробормотала Руана, спустив с подоконника затёкшие ноги.

И решила, что с неё хватит. Бесспорно, учитель — кладезь полезных и не очень знаний. Но какой же он ограниченный и нудный! Сил нет терпеть его зудение — а главное, времени. Ей нужно срочно восполнить утраченную память. И разобраться с дикими снами, где она жила другой жизнью: невероятно увлекательной — просто сказочной.

— Учитель, ты много раз обещал рассказать: почему люди используют магический ДАР по-разному? Откуда пошло разделение на таких, как мы, тааров и яранов? ДАР наделяет тех, кому он даётся, одинаковой силой. Однако наши умения различаются.

Учитель деликатно почесал нос кончиком пальца и признался:

— На самом деле никто уже толком не может разъяснить сей казус. Хотя пытались многие.

— А ты как думаешь? — понукнула Руана несносного канительщика.

Он с подозрением покосился на высокородную ученицу: не насмехается ли таария над таким признанным учёным, как он? Она, конечно же, насмехалась: он был уморителен, свято веря в свою исключительность. Но лицо дочери хозяина поместья являло собой безупречную маску почтительности.

Несмотря на терзавшее Руану лютое раздражение. Ей до зарезу нужно знать: отчего маги поделились на две касты, черпая магический ДАР в одном и том же источнике. И это не праздное любопытство.

Таары — к которым принадлежала её семья — и яраны недолюбливают друг друга. О чём она узнала в числе первых новостей, хлынувших в девственно чистую после падения с быка голову. До смертельной вражды обе касты магов ещё не дожили, однако, та не за горами.

А уж тогда полыхнёт так, что закачается небо. Кастам есть, что предъявить друг другу. И лично ей крайне важно знать: что им делить?

Таары мирно растят хлеб, сады и скот в своих поместьях центральных, восточных и южных уездов империи. На своих исконных землях. У яранов своей полезной земли нет: они родом с северных пустошей. Зато именно они защищают империю: нет воинов свирепей ни в одном государстве известного мира. За это таары содержат своих защитников в достатке.

Все они просто обязаны мирно соседствовать, ибо зависят друг от друга в равной степени. Иначе империю раздерут на части жадные соседи. Так говорят все, кто называет себя родичами Руаны. И прочий народ, с которым она успела познакомиться после долгого пребывания в лихорадке и беспамятстве.

В конце концов, её это лично касается. Женщины магов-тааров никогда не наследуют способность пользоваться ДАРОМ. Почти. Как говорится, раз в сто лет рождается такая счастливица. И не получает никаких привилегий, кроме докуки.

Лишь магам позволяется иметь землю: ими она и держится, и благоустраивается. Женщина — как и обычные мужчины — не может ею владеть. Если только она и сама не маг. Руана имела право на землю, хотя её способность использовать ДАР весьма посредственна. Однако закон есть закон.

Но есть и неприятная сторона: любая таария разделит судьбу всех магов касты тааров. Если между ними и яранами вспыхнет подлинная вражда, её, скорей всего, убьют. Северян по сравнению с прочими народами империи, живущими под властью тааров, что капля в море. Зато у них все без исключения маги: кто-то сильней, кто-то слабей. Даже их женщины. И эти ярании без малейшего страха вступают в битву.

Размышления прервал звук какой-то возни и шуршания. Руана глянула на учителя — его холёные руки безотчётно разглаживали и без того ровный пергамент с картой. Он досадливо косился на девчонку, что сидела на подоконнике, болтала ногой и бессовестно игнорировала его присутствие.

Наверняка думает, что я просто маленькая злобная негодяйка — мысленно усмехнулась она. Насчёт негодяйки можно поспорить, а вот насчёт маленькой… В этом году ей стукнет четырнадцать. А девушки, как она успела вспомнить — или узнать — выходят замуж в пятнадцать-шестнадцать. Перед этим напыщенным болваном юная женщина, а не желторотая дурочка.

Но ему удобней думать иначе: так она гораздо дальше от него. Чем больше между ними расстояние, тем значительней он должен выглядеть в её глазах. Какая скука!

Видимо, учитель догадался, о чём думает ученица, и покривил губы. Поймав себя на опасной выходке, он постарался улыбнуться шире. Дескать, таарии померещилось. И поспешно осведомился:

— О чём твои мысли?

— Всё о том же, — с холодной, но безупречной вежливостью уведомила Руана. — Жду объяснений насчёт ДАРА. Который имеет одну и ту же природу для всех. Так? Так. Однако таары используют его в созидательных целях. В их руках он перестаёт действовать, стоит им попытаться что-то разрушить. Или кого-то убить. Яраны же наоборот: могут убивать или разрушать, но не способны создать элементарный ручеёк. Или избавить дерево от гусениц. Говорят, что пытаясь уничтожить гусениц, они убивают всё дерево целиком. Так, почему ДАР действует столь избирательно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Самая популярная теория трактует, — ровным заунывным голосом завёлся учитель, — что ДАР всё же неоднороден. И на севере, где вечный холод, его свойства меняются.

— Как они меняются? — перебив его, уточнила Руана и сама же ответила: — Созидательные обращаются разрушительными?

— Собственно, можно и так сказать, — поддакнул он, аккуратно сворачивая ставшую ненужной карту. — На тех, кто бесчисленный ряд поколений жил войной с её кровопролитием, ДАР воздействует одним образом. На мирных людей вроде нас, совсем другим. Поэтому теперь яраны могут использовать её лишь в разрушительных целях. А таары только для созидания.

— И тут возникает интересный вопрос, — вновь завернула ученица разговор в нужном ей направлении. — Почему яраны, просто не захватят империю? Не убьют нас и не поработят простых людей.

— Потому, — скользнула по губам учителя ухмылка превосходства, — что созидание тоже способно наносить вред. Яраны, конечно же, пытались захватить имеприю. О чём нынче неприлично вспоминать. И я тебе советую не поднимать эту тему…

— Не стану, — приняла к сведению ученица, — И что? Кстати, когда это было?

— Триста сорок лет назад. Война продлилась недолго. Хотя таары даже не сопротивлялись.

— Не сопротивлялись? — изумилась Руана, недоверчиво покачав головой.