— Нет, — почти честно ответила она.

— Ты лжёшь.

В принципе да. То есть нет, но… это, как посмотреть. Папаша Туран не постеснялся сразу выложить свои намерения прихлопнуть опасную поганку. Потом узнал, что её шуры-муры с его сыном не просто времяпрепровождение очередной придворной свиристелки. В результате степень опасности таарии в его глазах потеряла кучу пунктов. И он честно предупредил об этом.

А такой вот советник хрена лысого предупредит. Пускай, мол, рыбка так и болтается на крючке страха. Задыхаясь без воды — покладистей будет. Собственно, так они и поступили: вовсю эксплуатировали её страх за сестру.

Но, это лишь полбеды. Сам повод для обмана выглядел чудовищным. Тогда, триста четырнадцать лет назад яраны вовсе не напали на империю — это басни официальных хронистов. Северяне уже лет сто были её гражданами. В результате вполне мирного соглашения о вхождении в империю их собственных территорий с населением-войском.

Ибо трепали тогда имперцев немилосердно по всем направлениям. Им корячилась судьба некой Римской империи, о существовании которой им никто не расскажет.

Ценой согласия магов-бойцов и была договорённость, что императрицами будут только ярании. В принципе, те и без особых условий почти вне конкуренции: таарии рождаются крайне редко. Иной император за всю жизнь не дождётся явления супруги. А северянки магичат все поголовно. Однако, случись образоваться подходящей невесте-таарии, дорога к трону ей заказана.

Но триста четырнадцать лет назад тогдашний император с такими же хитромордыми советниками, как Таа-Варуг, решили облапошить простоватых с виду яранов. И тайно окрутили единственного с таарией. А после нагло наплевали на законное требование одуматься. В результате гражданская война и разруха.

По поводу которой хронисты тоже приврали. Яраны вовсе не лоханулись с хозяйственными проблемами, что заставило их пойти на попятную — что Руане всегда казалось слишком надуманным. Их просто намного-намного меньше, чем тааров. Вечные воины — они элементарно не успевают увеличивать численность своего племени. Та не слишком быстро, но падает. Где им управлять такой громадиной, как империя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Яраны оказались гораздо мудрей своих сограждан-врагов. Согласились на малое ради сохранения всего. Даже подписались на то, что останутся землевладельцами лишь в пределах своей собственной северной вотчины. По сути, сплошной тундры. Наделы-то у них есть — земледелие на них отсутствует.

Папаша Туран показал Руане древние дряхлые пергаменты, где подлинная история прописана и подписана участниками тех событий. Среди которых она полюбовалась на подпись собственного местного предка. Одного из зачинщиков гражданской войны. Подлинность печати рода Лейгардов сомнений не вызывала: трещина на ней была уже тогда. В виде всё той же кривоватой русской буквы У.

Само собой, в последующих описаниях тех событий от первоисточника оставалось всё меньше и меньше. Пока окончательно не встало с ног на голову. Яраны эту лабуду не читают — у них свои хроники. А молодая поросль тааров — вроде самой Руаны — так и вырастают с твёрдым убеждением, что яраны поголовно варвары и мерзавцы. Распутники и разорители бедных земледельцев, что в поте лица умножают богатство империи.

Ага! А воевать, значит, за сохранение тех богатств северянам предлагается бесплатно. Или за три корочки хлеба. Нашли дураков!

Короче, Руана окончательно и бесповоротно осознала: она реально представляет для яранов большую опасность. Несмотря на отсутствие в этом личной заинтересованности. Её просто нагло и беспринципно сделали наживкой. Просекли сомнительное сходство с какой-то недолюбленной императорской бабой и подсунули комплексующему Казанове.

А тот и рад стараться. Неужели и он не знает подлинной причины гражданской войны? Чему-то же его учили. Не только же служанкам юбки задирать.

Поскольку пауза слишком затянулась, любое опровержение бессмысленно. Таа-Варуг уже решил для себя, что она врёт. Поэтому Руана отбоярилась с применением иной техники:

— У нас с тобой получается разговор слепого с глухим. Ты вздумал требовать у меня отчёта, не имея на это ни малейших прав. Мне уже двадцать. А моё желание тебе подчиниться меньше, чем ничего. Кстати, не советую тыкать мне в нос моим происхождением. Да, я таария. Но, между таарией и дрессированной собакой непреодолимая разница.

— Тебя никто не собирался ни к чему принуждать! — изобразил советник благородное возмущение.

— Правда? — восхитилась она. — То есть, использование человека вслепую сродни его добровольному согласию? Да ты, как я посмотрю, конченный лицемер. Знаешь, больше ко мне даже не подходи. Иначе пожалеешь.

— Это угроза? — сверкнули его глаза белым пламенем таара.

— Хуже, — ответным залпом полыхнули глаза таарии. — Это ультиматум. Второго предупреждения не будет.

Руана пошарила взглядом вокруг и нашла Багену. Та вместе с другими соплеменниками любовалась схваткой двух молодых волков. Голых по пояс и весьма воодушевлённых всеобщим вниманием. Они демонстрировали нечто… вроде карате — как Руана его себе представляла по фильмам. Остальные пили, флиртовали и подзуживали драчунов.

Багена будто услыхала мысленный призыв таарии — видимо, следила за ходом неприятной беседы. Встретившись с ней взглядами, тигрица моментально поняла, чего от неё ждут. Призывно замахала рукой:

— Ты скоро?!

— Иду! — благодарно улыбнулась ей Руана и взяла второй бокал: — Советник, для меня устроили персональный праздник. И я намерена веселиться. Прости, но с тобой скучно.

Выложила всё без вызова, без пафоса — никаких демонстраций. Хотелось, конечно — женщину, в конце концов, постоянно тянет повыкаблучиваться. Но голова была занята естественным необременительным сравнением. Как говорят у неё на Родине, формой подачи. Даже давить на человека можно по-разному. И угрожать.

Яраны простые ребята. Заподозрили таарию в подлых намерениях, и сразу в лоб: так это или не так? Если так, мы тебя прикончим от греха подальше. Мужика ей толком подсунуть не смогли. Вместо покладистого красавца натравили на беззащитную деву хама недипломатичного. Что видит, то и поёт.

К тому же чистосердечно объявил себя врагом. А куда деваться? Он сестру защищает. Да и прочих сродственников, которые хотят вкусно есть и жить в комфорте. Но платят за это честно: кровью.

— Человек, отторгающий себя от своего племени, пропащий человек, — весьма пристойно и дипломатично пригрозил ей Таа-Варуг.

— Человек, отвергающий себя самого, мёртвый человек, — то ли что-то вспомнила, то ли сама надумала Руана.

Ольга не была семи пядей во лбу: обычная девчонка. Много читала — это да. Видимо, не всё просвистело мимо ушей: что-то в башке да задержалось. А в момент крайности само легло под руку. Фигурально выражаясь, рукоятью своеобразного оружия. А что? Знания — сила! Так вечно твердила бабуля.

— Ты не просто потеряла память, — задумчиво пробормотал советник, прощупывая таарию рентгеновским взглядом. — Тогда, шесть лет назад произошло ещё что-то.

— Я не почувствовала, — пожала плечами Руана.

И пошлёпала к веселящимся на свой лад яранам. Хотя вокруг целая куча тааров. Но отчего-то в их слонявшиеся компании вливаться не хотелось. Покусают ещё — ответила она ироничным взглядом на покривившиеся рожицы проходящих мимо придворных дам. Сопровождавший их кавалер прилип глазами к посекундно оголявшейся голени бесстыжей деревенщины. То-то! Знай наших.

— Ты долго, — укорила её Багена, следя за схваткой новой пары соплеменников.

На этот раз лиса-лазутчика и росомахи. Руане их выкрутасы были интересны примерно так же, как поголовье ракообразных в реке под цитаделью. Она безо всякого стеснения разглядывала болельщиков. В конце концов, травить её будут яраны — таары пока не обзавелись подобной мотивацией.

Она, конечно, упирается: не желает королевствовать. Но сей факт вроде не криминал. Все эти господа заговорщики явно изучали свою наживку. И знают: отца она предаст в последнюю очередь.