Отвлекшись от семейного портрета, я обнаружила, что окна были плотно зашторены, несмотря на день, а от затхлого воздуха захотелось откашляться. Когда здесь в последний раз проветривали? Ладно, поинтересуюсь у экономки. Как там Люси сказала? Комната справа?

Повернувшись направо, я обнаружила дверь без опознавательных знаков, поверхность которой украшала облупленная краска. Да что здесь за порядки царят? Герцогу Редмонду вообще плевать на состояние своему родного дома? Это и есть его странности, о которых говорил Стефан?

Постучав в дверь, я услышала громкое “войдите” и последовала указанию. Проржавевшая ручка едва ли не сломалась от моего нажима. Проблемы здесь много глобальнее, чем я предполагала. Даже в мелочах.

Несмотря на день, эта комната также была зашторена и освещалась двумя канделябрами, света которых, конечно, не хватало, чтобы нормально видеть все помещение. Рядом с одним из источников света, за столом сидела седая женщина. Аккуратно собранный пучок на голове, чистый передник и манжеты… За собой она следила явно лучше, чем за особняком.

— Добрый день, госпожа, — сделала я один шаг, остановившись на уголке ковра. Приближаться без разрешения есть признак дурного тона, а мне надо было продемонстрировать хорошее воспитание. Подняв на меня взор, женщина беззвучно отхлебнула чай, поставив чашку на блюдечко. — Мое имя Клэр Мейли. Я пришла по объявлению о наборе персонала.

— Здравствуйте, барышня, — твердым тоном ответила старушка. — Подойдите ближе, пожалуйста, я вас плохо вижу.

Я стала на середину ковра, но не решалась подходить еще ближе. Женщина встала с места и сама приблизилась ко мне. От нее неприятно пахло сыростью.

— Что же вас сподвигло искать работу? — поинтересовалась она, разглядывая меня с ног до головы. Не очень прилично, но стерплю.

— Нужда, госпожа, — с грустью ответила я, смущенно отведя взор. Именно так повела бы себя девушка, не привыкшая к такому пристальному вниманию. Взгляд старушки сверкнул неестественным светом, но тут же стал прежним, потому я решила, что в нем на мгновение отразился огонь свечи.

— Называй меня просто Шанталь, — представилась старушка, поправив меня. — Где же ваши родители, опекуны или муж?

— У меня никого нет, — печально произнесла я, закусив губу и опустив голову. — Родители умерли, не успев выдать меня замуж, и не оставили никакого наследства, а значит, и надежды на хорошее замужество. Вот и приходится искать работу, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

— Бедняжка, — старушка покачала головой. Ее лицо превратилось в морщинистую маску печали, которая прибавила ей с десяток лет, но глаза отнбть не были грустными. Врёт. Сочувствие слишком наигранное. — Конечно, я не могу оставить тебя в беде. Тем более, нам действительно очень нужен персонал.

— Кем я смогу работать? — настороженно поинтересовалась я, учитывая масштабы трагедии, происходящей с поместьем.

— Всем понемногу. Помощницей по дому, если тебя устраивает такая работа, — ответила женщина. Странно, что мне так быстро предлагают работу, даже не поинтересовавшись рекомендательными письмами с прошлых мест. Что-то очень странное происходит в этом доме.

— Конечно, Шанталь, я с радостью возьму на себя роль помощницы, — ободрилась я. Старушка тепло улыбнулась и приобняла меня за плечо твердой, тяжелой рукой. Красные пятна на тыльной стороне ладони говорили о ее невысоком происхождении, а вернее, о недостатке питания в детстве. Несмотря на это, держалась она достойно, выглядела ухоженно. Деревенскую бабу в ней выдавала природная коренастость и сильные руки. Такая и дров нарубит, и мужика уделает.

Шанталь отвела меня к столу, за котором пила чай, усадила на один из стульев и достала чистую чашку. Протерев ее передником, она поставила передо мной и налила горячий напиток светло-зеленого цвета. Чай дымился и пах мятой с нотками мелиссы. Дорогое угощение для прислуги.

— Раз о главном договорились, пора переходить к частностям, — подводила Шанталь к нужному вопросу. — Могу я узнать, далеко ли ты живешь?

— В гостинице “Орхидея”, это на Цветочном переулке, — ответила я и поднесла чашку ко рту. Отпив немного, я почувствовала сильный вкус мяты и совсем никакого чая. Странно, обычно нечто подобное заваривают на ночь для хорошего сна, а на дворе только обед. Допью из вежливости, но позже — пока слишком горячо.

— Не похожа ты на столичную барышню, — пристально глянула на меня старушка, шумно отхлебнув чай.

— Я и не столичная. С юга, а сюда перебралась от последствий войны, — говорила я, отводя взгляд, словно мне было тяжело об этом говорить. Старушка допила чай и отставила чашку.

— И правильно сделала, — махнула она рукой, — нечего там делать, пока астадорцы не угомоняться. Впрочем, давай не будем о плохом. Я спросила о месте жительства не просто так. Понимаешь ли, в некоторые дни мне нужна будет помощь практически круглосуточно… Боюсь, что дорога из столицы слишком долгая.

Старушка проверяла мою реакцию, пытаясь прочесть эмоции по лицу. Я изобразила замешательство.

— Что же делать? — печально спросила я, будто перед нами возникла нерешаемая задача.

— Я могу предложить тебе кровать в этом доме, — Шанталь положила ладонь мне на предплечье и начала гладить. Подобный жест применял и Стефан, когда хотел расположить к себе собеседника. — Комната прислуги, конечно, не гостиничный номер, зато плату из жалования никто вычитать не будет.

— Даже не знаю… — смутилась я и поправила прядь за ухо. Во взгляде старушки отразилось пламя свечей. — Как-то неудобно пользоваться добротой хозяина.

— Мой вариант устроил бы нас обоих, — добивала она очень выгодным для меня предложением. — И хозяин против не будет. У нас раньше жил целый штат прислуги.

Что же с ними случилось, почему все разбежались, я предпочла не спрашивать. Пока что. Надо войти в доверие к Шанталь, чтобы иметь возможность говорить на темы, которые меня не касаются. Сделав еще пару глотков, я опустошила чашку наполовину. Теплый чай приятно стек по горлу, согревая меня изнутри, хотя в помещении не сказать, что было холодно. Камины топились исправно.

— Тогда, наверное, мне нужно сегодня съездить за вещами в гостиницу, — ответила я, наивно похлопав ресницами. Старушка одарила меня теплой улыбкой и встала со стула.

— Для начала пойдем, представлю тебя Курту, — она бесцеремонно потащила меня за руку. Подавив негодование, я натянула вежливую улыбку и последовала за ней, моля всех богов, чтобы она не перешла на бег, из-за чего травма ноги станет очевидной.

Шанталь вытащила меня в коридор, не отпуская руку. Дверь за моей спиной громко захлопнулась, заставив подлететь слои пыли на ближайших предметах мебели.

— Курт — так зовут герцога Редмонда? — интересовалась я, хотя на деле больше всего хотела спросить, когда меня перестанут вести, как маленькую девочку на прогулке. Я же никуда не собиралась убегать.

— Да, — подтвердила Шанталь. — Противный мальчишка.

Мальчишка? Если на портрете на входе изображен герцог, в чем я практически не сомневалась, то на ребенка он совсем не похож. Быть может, экономка имеет в виду его характер?

— Позвольте спросить, почему вы так его называете? — я изобразила удивление. Мы поднялись на второй этаж, где остановились посреди широкого коридора.

— Сама узнаешь, — отмахнулась старушка и указала мне на ближайший диван. — Сиди здесь. Пойду поищу этого пройдоху.

Ее характеристики, применимые к хозяину, показались мне слишком вольным. Наверное, герцог ее любит и уважает, раз она позволяет себе так много.

Несмотря на пыльную поверхность, я ощутила странную слабость в конечностях после подъема по лестнице, поэтому с удовольствием воспользовалась возможностью плюхнуться на диван. Шанталь исчезла за ближайшей дверью, а я принялась разглядывать обстановку в полутьме, под свет нескольких свечей. Вот не жалко им денег, что ли, день на дворе. Открой окна и наслаждайся светом! Но нет, и здесь надо бессмысленно тратить свечи. Ну ничего, попробую уговорить экономку убрать все шторы, для начала хотя бы под предлогом того, чтобы их постирать. Вместо обычных комнатных растений в горшках я смогла разглядеть кусты мяты. Понятно, сами выращивают, сами заваривают.