— Спасибо, конечно, но как вы о ней узнали? — я натянула дружелюбную улыбку, чтобы не отпугнуть старушку.

— От тебя так сильно пахло заживляющей мазью, что я не смогла остаться в стороне и решила помочь. Тем более, без ежедневных перевязок твоя нога будет заживать медленнее, — рассказывала Шанталь, а меня потихоньку пробирало холодком от того, что я совершенно не понимала происходящего. Не понимала мотивов других людей, что самое страшное, потому что не могла даже предположить, чего ожидать в следующий момент. Как же стыдно перед Стефаном за себя.

— Да, но… вы правильно сказали, что меня повязку нужно ежедневно, а не после нескольких часов послеобеденного сна, — нашла я странности в ее речах. Шанталь подняла на меня взор.

— Моя дорогая, ты спала не пару часов, — начала она. — С момента твоего появления здесь прошло несколько дней.

— Что? — вслух спросила я, хотя не хотела этого делать. Как это возможно, какие несколько дней? Я сплю очень чутко и проснулась бы с первыми петухами, как делала много лет подряд из-за выработанной привычки. Это просто невозможно.

— Ты пришла в среду, сегодня уже суббота, — пояснила она, жестикулируя с садовой лопаткой в руке.

Если старушка не выжила из ума и не смеется надо мной, то, получается, я должна как можно скорее вернуться в столицу, написать первый отчет и отдать его в управление, иначе моя пропажа поднимет ненужную шумиху. Если уже не подняла…

— Я могу сегодня съездить за вещами? Хотелось бы побыстрее обосноваться у вас, а то уже придется переплачивать за ненужную мне комнату в гостинице, — объяснила я, хотя, мне показалось, ей было все равно. Шанталь пристально наблюдала, как муха на последнем издыхании пыталась выбраться из пасти растения, но безуспешно.

— Без проблем, дорогая. Возьми лошадь в конюшнях, — продолжала Шанталь говорить будто не со мной, а с растением, потому что все ее внимание было сосредоточено на нем. — Даже если управишься ближе к ночи, все равно возвращайся, чтобы не тратиться на гостиницу.

Я кивнула, удивленная такой заботой, и покинула палисадник. На дворе все еще царил день. Несмотря на туман, я решила отправиться незамедлительно, чтобы иметь возможность вернуться до ночи и поиграть с Люси, как и обещала.

Переступая через порог собственной квартиры, я почему-то вспомнила грустный взгляд Люси, вышедшей провожать меня к воротам. Гнедой конь занервничал, едва девочка появилась на крыльце, и я списала это на нрав животного и, возможно, любовь Люси к проделкам. На сердце от этого недавнего воспоминания стало грустно. Хотелось искренне помочь ребёнку, быть может, хоть ненадолго развеять ее скуку, вселить уверенность в светлом будущем, научить чему-то. Как жаль, что я задержусь у них недолго.

Выкинув ядовитые мысли из головы, я достала с нижней полки шкафа чемодан и начала собирать вещи. Пожитков, к счастью, было немного: одной поклажи хватит, конь не должен ощутить большой разницы на обратном пути. Закончив со сборами, я залезла в тайник. Кулон матери все ещё покоился там, и мне отчего-то захотелось взять его с собой. Как соответствующий статусу аксессуар пойдёт.

Я зажгла свечу и поставила ее на стол. Отыскала чистый лист бумаги, перо и почти пустую чернильницу. Надеюсь, ее хватит для написания отчета. Что там Стефан просил написать в первую очередь? Характеристику на Курта Редмонда и предположить о причинах его поведения? Точно, именно об этом.

Начала медленно писать. Характер мне показался каким-то отрешённым, холодным, словно он погружён в свой мир и не желает возвращаться в реальный. Так я и написала. Стоит ли говорить о странностям Шанталь и бедной Люси? Упомяну вскользь, с помощью формулировки «ведёт безответственный образ жизни, не заботится об окружающих и запустил поместье». И на всякий случай написала об условиях моей новой работы и том, что мне придётся жить в поместье, что даёт мне больше возможностей для слежки за герцогом. А еще про странное, но пока не слишком подозрительное отсутствие матери Люси. Закончив с отчётом, я оставила чернила высыхать, а сама вспоминала, где могут быть конверты, в который хорошо бы упаковать корреспонденцию.

Стук в дверь удивил меня. Кто бы это мог быть? Вечером, когда я никого не жду? На всякий случай я припомнила заклинание и приготовилась его применить. Тихой поступью подобравшись к двери, я спросила:

— Кто?

— Это я, — так обычно отвечал Моррис, и голос тоже был его. Немного расслабившись, я начала открывать замок и щеколду. Дверь отворилась бесшумно, впуская в прохладную квартиру ледяной воздух, от которого я поёжилась и схватила себя за плечи. Моррис посмотрел на меня недоверчиво, но войти без приглашения не решался.

— Что случилось? — осведомилась я, жестом приглашая его войти.

— Ты пропала, — сказал Моррис, переступив порог, и остановился в коридоре, но снимать верхнюю одежду не спешил. Я закрыла дверь и, наконец, перестала дрожать от холодного воздуха.

— Просто немного задержалась, — пояснила я, как будто все это дело его касалось. Хотя по сути не должна была. Наверное, сделала это только из уважения к его чувствам.

— О подобном оповещают, Селена, — отчитывал меня Моррис, будто бы я нашкодивший ребёнок. Закатив глаза, я сложила руки на груди, и чтобы не начать ругаться, решила немного разбавить обстановку забавным замечанием.

— А ты вместо того, чтобы работать, два дня дежурил у моего дома? — усмехнулась я, но это, к счастью, его не обидела.

— Нет. Возвращался домой, глянул в окно твоей квартиры, а тут свет горит. Я решил, что либо ты вернулась, либо в дом кто-то залез, — объяснил мужчина. Иногда меня очень сильно удивляла его наивность.

— Кто-то залез в дом и зажег свечу, чтобы оповестить окружающих о своём присутствии? — с иронией в голосе переспросила я.

— Хватит, Адель, — отрезал Моррис, не желая поддерживать эту тему. Так и не раздевшись, мужчина засунул руки в карманы, будто бы замёрз, но в квартире в верхней одежде было очень трудно продрогнуть. — В следующий раз не забудь сказать нам, чтобы мы не искали тебя, в управлении в том числе.

— Прошу прощения, — смягчилась я. — У меня дело от управления, в ходе которого возникло непредсказуемое обстоятельство, заставившее меня задержаться дольше, чем я рассчитывала. Я не могла ничего рассказать, даже если бы хотела. Сам понимаешь.

Моррис коротко кивнул и отвёл взор. Подошёл к двери, чуть не задев меня плечом, и коснулся закрытой щеколды.

— Я вообще-то пришел по делу, — кинул он мне через плечо. — Меня беспокоят разговоры, что удается прослушать через шар.

— Поясни, — я нахмурилась.

— Некая Оливия Спенс, как мне удалось узнать после наведения справок, ежедневно требует от Кассано "новых жертв" ради ее собственного исцеления, — путанно объяснял Моррис.

— Может, речь о проблемах с финансами, и женщина хочет от него большей денежной помощи? Услуги медиков, знаешь ли, ого-го, не дай бог заболеть, — пожала я плечами. — Если бы было по-другому, он не занимался бы вербовкой проституток прямо на улице и самостоятельно.

— Логично, но… — Моррис тяжело вздохнул, но не обернулся. Словно собирался уйти как можно скорее. — Как долго тебе придется заниматься другим делом?

— Понятия не имею, — полушепотом бросила я. — Периодически включай шар, пожалуйста. Я понимаю, что дело с двумя негодяями может закончится ничем, но не смогу спать, если брошу его на середине, а без твоей помощи так и получится.

— Хорошо, — ответил Моррис. Никак не решаясь открыть защелку, он будто бы настраивался на что-то, я даже немного насторожилась, не понимая, чего еще он хочет. Мужчина провел пальцами по темным гладким волосам, небрежно зачесав их назад. Откинув голову, Моррис впился в меня пристальным взглядом и осторожно спросил: — Значит, всё?

— Ты о чем? — вскинула я бровь.

— О нас, — пояснил он, и я видела, как тяжело ему это дается.

— Да, — ответила я. Со звонким щелчком открылась щеколда. Моррис спокойно открыл дверь и переступил через порог. Я ожидала бурю эмоций, учитывая его нрав, но очень надеясь, что мужчина сдержит себя, умудренный профессиональным опытом.