— Немного заблудилась, — соврала я. Несмотря на то, что Люси проигнорировала мое предложение, я решила ее не выдавать. Не хотелось мне обострять и без того никакие отношения между ними — по крайней мере, мне так показалось. На моем лице появилась смущенная улыбка из-за того, каким любопытным взглядом он смотрел на меня. — Искала комнату для прислуги.

— Дверь напротив. Я провожу, — развернулся он и, став ко мне боком, открыл дверь, приглашая меня выйти. Бросив нескромный взгляд на приталенную рубашку, грязную в нескольких местах, я спустилась взором до талии, зацепившись за плеть, висевшую на поясе. Он катался на лошади и забыл оставить инструмент в конюшнях или сей интересный предмет применяется для взрослых игр? От последнего предположения у меня загорелись щеки. Курт заметил пристальное наблюдение и бросил в мою сторону вопрошающий взгляд. — Что-то не так?

— Да нет, все хорошо, — облизала я нижнюю губу. Курт сглотнул и отвел взгляд. Напряжение на его лице сложно было не заметить. Наверное, я немного переборщила с кокетством. Может, нужно попридержать коней. Но плетка на его ремне сводила с ума, заставляя все мои мысли сосредоточится на ней. Черт, как бы развязностью не спугнуть? Или ему, наоборот, понравилось, он просто смутился? Проверю. Посмотрев в сторону окна, я романтично добавила: — Сегодня такая красивая ночь, и мне так не хочется ложиться спать сейчас.

— На что ты намекаешь? — спросил он, все ещё держа дверь распахнутой. Его черты немного смягчились, а взгляд стал заинтересованным, потому я решила продолжить наступление, зная, что благородные господа в большинстве своём положительно относятся к любвеобильным служанкам.

— Не сочтите за дерзость, но вы могли бы показать мне… — я нагло спустилась взглядом до его паха, затем глянула в глаза, добавив: — Например, красоту ночного сада.

Курт посерьёзнел, но благодаря свету свечей я заметила, что его уши немного покраснели.

— Ну пойдёмте, — ответил он, когда откашлялся.

Мы вышли на придомовую территорию, по дороге Курт рассказывал мне подробности о поместье, так что я почувствовала себя на экскурсии в музее. Дорожка вывела нас направо — вдали мерцал ночной пруд, на водной глади отражался лунный свет, создавая волшебную картину.

— Покажете мне пруд? — игриво попросила я, но Курт только нахмурился. За то недолгое время нашего запоминать, он стал напоминать мне Морриса, тоже вечно серозного и хмурого, с которым ни пошутить, ни подурачиться нельзя.

— Если желаешь, — ответил Курт и повёл меня к нему. Пройдя мимо нескольких хозяйственных построек, мы добрались до высокой ивы рядом с прудом, под которой стояла отсыревшая, но на вид ещё крепкая скамейка. Я тут же уселась на тот край, что был ближе к водоему, и стала наблюдать за рябью на поверхности, за стрекозами и ночными бабочками. Наверное, в былые времена здесь могли водиться и уточки и, может, даже пара лебедей, но сейчас пруд пустовал.

— Какое красивое место, — заметила я. — Мы можем ненадолго остановиться здесь?

Курт, доселе собиравшийся дождаться, пока я насижусь, и уйти, резко переменил планы — устроился на скамейке рядом со мной.

— Можем, но нашу экскурсию пора заканчивать, — ответил мужчина, сложив пальцы в замок перед собой.

— Конечно, ведь завтра полно работы, — сказала я, но никак не могла оторвать взгляд от пруда, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Красота природы завораживала и навевала детские воспоминания. Чтобы развеять напряжённую тишину, возникшую между нами, я продолжила: — В нашем доме тоже был похожий пруд. В детстве я часто проводила время около него. Любила читать под деревом, пока другие дети беззаботно играли, знаете ли.

— Вы умеете читать? — удивился Курт. Я посмотрела на него: тонкие черты лица под лунным светом облагородились ещё сильнее. В отличие от казавшегося синим лица Люси, Курт при ночном освещении был похож на мраморную статую героя из древних легенд.

— Да, я родилась и выросла в благородной семье, — это было правдой как с точки зрения легенды, так и в реальной жизни, потому беспокоиться о том, что меня словят на вранье, не приходилось. — К сожалению, война оставила меня без всего, заставив искать средства к существованию и кочевать из одного города в другой в поисках работы. Как хорошо, что мне попалось ваше объявление.

— Сочувствую вам, — холодно ответил Курт. Я ему не поверила, но мне и не нужно его сочувствие. Только планы касательно заговоров или возможность беспрепятственно порыться в его вещах.

— Спасибо, — ответила я и подсела ближе, как бы случайно коснулась его плечом и сжалась, обхватив себя руками. — Извините, я немного замёрзла.

На улице было не сильно холодно, а ветра не было вообще, поэтому пришлось немного соврать. Он не заметил этого, по крайней мере, не подал виду.

— Тогда, может, вернёмся в дом? — предложил Курт. Я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и приоткрыла губы. Мужчина пристально наблюдал, как я словно невзначай положила ладонь на его руку и осторожно придвинулась ближе, словно боясь отказа. Однако он не противился, не отталкивал, но и инициативу не проявлял, ожидая, что я сама продолжу то, чего бы не придумала. Развернувшись корпусом к мужчине, я приподняла голову и поддалась вперёд — к его губам, не зная, отвергнут меня или нет, но не беспокоилась об этом. Не получится соблазнить — найду другой способ выведать его тайны.

— Клэр… — прошептал Курт, когда мои губы практически накрыли его. Я остановилась, но ненадолго: хитро улыбнувшись, коснулась его губ, нежно облизала их, почувствовав вкус мяса, который меня неожиданно завёл. Курт выжидал, не зная чего, но дышать стал чаще. Я положила руку на его щеку и погладила, словно приглашая насладиться моими ласками. Курт оживился: принял предложение, его язык настойчиво проник в мой рот, углубив поцелуй. От ощущения его губ по телу пробежали мурашки. Руки, доселе покоившиеся на коленях, полезли трогать меня за талию, оценивая изгибы, но не переходя черту: ягодицы и грудь Курт ощупать не пытался. А жаль.

Я совсем потеряла голову: забралась к нему на колени и, задрав юбки как можно выше, освободила ему доступ к нижнему белью. Курт не без интереса стал исследовать мое тело руками, не отрываясь от губ, обжигая меня длинным страстным поцелуем. Сидя сверху, я ощутила его возбуждение, но было бы слишком заниматься любовью прямо здесь и сейчас. Вернее, было совсем не в образе той, кем я притворялась. Так что пришлось разыграть сцену. Вскочив с его ног на землю, я посмотрела на него бешеными глазами, встретившись с его недоуменным взором.

— Боже, так нельзя… — я закрыла лицо руками и побежала к дому, изображая смятение и растерянность.

— Клэр! — крикнула Курт со спины, но я делала вид, что была сама не своя, когда лезла целоваться, что очень сожалею об этом, хотя было совсем не так. Теперь буду усиленно его игнорировать, чтобы он настоял на разговоре со мной, в ходе которого мы выясним о наших зарождающихся чувствах. Эмоциональные качели почти всегда работали безотказно. Сначала распалить, потом отвергнуть, и так до бесконечности.

Ладно, это позже. Надо идти в комнату прислуги. Чемодан с моими вещами все ещё стоял в холле около комода. Я взяла его и понесла в комнату напротив библиотеки — туда хотел сопроводить меня Курт, когда я спросила от комнате для прислуги. Дверь без усилий поддалась. В узкой комнате бок о бок стояли четыре кровати, все из них пустые, покрытие пылью, только одна, самая близкая к окну, выглядела более-менее чисто. Я спешно разделась, легла в кровать и укрылась одеялом. Первым делом с утра наведу порядок здесь. Затем пойду за Шанталь, узнаю, собирается ли она помогать мне с генеральной уборкой. Затем… я не успела придумать, потому как слишком устала и погрузилась в сон.

Спустя какое-то время, сквозь тьму, я почувствовала жар по всему телу, тяжёлое дыхание совсем рядом и… чьи-то руки, грубо и бесцеремонно лапающие мое обнаженное тело. Открыв глаза, я увидела перед собой Курта — непотребство вытворял он, но кто тогда держал меня сзади? Глянув через плечо, я столкнулась со знакомыми губами, и по глазам узнала Эрика. Черт. Что происходит? Недоумение заставило меня не двигаться. Курт припал к моей шее, отчего пришлось инстинктивно откинуть голову назад, на плечо Эрика. Он настойчиво стягивал с меня ночную рубашку, и на молчаливый протест моих рук, пытавшихся остановить его пальцы, не обращал внимания. На моем лице появилась смущенная улыбка. Это же сон, да? Что за странные фантазии, боже? Почему мне снится именно такое? С другой стороны, мужские ласки намного приятнее, чем страшные сны про пауков с волками.